Брендон Сандерсон - Слова сияния

– Хм. Звучит, будто Тури…

– Не называй меня так! – донеслось изнутри.

– Будто этот дурачок совершил мудрый политический маневр.

– Что ж, – сказала Шаллан, – я действительно почти вынудила его взять меня с собой. И я намекнула при свидетелях, что он собирается дать мне весьма щедрое жалованье.

– Чересчур щедрое! – уточнил голос изнутри.

– Он что… стоит там и подслушивает? – удивилась Шаллан.

– Ах, он отлично умеет подкрадываться, – пояснила Палона. – Что ж, пойдем со мной. Давай подыщем тебе жилье. Не забудь сказать мне, какое жалованье он обещал – с твоих слов – назначить тебе. Я позабочусь о том, чтобы оно таким и было.

Несколько лакеев вытащили сундуки Шаллан из кареты. Ее солдаты еще не прибыли. Она надеялась, что с ними не случилась какая-нибудь неприятность. Девушка последовала за Палоной в дом, который внутри оказался таким же строгим и классическим, как и снаружи. Много мрамора и хрусталя. Статуи с золотым напылением. Широкая плавная лестница, ведущая на балкон второго этажа, с которого можно было окинуть взглядом весь холл. Шаллан нигде не заметила великого князя, даже если тот продолжал подслушивать.

Палона отвела гостью в очень симпатичные комнаты в восточном крыле: белые и богато обставленные; на жестких каменных стенах и полах – шелковые драпировки и толстые ковры. Шаллан едва ли заслуживала таких роскошных покоев.

«Наверное, мне не следует этого чувствовать, – подумала она, пока Палона проверяла, есть ли в гардеробе полотенца и постельное белье. – Я обручена с принцем».

И все-таки вся эта роскошь напомнила ей об отце. Кружева, драгоценности и шелка, которые он дарил ей, пытаясь заставить забыть о… том, что было…

Шаллан моргнула и повернулась к Палоне – та о чем-то спрашивала.

– Прошу прощения?

– Слуги, – повторила Палона. – У тебя есть горничная?

– Нет, но у меня есть восемнадцать солдат и пять рабов.

– И они будут помогать тебе переодеваться?

Шаллан покраснела:

– Я хотела сказать, что их надо где-то разместить, если вы можете это сделать.

– Могу, – беспечно ответила Палона. – Я даже могу подыскать для них какое-нибудь полезное дело. Полагаю, им будут платить из твоего жалованья – как и горничной, которую я тебе предоставлю. На стол накрывают ко второму колоколу, в полдень и к десятому. Если вдруг проголодаешься в другое время, спроси на кухне. Повар может ругаться – это если я уговорю его вернуться снова. У нас есть бурецистерна, так что обычно имеется проточная вода. Если захочешь, чтобы ее нагрели для ванной, мальчикам понадобится для этого примерно час.

– Проточная вода? – с восторгом переспросила Шаллан. Она впервые увидела подобное в Харбранте.

– Как я уже говорила, бурецистерна. – Палона указала вверх. – Каждая Великая буря заполняет ее, а крем отделяется благодаря особой форме цистерны. Не пользуйся водой до полудня после шторма, иначе она будет коричневой. Я вижу, тебе уже не терпится попробовать.

– Простите, – извинилась Шаллан. – У нас в Йа-Кеведе такого не бывает.

– Добро пожаловать в цивилизацию. Надеюсь, ты оставила дубину и набедренную повязку у дверей. Давай-ка я проверю, найдется ли у нас горничная для тебя.

Невысокая женщина повернулась к выходу.

– Палона? – окликнула ее Шаллан.

– Да, дитя?

– Спасибо.

Палона улыбнулась:

– Ветра́ свидетели, ты не первая потеряшка, которую он привел домой. Кое-кто даже остается.

И она ушла.

Шаллан села на бархатную белую постель и погрузилась в нее чуть ли не по шею. Из чего они сделали эту штуку? Из воздуха и грез? Кровать просто роскошная!

В ее гостиной – ее гостиной! – раздался топот, возвестивший о прибытии лакеев с сундуками. Они ушли через минуту, закрыв дверь. Впервые за довольно долгое время Шаллан не нужно было сражаться за жизнь или тревожиться о том, что ее может убить кто-то из попутчиков.

И потому она уснула.

Великое это злодейство превосходит упомянутое ранее бесстыдство, свойственное орденам; поскольку сражение в это время было особенно ожесточенным, многие сочли, что так поступить могли только прирожденные предатели; и когда они отступили, около двух тысяч напало на них, и почти всех перебили; но это был лишь девятый орден из десяти, и считалось, что они не бросят оружия и не сбегут, – они и не поступили так, но воспользовались искусной уловкой, за которую пришлось расплачиваться остальным девяти.

Пока за спиной у Каладина строился Семнадцатый мост, он провел пальцами по стене ущелья и вспомнил, как боялся этого места, когда впервые спустился сюда. Боялся, что ливни вызовут внезапное наводнение, пока его люди ищут трофеи. А еще был слегка удивлен тем, что Газ не додумался «случайно» отправить Четвертый мост на мародерское дежурство в день Великой бури.

Четвертый мост воспринял наказание с готовностью и объявил эти ямы своими. Каладин с изумлением понял, что спускается сюда словно домой – он не ощутил бы подобного, даже вернувшись в Под, к родителям. Ущелья принадлежали ему.

– Сэр, парни готовы, – сообщил Тефт, приблизившись.

– Где ты был прошлой ночью? – спросил Каладин, устремив взгляд на узкую трещину небесного цвета, что была вверху.

– Сэр, сменился с дежурства, отправился на рынок, хотел кое-что глянуть. Я должен рапортовать о каждой мелочи?

– Ты пошел на рынок, – уточнил капитан, – во время Великой бури?

– Наверное, на вдох-выдох я забыл о времени… – Тефт отвернулся.

Каладин хотел надавить, но Тефт имел право на личную жизнь. «Они больше не мостовики. Они не обязаны проводить все время вместе. У них снова появилась возможность жить своей жизнью».

Он хотел это поощрить. Но все-таки чувствовал беспокойство. Если не знать, где они все, как же убедиться, что им не угрожает опасность?

Юноша повернулся и посмотрел на Семнадцатый мост – пеструю компанию. Некоторые были рабами, их купили для мостов. Другие – преступниками, хотя в армии Садеаса отправить на мосты могли едва ли не за любой проступок. Долги, оскорбление офицера, драка.

– Вы, – обратился к ним Каладин, – Семнадцатый мост под командованием сержанта Питта. До настоящих солдат вам еще далеко. Эта форма вам пока не подходит. Вы просто ряженые. Мы собираемся это изменить.

Они переминались с ноги на ногу и озирались по сторонам. Хотя Тефт работал с ними и другими расчетами вот уже несколько недель, эти люди еще не видели самих себя воинами. Пока это была имитация – мостовики еще долго будут держать копья под неуклюжим углом, лениво оглядываться в ответ на оклик и выбиваться из строя.