Брендон Сандерсон - Слова сияния

– Ущелья мои, – сказал Каладин. – Я позволяю вам здесь упражняться. Сержант Питт!

– Да, сэр! – отозвался Питт, вытянувшись по стойке смирно.

– Тебе досталась безобразная куча буревого мусора, но я видал и похуже.

– Сэр, трудно поверить!

– Уж поверь, – проворчал Кэл, оглядывая людей. – Я был в Четвертом мосту. Сержант Тефт, они твои. Пусть попотеют.

– Так точно, сэр.

Тефт начал отдавать приказы, а Каладин подобрал копье и направился вглубь ущелий. Им еще работать и работать, чтобы привести все двадцать расчетов в форму, но, по крайней мере, Тефт успешно обучил сержантов. Если Вестники будут милостивы, та же самая учеба сработает и с рядовыми.

Каладин хотел бы объяснить, даже самому себе, почему чувствовал такое беспокойство относительно подготовки этих людей. Как будто все время куда-то бежал. Но куда – понятия не имел. Эта надпись на стене… Вот буря, из-за нее он весь на нервах. Тридцать семь дней.

Кэл миновал спрена. Ту, которая сидела на кружевном листе обороцвета, что рос на стене. Растение сложилось, когда приблизился Каладин. Она этого не заметила и осталась сидеть на воздухе.

– Каладин, чего же ты хочешь? – спросила она.

– Чтобы мои люди выжили, – тотчас ответил парень.

– Нет, – возразила Сил. – Этого ты хотел раньше.

– По-твоему, сейчас не хочу?

Она скользнула на его плечо, словно ее перенесло порывом ветра. Скрестила ноги, уселась с чинным видом, и ее юбка заколыхалась в такт его шагам.

– В Четвертом мосту ты бросил все силы на то, чтобы спасти их. И вот они спасены. Ты не можешь и дальше защищать каждого из них, точно… э-э… точно…

– Папаша-курл, который сидит на яйцах?

– Именно! – Она помедлила. – А что такое «курл»?

– Панцирный зверь, размером примерно с небольшую рубигончую. Похож на помесь краба с черепахой.

– О-о-о-о-о!.. – восхищенно выдохнула Сил. – Хочу увидеть такого!

– Они тут не водятся.

Каладин шел, глядя вперед, так что она тыкала его в шею, пока он не посмотрел на нее. Спрен преувеличенно закатила глаза и сказала:

– Итак, ты признаешь, что твои люди в относительной безопасности. Это значит, что ты на самом деле не ответил на мой вопрос. Чего ты хочешь?

Он миновал кучи костей и веток, поросшие мхом. На одной спрены гниения и спрены жизни перемешались друг с другом – крошечные мошки красного и зеленого цвета поблескивали вокруг лоз, которые проросли сквозь груду мертвечины.

– Я хочу победить этого убийцу, – заявил Каладин, удивленный силой собственного желания.

– Почему?

– Потому что моя работа – защищать Далинара.

Сил покачала головой:

– Дело не в этом.

– Что? По-твоему, ты теперь так хорошо разбираешься в человеческих эмоциях?

– Не в человеческих. Только в твоих.

Каладин хмыкнул и осторожно обошел темный водоем по краю. Ему не хотелось провести остаток дня в промокших ботинках. Эти новые пропускали воду сильней, чем можно было от них ожидать.

– Вероятно, – рассуждал Кэл, – я хочу победить этого убийцу, потому что он во всем виноват. Если бы он не убил Гавилара, Тьен не попал бы в списки рекрутов и мне не пришлось бы следовать за ним. Тьен бы не умер.

– А тебе не кажется, что Рошон нашел бы другую возможность отомстить твоему отцу?

Рошон служил градоначальником в родном городе Каладина, в Алеткаре. Отправка Тьена в армию была с его стороны мелкой местью, способом наказать отца Каладина за то, что тот оказался недостаточно хорошим лекарем и не смог спасти сына Рошона.

– Наверное, он бы сделал что-то другое, – признал Каладин. – И все-таки этот убийца заслуживает смерти.

Он услышал остальных прежде, чем достиг их, поскольку отзвуки голосов эхом разносило по похожему на пещеру дну ущелья.

– Я пытаюсь объяснить, – донесся один голос, – что никто не задает правильных вопросов. – Это был голос Сигзила, звучавший высоко из-за азирского акцента. – Мы называем паршенди дикарями, и все твердят, что они не встречали людей до того дня, когда столкнулись с экспедицией алети. Если это правда, то какая буря свела их с шинским наемным убийцей? Да к тому же с шинцем, который, как ни крути, может связывать потоки.

Каладин вышел на свет их сфер, разбросанных по дну ущелья, – его очистили от мусора, после того как парень побывал здесь в последний раз. Сигзил, Камень и Лопен сидели на валунах, ожидая его.

– Ты намекаешь на то, что Убийца в Белом на самом деле никогда не работал на паршенди? – спросил Каладин. – Или на то, что паршенди солгали, заявив, будто до сих пор жили обособленно?

– Я ни на что не намекаю, – ответил Сигзил, поворачиваясь к Каладину. – Мой учитель всегда требовал задавать вопросы – вот я и задаю. В этой истории одно с другим не сходится. Шинцы невероятно враждебны к чужестранцам. Они редко покидают свои земли и ни за что не станут наемниками. И теперь этот, в белом, просто берет и начинает убивать королей? Осколочным клинком? И при этом все еще работает на паршенди? Если да, почему же они так долго ждали, прежде чем снова натравить его на нас?

– Разве имеет значение, кому он служит? – спросил Каладин, вдыхая буресвет.

– Разумеется, имеет.

– Почему?

– Потому что это вопрос! – ответил азирец с таким видом, словно обиделся. – Кроме того, отыскав истинного нанимателя, мы бы получили подсказку касательно его целей, что помогло бы нам с ним покончить.

Каладин улыбнулся и попытался взбежать по стене.

Упав на землю, прямо на спину, тяжело вздохнул.

Над ним наклонился Камень.

– Со стороны смешно быть, – сообщил рогоед. – Но эта вещь, ты уверен, что она сработать?

– Убийца ходил по потолку, – напомнил Каладин.

– Думаешь, он делал не то, чем мы занимались? – скептически спросил Сигзил. – Использовал буресвет, чтобы приклеивать предметы друг к другу? Он мог окропить буресветом весь потолок, а затем прыгнуть и прилипнуть к нему.

– Нет, – возразил Каладин, и облачко буресвета вырвалось из его рта. – Он подпрыгнул и приземлился на потолке. Потом сбежал вниз по стене и каким-то образом отправил на потолок Адолина. Принц не прилип, он упал в том направлении. – Каладин проследил за тем, как его буресвет поднимается и испаряется. – В конце концов убийца взял и… улетел.

– Ха! – воскликнул Лопен со своего валуна. – Так я и знал. Когда мы выясним, что к чему, король всего Гердаза возьмет да и скажет мне: «Лопен, ты светишься, и это впечатляет. Но ты еще и умеешь летать. За такое дело быть тебе мужем моей дочери».

– У короля Гердаза нет дочери, – заметил Сигзил.

– Нету? Так мне все это время врали?

– Ты не знаешь таких вещей о своей королевской семье? – Каладин попытался сесть.

– Гон, я с младенчества не бывал в Гердазе. Нынче в Алеткаре и Йа-Кеведе гердазийцев столько же, сколько в наших родных краях. Искрить мое огниво, да я почти алети! Но не такой высокий и ворчливый.