Брендон Сандерсон - Слова сияния

Камень протянул Каладину руку и помог встать. Сил устроилась на стене.

– Ты знаешь, как это работает? – спросил ее Кэл.

Она покачала головой.

– Но ведь убийца, несомненно, ветробегун, – сказал Каладин.

– А я знаю? – Сил пожала плечами. – Кто-то вроде тебя? Возможно.

Сигзил проследил за взглядом капитана.

– Хотел бы я увидеть это, – пробормотал он. – Было бы… Ох! – Сигзил отпрыгнул, тыкая пальцем в сторону спрена. – Это похоже на человечка!

Каладин посмотрел на Сил, вскинув бровь.

– Он мне нравится, – сообщила девушка-спрен. – И еще, я «она», а не «оно», благодарю покорно.

– Так спрены разнополые? – восхищенно спросил Сигзил.

– Ну конечно. Хотя, строго говоря, это наверняка как-то связано с тем, как нас воспринимают люди. Олицетворения сил природы и тому подобная чушедребедень.

– Тебя это не беспокоит? – поинтересовался Каладин. – То, что ты можешь оказаться плодом человеческого восприятия?

– Ты – плод союза твоих родителей. Какая разница, как мы появляемся на свет? Я мыслю. Этого мне вполне достаточно. – Спрен лукаво улыбнулась, потом метнулась ленточкой из света вниз, к Сигзилу, который с потрясенным выражением лица рухнул на валун. Она остановилась прямо перед ним, вновь обрела вид девушки, наклонилась и сделала свое лицо точной копией его лица.

– Ох! – опять воскликнул Сигзил, вскакивая и пятясь, вынудив ее захихикать и вернуть свое лицо.

Сигзил покосился на Каладина:

– Она разговаривает… Она разговаривает, как настоящий человек. – Он схватился за голову. – Если верить историям, Ночехранительница способна на такое… Мощный спрен. Огромный спрен.

– Он назвал меня огромной? – изумилась Сил, склонив голову набок. – Не знаю, что и думать по этому поводу.

– Сигзил, – заговорил Каладин, – ветробегуны умели летать?

Азирец опасливо сел на свой валун, по-прежнему не отрывая взгляда от Сил.

– Слухи и предания – не то, в чем я хорошо разбираюсь. Я рассказываю о разных краях, чтобы мир сделался меньше и чтобы люди лучше понимали друг друга. Я слыхал легенды о людях, которые танцевали на облаках, но поди разбери, что вымысел, а что правда в таких старых историях…

– Надо нам в этом разобраться, – решил Каладин. – Убийца вернется.

– Ну так давай, – согласился Камень, – попрыгай еще немного на стену. Я не буду сильно смеяться. – Он уселся на валун и подобрал с земли небольшого краба. Рассмотрел, сунул в рот и начал жевать.

– Брр… – Сигзил передернулся.

– Вкусно быть, – проговорил Камень с набитым ртом. – Но с солью и маслом лучше.

Каладин изучил стену, потом закрыл глаза и вдохнул больше буресвета. Он чувствовал свет внутри себя – тот бился в венах, пытался вырваться на волю. Вынуждал броситься вперед. Прыгать, двигаться, не стоять без дела.

– Итак, – вернулся к обсуждению темы Сигзил, – мы предположили, что Убийца в Белом был тем, кто повредил перила на королевском балконе?

– Чушь, – отмахнулся Камень. – Зачем ему такое творить? Убить куда проще.

– Ага, – согласился Лопен. – Может быть, перила – дело рук какого-то другого великого князя.

Каладин открыл глаза и посмотрел на свою руку – согнута в локте, ладонь прижата к скользкой стене ущелья. От его кожи исходили язычки буресвета. Кружились, исчезали в воздухе, словно пар.

Камень кивнул:

– Все великие князья мечтают о смерти короля, хотя и не говорят про это. Один из них послал вредителя.

