Андреа Стюарт - Дочь костяных осколков [litres]

Лазутчик только дернул хвостом и продолжил за нами наблюдать.

– А тебя он хотя бы оставил в покое.

Я выдохнула. В моем дыхании был привкус горечи.

– Оставил, но это потому, что он считает меня неполноценной.

– Да, но вроде ты потихоньку идешь на поправку, – заметил Баян.

Я внимательнее посмотрела на него – блестящие черные глаза, пухлые губы, острый подбородок – и подумала о том, смогу ли когда-нибудь ему доверять. По выражению его лица ничего нельзя было прочитать, оно не было пустым, но и не выдавало секретов. Я знала о Баяне лишь одно: он мой соперник. С того момента, как я начала приходить в себя после болезни, и даже когда я исследовала свое сознание в поисках воспоминаний о моей прошлой жизни, он всегда был рядом. Моя постоянная угроза. Отец с самого начала дал мне понять, кто мой соперник.

– Ты хочешь стать императором? – спросила я.

– Конечно хочу.

– Почему?

– Потому что, если императрицей станешь ты, что будет со мной? Станешь ли ты терпеть во дворце того, кто знает все секреты твоей магии? Твоя семья всегда ревностно хранила секреты магии осколков черепа. А теперь твой отец меня усыновил и передает мне все свои знания. Я не дурак. Я знаю, что со мной будет. Живой я для тебя опасен.

Баян был прав, хотя мне было тошно при одной только мысли, что придется отдать приказ отрубить ему голову. Должен быть другой способ.

– И это все? Других причин нет?

Баян прислонился к стволу дымчатого можжевельника. Он выглядел таким же уставшим, как мой отец, только был в несколько раз моложе его.

– Какая разница? Я делаю это, чтобы выжить. И ты тоже делаешь это, чтобы выжить. И посмотри на нас: у нас по семь ключей.

– Мы соперники.

– Да. И это единственное, что имеет значение.

После этих слов Баян оттолкнулся от ствола можжевельника и быстро, так что мне было за ним не угнаться, прошел через двор и начал спускаться по лестнице.

Солнце соскользнуло за горизонт, и все вокруг окрасилось в тусклый голубоватый цвет. Крона дымчатого можжевельника шелестела на ветру. Я осталась одна в круглом дворе.

Фалу поднесла кружку к губам и притворилась, будто пьет. Ее отец сидел во главе стола, он одобрительно глянул на дочь, а она с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза.

– Тебе следует иногда расслабляться, – в который раз посоветовал он.

Отец был высоким и широкоплечим, Фалу тоже, но на этом сходство заканчивалось. Они были настолько разными, что она порой даже сомневалась в их кровном родстве. Он сидел, лениво развалившись на подушках, его черные волосы были убраны в хвост на затылке, а длинные руки и ноги скрыты под бесконечными складками парчи. Фалу ненавидела парчу – жаркую, колючую, тяжелую – и предпочитала простую и удобную одежду. Ей нравилось тренироваться самой и в паре с Титусом, а отец с презрением относился к физическим нагрузкам. Она любила гулять по городу в толпе простых людей, а отец не покидал дворца, как черепаха – свой панцирь.

И Ранами имела наглость заявить, что она плохо знает, какова жизнь за пределами дворца! Она отлично все знает. Ее мать простолюдинка. Да, дом ее матери гораздо лучше, чем скромное жилье Ранами, и после того, как мать вышла замуж за губернатора, у нее стало больше денег. Но она выросла с двумя братьями, и они втроем теснились в одной комнатушке. Ее мать знала, что такое нужда.

Фалу часто проводила время в городе с простыми людьми и со многими состояла в любовной связи – до того, как повстречала Ранами. Чего она не знает о простых людях, которыми правит ее отец? Почему Ранами постоянно твердит, что она не понимает? Это такое состязание – кто больше страдает? И если она проигрывает в этом состязании, ее ли в том вина?

Когда мать Фалу была женой губернатора, она смогла убедить отца снизить нормы сбора орехов для фермеров. А отец собственными глазами видел, как бездельничал один фермер, пока его деревья не были обрезаны. И как Ранами собралась это исправить? Вот как – она решила украсть для фермеров партию орехов.

– Дорогая, ты снова хмуришься, – сказал отец.

У него под боком сидела красивая молодая женщина. Фалу не могла вспомнить, как ее зовут. Таила? Ширан? В этом они с отцом были похожи. Ей тоже нравились красивые женщины. Но Ранами была больше чем просто красивая.

И снова поднимающийся прилив любви смешался с волной безысходности и отчаяния.

– Я просто думала об отправке орехов.

– Моя дочь, любительница пофлиртовать, вдруг заинтересовалась торговлей и бумажными делами? – Отец приподнял бровь.

– А тебя это не интересует?

Отец небрежно пожал плечами:

– Не могу сказать, что меня это интересует, но я губернатор, это зона моей ответственности.

– Нефилану мигрирует во влажный сезон, – сказала Фалу. – Что, если мы в этом году удивим наших фермеров? Не снижай норму, пока они не соберут урожай. Но сразу после сбора позволь тем, кто не выполнит норму, получить свою долю орехов. Фермеры работают в полях и рискуют заразиться болотной болезнью гораздо больше, чем знать, которая живет в сердце Империи.

Отец поставил кружку на стол.

– Фалу, у тебя слишком доброе сердце. Тебе потребуется поработать над этим, прежде чем ты станешь губернатором. Я дал им землю, они должны как-то мне за это отплатить. Это справедливо. Деревья не растут по всему острову, они могут выращивать урожай на пустой земле. Я не принуждал их, они согласились на эту сделку по собственной воле. Если их дела плохи, то виной тому их же лень. – Отец покачал головой и отпил еще один глоток из кружки. – Ты говоришь, как безосколочная. Прибереги свою жалость для тех несчастных, у кого нет выбора.

Фалу нахмурилась. То же самое она повторяла в их спорах с Ранами. Вот только она не думала, что, несмотря на уверенность отца, сама может назвать фермеров ленивыми.

– Ну вот, ты снова хмуришься, – заметил отец.

Фалу решила сменить тему разговора.

– Фонтан во дворе. Тебе лучше его уничтожить. Люди говорят о возвращении Аланги. Ты знаешь, что теперь это не просто фонтан, это артефакт. Если они вернутся, он может быть использован против тебя.

Женщина, которая сидела рядом с отцом, побледнела.

– Ты пока еще не губернатор, – небрежно заметил отец. – Глаза закрыты. Ничего не произошло. Фонтан уже несколько поколений – часть двора. Долг императора – держать Алангу подальше от нас, а династия Сукай сотни лет прекрасно справляется с этой работой. Не понимаю, почему мы теперь должны перестать им доверять.

Если раньше Фалу не обращала особого внимания на легкомыслие отца, то сейчас эта его беспечность раздражала, как зудящее место, которое нельзя почесать.