Лекса Дэй - Право на вседозволенность

— Да ну? — подивился Карминский. — Не ты ли два с половиной года ныла о том, что инкаторство — не для тебя? И ты была права, оно — реально не сахар, поэтому сперва подумай хорошенько, стоит ли тебе лишать свою жизнь множества женских радостей из-за того, что Энтони родился размазней? Вытащишь его из этой передряги — он в новую попадет. У него к этому просто талант!

— Значит, я помогу ему выбраться из всех последующих! — твердо ответила Юлиана, самостоятельно захлопывая приготовленную им ловушку.

Другого ответа инкатор от нее и не ожидал.

— Тогда объяви о своем решении Энтони. И сделай это так, чтобы у него не было претензий к нам с Обероном.

— Непременно! Теперь я могу получить доступ к базам данных? — нетерпеливо спросила Юлиана.

— Теперь — да! — Карминский достал из кармана ручку, взял лежащий на тумбочке журнал и нацарапал на нем комбинацию букв и цифр. — Вот код, — сказал он. — Действуй! Только не сильно это афишируй — королю не понравится, что ты копаешь под его любимчиков! — ухмыльнулся он и ушел из комнаты.

Девушка немедленно села за компьютер. Ее пальцы запорхали по клавиатуре, вбивая данные Филиппа Альбиньи. Несколько секунд на экране неразличимо быстро мелькали чьи-то лица, а потом Юлиана надолго погрузилась в тайную жизнь несносного подростка.

Казалось, спецслужбы, следили за каждым его шагом, и фиксировали каждое сказанное им слово. Ей стало не по себе: неужели каждый мало-мальски известный человек подвергается такой тотальной слежке?

Она ввела в систему свои данные, желая узнать, какие сведения здесь собраны о ней, но неприятный звук уведомил ее о запрете доступа к этой информации.

Пришлось возвращаться к грехам их с Тони недруга. Употребление легких наркотиков, нарушение правил вождения, жестокое обращение с животными. Все не то. А вот и кое-что поинтересней: сексуальная связь с деловым партнером отца. Юлиана порозовела, увидев снимок, где голый Филипп вылизывал ботинки атлетически сложенного бородача. Это сгодится, чтобы заткнуть ему рот.

— Отлично! — пробормотала она и сбросила фото себе на телефон. — Все-таки, быть инкатором не так уж и плохо.

Разговор с блондином получился коротким. Он пообещал оставить Энтони в покое, а на следующий день вместе с отцом уехал из «Хижины». На недоуменные вопросы оставшихся гостей, король пояснил, что Альбиньи покинули их из-за семейных неурядиц. Впрочем, их отъезд никого не расстроил. Даже Моррей и его дочка вздохнули свободней, не говоря уж о прыгавших от радости Энтони и Юлиане.

В тот же день и Карминский засобирался в дорогу. Он пошел прощаться с королем и по пути к нему встретил свою раскрасневшуюся после игры в снежки ученицу.

— Жду тебя не позднее пятнадцатого числа, — напомнил ей он.

Из-за поворота коридора появился одетый для прогулки Оберон. Он подошел к девушке и обнял ее за плечи.

— От тебя пахнет морозом и свежестью! — склоняясь носом к ее макушке, проговорил он, а потом перевел горящий любопытством взгляд на инкатора. — Где ты ее ждешь, Эдмунд?

— В академии, Ваше величество!

Король нахмурился. С одной стороны эта новость заставила его трепетать от радости, но как быть с угрозами Энтони?

— Мне казалось, что мы уже полностью обсудили и закрыли эту тему, — осторожно сказал он. — Такая работа Юлиане не по силам…

— Обещаю, я справлюсь с нею, — горячо заверила его герцогиня.

Оберон озадаченно поскреб подбородок.

— Эдмунд, скажи честно, как ты заставил ее передумать?

— Очень просто. Раньше я показывал Юлиане преимущественно минусы этой профессии, а вчера показал ее плюсы.

— Вчера? — Король обернулся, чтобы убедиться, что кроме них поблизости никого нет. — Отъезд Альбиньи — твоя работа?

— Я не имею к этому никакого отношения! — поднял руки Карминский.

Девушка заалела, ожидая взбучки.

— Значит, это сделала ты? — спросил у нее Оберон.

— Я никого не просила уезжать!

Король ухмыльнулся.

— В этот раз из вас вышла отличная команда! Ладно, сделаю вид, что я вам поверил. Между нами — я рад, что Альбиньи уехали. Я даже не представлял себе, насколько невыносим Филипп, когда приглашал их к нам погостить. Наверное, он и про куклу позабыл?

Девушка скромно промолчала.

— Рад, что у вас все благополучно разрешилось, — сухо сказал инкатор. — Я, собственно, шел к вам попрощаться.

— Уже покидаешь нас? — расплылся в улыбке Оберон. — Как жаль!

— Заметно! — буркнул Карминский и пошел готовиться к отъезду.

После отъезда Филиппа Далия заметно оживилась. Теперь она проводила много времени вместе с принцем и Юлианой. Так много, что Тони хотелось выть от ее назойливости. Он перебарывал себя и всячески старался изображать из себя радушного хозяина, но Далия принимала его вежливость за интерес к себе и все более ревниво требовала его внимания.

На четвертый день Энтони не выдержал. Рано утром он потихоньку пробрался в оранжерею, чтобы нарвать букет цветов для Юлианы. В последние дни она стала откровенно скучать, и юноша на все лады проклинал в душе узурпировавшую его время дочь Моррея. Он нарвал охапку нежно-розовых роз, мечтая преподнести их юной герцогине, но на выходе нос к носу столкнулся со своей навязчивой обожательницей.

— О, как это мило с твоей стороны, Тони! — кокетливо поправляя сползшую на плечо бретельку платья, проворковала она и протянула руки к цветам.

Принц бросил отчаянный взгляд на опустевший розарий. На второй букет цветов не оставалось. Мгновение он колебался, не зная как поступить, но потом решил, что Юлиана для него дороже глупых условностей и потянул букет на себя. Острый шип впился девушке в палец и она ойкнула.

— Извини, Далия, это не тебе! — ужасаясь собственному поступку, заявил Энтони.

Она обиженно заморгала, отпуская цветы, и поднесла ко рту кровоточащий палец. Принц прошмыгнул мимо нее и быстро взбежал вверх по лестнице. И хотя ему все-таки удалось порадовать Юлиану розами, день был безнадежно испорчен. Разобиженная Далия не пришла на завтрак, пропустила обед и отказалась идти на прогулку.

— Что это с ней? — удивленно спросила герцогиня, когда они с Энтони остались наедине. — То не отходила от нас ни на шаг, теперь даже видеть нас не хочет…

Юноша подошел к столу и стал перебирать лежавшие на нем коробки с дисками, стараясь скрыть свое смущение.

— Это я виноват, — наконец признался он. — Тот букет, что я тебе подарил… В общем, Далия решила, что я собрал его для нее. А когда я ей сказал, что она ошиблась… Короче, она посмотрела на меня так, словно только что мысленно внесла меня в список своих смертельных врагов.

— Ясно, — расстроилась Юлиана. — Спасибо за заботу и цветы, но лучше бы ты отдал их ей…