– И как же этот вредитель пробрался на балкон? – спросил Сигзил. – Чтобы перерезать перила, требовалось немало времени. Они ведь из металла. Разве что… Насколько гладким был разрез?

Каладин прищурился, наблюдая за язычками буресвета. Он был чистой силой. Нет, «сила» – неподходящее слово. Это мощь – сродни потокам, которые управляли вселенной. Они делали так, что огонь горел, камни падали, свет сиял. Эти язычки были потоками, сведенными к простейшей форме.

Он мог их использовать. Использовать, чтобы…

– Кэл? – издалека раздался голос Сигзила. Точно неважное жужжание. – Насколько гладким был разрез на перилах? Это могли сделать при помощи осколочного клинка?

Голос стих. На миг Каладину показалось, что он видит тени небывалого мира, тени иного места. И в месте том было далекое небо с солнцем, заключенным в нечто похожее на коридор из туч.

«Вот оно».

Он сделал так, что стена оказалась внизу.

Внезапно рука оказалась его единственной опорой. Юноша упал на стену, охнув. Окружающий мир обрушился на него лавиной ощущений, только вот точка зрения была чудной. Он с трудом поднялся на ноги и обнаружил, что стоит на стене ущелья.

Попятился на несколько шагов – и вот он уже выше. Для него эта стена была полом, а трое других мостовиков замерли на настоящем дне, которое выглядело стеной…

«В этом, – подумал Кэл, – нетрудно запутаться».

– Ох ты! – выдохнул Лопен, взволнованно вскочив. – Ага, это точно будет весело. Беги вверх по стене, ганчо!

Каладин поколебался, потом повернулся и побежал. Он как будто был в пещере, и две стены ущелья стали верхом и низом. Они медленно сжимались, по мере того как юноша продвигался к небу.

Чувствуя внутри себя ток буресвета, Каладин широко улыбнулся. Сил неслась рядом с ним, смеясь. Чем ближе они были к вершине, тем у́же становилось ущелье. Кэл притормозил, потом и вовсе замер.

Сил выскочила перед ним, метнувшись из расщелины, словно вырвалась из разинутой пасти пещеры. Она закружилась на месте ленточкой из света и воскликнула:

– Ну давай же! Выходи на плато! К солнечному свету!

– Там разведчики, – напомнил он, – высматривают светсердца.

– Все равно выходи. Перестань прятаться. Будь собой.

Лопен и Камень восторженно завопили внизу. Каладин уставился на синее небо.

– Я должен узнать, – прошептал он.

– Узнать?

– Ты спросила, почему я защищаю Далинара. Сил, я должен узнать, на самом ли деле он тот, кем кажется. Я обязан выяснить, достоин ли хоть один из них своей репутации. Это подскажет мне…

– Что? – Она превратилась в молодую женщину человеческого роста, стоящую на стене перед ним. Спрен была почти такой же высокой, как он сам, ее платье постепенно превращалось в туман. – Что подскажет?

– Мертв ли Честь, – прошептал Кэл.

– Он мертв, но продолжает жить в людях. И во мне.

Каладин нахмурился.

– Далинар Холин – хороший человек, – сказала Сил.

– Он дружит с Амарамом. Внутри князья могут быть одинаковыми.

– Ты в это не веришь.

– Я должен узнать! – Каладин шагнул вперед. Он попытался взять ее за руку, как взял бы человека, но Сил была слишком эфемерной. Его рука прошла сквозь нее. – Я не могу просто поверить. Я должен убедиться. Ты допытывалась, чего я хочу. Ну так вот оно. Я хочу знать, можно ли верить Далинару. И если так… – Он кивком указал на дневной свет за пределами ущелья. – Если можно, я расскажу ему о том, что умею делать. Поверю, что хотя бы один светлоглазый не попытается отнять у меня все. Как Рошон. Как Амарам. Как Садеас.