Брендон Сандерсон - Слова сияния

– Я в этом не сомневаюсь, светлорд. Но неужели вы думаете, что Тин могла послать меня сюда, если бы я знала, где она? А если не знаю, какой тогда смысл пытать меня?

– Что ж, – сказал мужчина, опустив взгляд и засовывая дротик в духовую трубку, – это было бы по меньшей мере забавно.

«Дыши, – приказала себе Шаллан. – Медленно. Как обычно». Сделать это оказалось нелегко.

– Не думаю, что вы так поступите, светлорд.

Он быстрым движением поднял тростник и дунул. Дротик гулко стукнулся о стену.

– Это почему же?

– Потому что вы не из тех, кто выбрасывает что-то полезное. – Она кивком указала на реликвии в стеклянных коробках.

– По-твоему, ты можешь быть полезной мне?

Шаллан вскинула голову и посмотрела ему в глаза:

– Да.

Он ответил ей пристальным взглядом. Пламя в камине потрескивало.

– Очень хорошо, – наконец сказал незнакомец. Он повернулся к камину, снова взял свой кубок. В правой руке он продолжал держать тростник, а пил из кубка левой. При этом стоял к ней спиной.

Веденка облегченно выдохнула, чувствуя себя марионеткой с обрезанными нитями. Ноги подгибались; девушка села на один из стульев возле обеденного стола. Дрожащими пальцами вытащила носовой платок и вытерла лоб и виски, отодвинув шляпу назад.

Проделав это и собравшись спрятать носовой платок, Шаллан поняла, что рядом кто-то сидит. Девушка даже не заметила, что соседний стул заняли, и появление незнакомца заставило ее вздрогнуть. У этого невысокого смуглого человека к лицу было крепко привязано что-то вроде маски из панциря. Вообще-то, оно выглядело так, словно… словно края маски каким-то образом вросли в кожу.

Расположение красно-оранжевых кусочков панциря напоминало мозаику, в которой угадывались брови, поднятые в гримасе ярости и гнева. Из-под маски пара черных глаз уставилась на нее не мигая, открытыми также оставались бесстрастный рот и подбородок. Мужчина… нет, женщина! Шаллан обратила внимание на грудь, на очертания тела. Открытая защищенная рука сразила ее наповал.

Шаллан справилась со смущением. Женщина была в темно-коричневой одежде, простой, перевязанной на талии замысловатым поясом с узором из кусочков панциря. Четверо других, одетых в более привычные для алети наряды, негромко переговаривались возле очага. Высокий мужчина, который допрашивал ее, не произнес больше ни слова.

– Э-э, светлорд? – окликнула Шаллан, посмотрев на него.

– Я размышляю, – ответил он. – Сначала я намеревался убить тебя и выследить Тин. Но передай ей, что теперь она может спокойно прийти ко мне, – я не злюсь, что она не добыла сведений от Ясны. Я нанял для этого задания охотника, который показался мне лучшим, и понимал, чем рискую. Холин мертва, а Тин следовало добиться именно этого любой ценой. Я не похвалю ее за работу, но вполне удовлетворен.

Но то, что она не явилась объяснить случившееся лично… от такой трусости меня тошнит. Тин спряталась, точно дичь. – Он глотнул вина. – А ты смелая. Она послала ту, кого я не должен был убить. Тин всегда отличалась сообразительностью.

Великолепно. И что же это значит для Шаллан? Она неуверенно поднялась со стула, желая оказаться подальше от странной невысокой женщины с немигающими глазами. А еще девушка воспользовалась возможностью как следует отсмотреть комнату. Куда уходил дым от камина? Неужели они прорубили дымоход до самого низа?

Основные трофеи, включая несколько громадных светсердец, красовались на правой стене. Все вместе они стоили, вероятно, больше земельных владений ее отца. К счастью, их не зарядили. Даже нешлифованные, они должны были ослепительно сиять. Также имелись панцири, которые Шаллан смутно узнала. Бивень, скорее всего, принадлежал белоспиннику. А осколок кости с глазницей выглядел пугающе похожим на фрагмент черепа сантида.

Другие диковинки озадачили ее. Флакон с белесым песком. Пара толстых шпилек. Локон золотых волос. Ветка с письменами, которые она не смогла прочесть. Серебряный нож. Странный цветок в сосуде, наполненном какой-то жидкостью. Никаких табличек, чтобы объяснить происхождение сувениров. Кусок бледно-розового хрусталя мог быть чем-то вроде светсердца, но почему тогда выглядел таким хрупким? На дне стеклянного ящика, в котором он располагался, виднелись отделившиеся кусочки, словно хрусталь разрушался под гнетом собственного веса.

Поколебавшись, она дошла до задней части комнаты. Дым от огня подымался, клубясь и кружась вокруг чего-то, висящего над камином. Самосвет?.. Нет, фабриаль. Дым наматывался на него, как нить на катушку. Она впервые видела такое.

– Ты знаешь человека по имени Амарам? – спросил одетый в белое человек со шрамами.

– Нет, светлорд.

– Меня называют Мрейз. Можешь так ко мне обращаться. А ты?

– Меня называют Вуалью, – ответила Шаллан, используя имя, которое когда-то придумала забавы ради.

– Хорошо. Амарам – осколочник, придворный великого князя Садеаса. И моя новая жертва.

От этих слов Шаллан продрал озноб.

– И чего же вы желаете от меня, Мрейз? – Она постаралась, но не смогла правильно произнести слово. Оно не было воринским.

– Ему принадлежит особняк возле дворца Садеаса, – объяснил Мрейз. – Внутри Амарам прячет тайны. Я желаю знать, какие именно. Скажи своей хозяйке, чтобы все разузнала и вернулась ко мне с докладом на следующей неделе, на чачель. Она поймет, что мне нужно. Если это сделает, мое разочарование ею ослабеет.

Пробраться в особняк осколочника? Вот буря! Шаллан понятия не имела, как исполнить такое задание. Ей следует покинуть это место, сбросить маску и считать большой удачей то, что удалось уйти живой.

Мрейз отставил пустую чашу с вином, и она заметила, что его правая рука покрыта шрамами, а пальцы скрючены, словно были сломаны и неправильно срослись. На среднем пальце Мрейза поблескивал золотой перстень-печатка с тем же символом, который нарисовала Ясна. Символ, который носил дворецкий Шаллан. Символ, который был вытатуирован на теле Кабзала.

Пути назад нет. Шаллан пойдет на все, чтобы узнать, что известно этим людям. О ее семье, о Ясне и о конце света.

– Задание будет исполнено, – сказала Шаллан Мрейзу.

– Не спросишь об оплате? – удивленно поинтересовался Мрейз, вытаскивая из кармана дротик. – Твоя хозяйка всегда спрашивала.

– Светлорд, в лучших винных лавках не торгуются. Ваша оплата будет принята.

Впервые с того момента, как она вошла, Мрейз улыбнулся, хотя и не смотрел в ее сторону.

– Вы с Тин не должны навредить Амараму, – предупредил он. – Его жизнь принадлежит другому. Не поднимайте тревоги и не вызовите подозрений. Тин просто нужно провести разведку и вернуться. Только и всего.

Он повернулся и выстрелил из духовой трубки в стену. Шаллан посмотрела на его четверых сообщников у огня и сняла их Образы чередой быстрых морганий. Понимая, что ей пора уходить, направилась к лестнице.