Брендон Сандерсон - Слова сияния

– Я не ворчун, – огрызнулся Тефт. – Просто очень чувствителен к глупости.

Все ждали, пока Зайхель не прибежал обратно трусцой. Четверка тотчас же насторожилась, их глаза распахнулись. Зайхель был вооружен осколочным клинком.

Они на это надеялись. Каладин сказал, что им, возможно, удастся в ходе тренировки взять в руки это оружие. Их взгляды следовали за клинком, словно тот был ослепительной красоткой, снимающей перчатку.

Зайхель подошел и воткнул клинок в песок перед ними. Убрал руку с рукояти и махнул мостовикам:

– Ладно. Попытайтесь его вытащить.

Они уставились на него.

– Дыхание Келека, – наконец проговорил Тефт, – ты серьезно, да?

Неподалеку Сил отвлеклась от камешков и уставилась на клинок.

– Наутро, после того как мы с вашим капитаном поболтали среди ночи, провались он в Преисподнюю, – сказал Зайхель, – я отправился к светлорду Далинару и королю и попросил разрешения обучать вас технике боя с мечом. Вы не будете вооружаться мечами и все такое, но, если вам придется сражаться с убийцей, у которого есть осколочный клинок, вы должны знать основные приемы и то, как на них следует отвечать.

Он посмотрел вниз, положил руку на рукоять меча.

– Светлорд Далинар предложил позволить вам взять один из королевских осколочных клинков. Мудрый человек.

Зайхель убрал руку и жестом велел им начинать. Тефт потянулся к осколочному клинку, но Моаш успел первым – схватился за рукоять и выдернул меч из земли, приложив слишком много силы. Чуть не упал на спину, и Тефт отпрянул.

– Эй, полегче! – рявкнул он. – Отрежешь сам себе шквальную руку, если будешь вести себя как идиот.

– Я не идиот, – огрызнулся Моаш, держа меч острием кверху и от себя. Возле его головы появился единственный тусклый спрен славы. – Он тяжелее, чем я ожидал.

– Правда? – спросил Йейк. – Все говорят, они легкие.

– Люди привыкли к обычным мечам, – объяснил Зайхель. – Тот, кто всю жизнь тренировался с полуторником, а потом взял в руки оружие, выглядящее так, словно в нем в два-три раза больше стали, ждет, что оно будет весить больше. А не меньше.

Моаш хмыкнул и сделал осторожный замах мечом.

– Судя по тем историям, что рассказывают люди, я думал, он вообще ничего не будет весить. Окажется легким, словно ветерок. – Поколебавшись, воткнул клинок обратно в землю. – И режет он с бо́льшим сопротивлением, чем я ожидал.

– Думаю, и тут все дело в ожиданиях, – предположил Тефт, почесывая бороду, и взмахом руки велел Йейку браться за оружие следующим. Крепыш-мостовик вытащил клинок осторожнее, чем это сделал Моаш.

– Буреотец, – буркнул он, – так странно его держать в руках.

– Это просто инструмент, – проговорил Зайхель. – Ценный, но все-таки инструмент. Помните об этом.

– Он не просто инструмент, – возразил Йейк, взмахивая клинком. – Простите, но я в этом уверен. Про обычный меч я мог бы так думать, но это… это искусство.

Зайхель раздраженно покачал головой.

– Что? – спросил Каладин, когда Йейк неохотно передал осколочный клинок Тефту.

– Не понимаю, почему из-за низкого происхождения людям запрещают пользоваться мечами, – пояснил Зайхель. – Даже после стольких лет мне это кажется глупым. Нет в мечах ничего священного. В одних случаях от них больше толку, в других – меньше.

– Ты ревнитель, – сказал Каладин. – Разве тебе не полагается поддерживать воринские искусства и традиции?

– Если ты не заметил, я не очень-то хороший ревнитель. Просто так уж вышло, что я отличный мечник. – Он кивнул на клинок. – Твоя очередь.

Сил бросила на Каладина резкий взгляд.

– Я бы обошелся без этого, если позволишь.

– Совсем не любопытно, как он ощущается?

– Эти штуки убили слишком многих моих друзей. Я предпочел бы не прикасаться к нему, если тебе все равно.

– Как пожелаешь, – согласился Зайхель. – Предложение светлорда Далинара заключалось в том, что вы должны были привыкнуть к этому оружию и избавиться от доли благоговения. В половине случаев люди погибают от руки осколочников, потому что пялятся на оружие, а не уклоняются от удара.

– Я это видел, – подтвердил Каладин. – Замахнись на меня. Мне нужно привыкнуть к виду этого оружия перед собой.

– Конечно. Я только принесу защитный чехол.

– Нет, – возразил Каладин. – Зайхель, никакой защиты. Я должен бояться.

Зайхель бросил на него внимательный взгляд, потом кивнул и подошел к Моашу, чтобы забрать меч, – солдат завладел оружием во второй раз.

Сил пролетела мимо, крутанувшись между головами двух мужчин, которые не видели ее.

– Спасибо, – поблагодарила она, устраиваясь на плече Каладина.

Мастер вернулся и принял стойку. Юноша узнал в ней одну из боевых стоек светлоглазых, но не мог сказать, как она называется. Зайхель шагнул вперед и замахнулся.

Паника.

Каладин не смог ее сдержать. В тот же миг он увидел, как умирает Даллет: осколочный клинок прошел сквозь его голову. Увидел, как на неестественно блестящей поверхности клинка отражаются лица с выжженными глазами.

Клинок просвистел в нескольких дюймах от него. Зайхель выполнил прием и начал новый, движения его были плавными. На этот раз удар грозил попасть в цель, так что Каладину пришлось отпрянуть.

Буря свидетельница, эти чудовищные штуки красивы!

Мастер опять замахнулся, и Каладин отпрыгнул, чтобы увернуться. «Зайхель, ты чуток переусердствовал», – мелькнула мысль, и он снова уклонился, а потом краем глаза заметил какую-то тень. Повернулся и оказался лицом к лицу с Адолином Холином.

Они уставились друг другу в глаза. Каладин ждал очередной остро́ты. Адолин посмотрел на Зайхеля и осколочный клинок, потом снова на новоявленного капитана. Наконец принц коротко кивнул. Повернулся и пошел к Ренарину.

Подоплека была проста: Убийца в Белом обставил их обоих. Нет ничего смешного в том, что они готовились сразиться с ним опять.

«Это не значит, что он не избалованный хвастун», – подумал Каладин, поворачиваясь к Зайхелю. Тот взмахом руки подозвал другого ревнителя и передал ему осколочный клинок.

– Я должен тренировать принца Ренарина, – сказал Зайхель. – Не могу же я оставить его одного на весь день ради вас, дурней. Айвис покажет вам кое-какие приемы и позволит каждому столкнуться один на один с осколочным клинком, как это сделал Каладин. Привыкайте к виду клинка, чтобы не застыть столбом, когда дойдет до дела.

Все кивнули. Только после того, как Зайхель покинул их, Каладин заметил, что новый ревнитель, Айвис, – женщина. Она, хоть и была жреческого сословия, носила перчатку, так что в какой-то степени ее пол угадывался, несмотря на то что мешковатая одежда и бритая голова, как у всех собратьев, скрывали другие очевидные признаки.