Брендон Сандерсон - Слова сияния

Эта морда словно явилась из ночного кошмара. Злая, сильная, почти… разумная.

– Спрены, – прошептала Шаллан так тихо, что он едва расслышал. – Я их видела…

Они плясали вокруг ущельного демона и были источником света. Спрены выглядели точно маленькие светящиеся стрелки и стайками вились вокруг чудовища, хотя время от времени какой-нибудь отдалялся и исчезал, превращаясь в небольшое облачко легкого дыма.

– Небесные угри, – бормотала Шаллан. – Они следуют и за небесными угрями. Ущельному демону нравятся трупы. Может, он принадлежит к виду падальщиков? Нет, эти клешни выглядят так, словно созданы для разбивания панцирей. Подозреваю, в местах естественного обитания этих тварей можно обнаружить стада диких чулл. Но они приходят на Расколотые равнины, чтобы окукливаться, а еды здесь очень мало, потому и случаются нападения на людей. Почему этот не убрался восвояси после окукливания?

Ущельный демон почти завершил трапезу. Каладин взял веденку за плечо, и та с явной неохотой позволила увести себя прочь.

Они вернулись туда, где оставили вещи, все собрали и удалились во тьму так тихо, как только смогли.

Они брели часами совершенно не в том направлении, какое выбрали поначалу. Шаллан позволила Каладину снова контролировать дорогу, хотя прилагала все силы к тому, чтобы запоминать ущелья. Придется ей зарисовать их путь, чтобы точно понять, где они находятся.

У нее в голове вертелись изображения ущельного демона. Что за грандиозный зверь! Ее пальцы почти зудели от желания нарисовать его по памяти. Лапы оказались больше, чем она представляла себе, – не как у ходунца, с его тощими шиповидными ножками, которые удерживали толстенькое тельце. Это существо излучало мощь. Оно было как белоспинник, только громадного размера и более чужеродное.

Они теперь были от него далеко. Шаллан надеялась, что это означало безопасность. Ночь истощила ее силы, а накануне девушка еще и встала рано, чтобы отправиться в экспедицию.

Шаллан тайком проверила сферы в кошеле. Осушила до последней капли, пока они спасались бегством. Хвала Всемогущему за буресвет – надо будет сделать охранный глиф в знак благодарности. Без заемной силы и выносливости она ни за что бы не угналась за Каладином Длинные Ноги.

Но вот теперь, буря свидетельница, она изнемогала от усталости. Как будто свет усилил ее способности, а теперь оставил выжатой, опустошенной.

На следующем перекрестке Каладин остановился и посмотрел на нее.

Она ответила ему слабой улыбкой.

– Придется сделать привал, – сказал он.

– Прости.

– Дело не только в вас, – бросил он, посмотрев на небо. – Честно говоря, я понятия не имею, в правильном ли направлении мы идем. Я совершенно запутался. Если утром мы поймем, с какой стороны восходит солнце, это поможет определить, в какую сторону идти.

Она кивнула.

– У нас достаточно времени, чтобы вернуться, – прибавил он. – Не надо беспокоиться.

То, как Каладин это произнес, заставило ее немедленно встревожиться. И все-таки Шаллан помогла ему отыскать относительно сухой участок дна, где они и устроились, сложив сферы посередине, словно изображая костерок. Каладин покопался в мешке, который она нашла – сняла с мертвого солдата, – и обнаружил походные лепешки и вяленое чуллье мясо. Да уж, не самая аппетитная еда, но лучше, чем ничего.

Она сидела, прислонившись к стене ущелья, и ела, поглядывая наверх. Лепешки, судя по неприятному привкусу, были из духозаклятого зерна. Облака в небе прятали звезды, но на их фоне летало несколько звездных спренов, рисуя далекие узоры.

– Странно, – прошептала она, пока Каладин ел. – Я провела тут всего полночи, но кажется, что прошло намного больше времени. Края плато кажутся такими далекими, верно?

Он хмыкнул.

– А, да, – продолжила Шаллан, – хмыканье мостовика. Особый язык. Надо бы тебе еще раз все объяснить про морфемы и интонации; никак не могу научиться бегло хмыкать.

– Из вас бы получился ужасный мостовик.

– Ростом не вышла?

– Ну да. И женственности многовато. Сомневаюсь, что в обычных коротких штанах и открытой жилетке вы бы выглядели хорошо. Точнее, вы бы выглядели слишком хорошо. Остальных бы это, скорее всего, слегка отвлекало.

Шаллан улыбнулась в ответ на это, покопалась в сумке и вытащила альбом и карандаши. По крайней мере, она их не потеряла при падении. Стащив одну сферу для света, она начала рисовать, тихонько напевая себе под нос. Узор спокойно лежал на ее подоле, в присутствии Каладина не издавая ни звука.

– Клянусь бурей, – проговорил Каладин, – вы же не рисуете себя в таком наряде…

– Да-да, разумеется. Мы всего лишь несколько часов провели вместе в ущелье, и я уже рисую для тебя свой непристойный портрет. – Она прочертила линию. – Ну ты и фантазер, мостовичок!

– Мы же это обсуждали, – проворчал он и, поднявшись, подошел посмотреть, что она делает. – Я думал, вы устали.

– Я измотана. И хочу расслабиться. – Очевидный факт. Ущельный демон не мог стать первым рисунком. Ей требовалось что-то для разогрева.

И потому Шаллан нарисовала их путь через ущелья. Карта – подобие карты, – но, скорее, нечто вроде изображения ущелий с высоты. Получилось достаточно оригинально, чтобы заинтересовать, хотя она была уверена, что кое-где неверно изобразила выступы и углы.

– Что это такое? – изумился Каладин. – Вы нарисовали равнины?

– Что-то вроде карты, – объяснила девушка, скривившись. И что о ней говорил тот факт, что она не могла просто нарисовать несколько линий, обозначив их местонахождение, как сделал бы обычный человек? Ей потребовалось превратить это в картину. – Я не знаю, как выглядят плато, вокруг которых мы шли, здесь только ущелья, по которым пролегал наш путь.

– Вы так хорошо все помните?

Ветры бури!.. Разве она не намеревалась хранить свою память на образы в тайне?

– Э-э… Нет, не совсем. Я многое набросала наугад.

Она почувствовала себя глупо из-за того, что раскрыла свой талант. Вуаль бы отчитала ее за такое. Вообще-то, плохо, что Вуали здесь нет. Ей куда проще далось бы все это выживание посреди дикой природы.

Каладин взял у нее рисунок, выпрямился и стал разглядывать при свете сферы.

– Что ж, если ваша карта верна, мы продвигались на юг, а не на запад. Мне нужен свет, чтобы лучше ориентироваться.

– Возможно. – Она взяла другой лист и принялась делать набросок ущельного демона.

– Подождем до восхода. Он подскажет, куда двигаться.

Шаллан кивнула, рисуя, а он улегся, подложив под голову свернутую куртку. Девушка и сама хотела сделать то же самое, но рисунок не мог ждать. Надо было изобразить его хоть в общих чертах.

Шаллан хватило всего-то на полчаса – и примерно четверть наброска, – а потом ей пришлось все отложить, свернуться клубочком на жесткой земле с мешком вместо подушки и уснуть.