Вероника Коссантели - Изумительная Страна Снергов [litres]

В комнату мисс Ваткинс заглянула мисс Крипнинг.

– Там в саду большая птица, – сказала она. – Очень большая. Я подумала, вы должны об этом знать.

Мисс Ваткинс, обычно такая занятая, последние два дня просто сидела за своим столом, погружённая в мысли. «Она вообще меня слышит?» – подумала мисс Крипнинг.

– А с птицей какая-то особа, – добавила она. – Точнее, на птице.

Это произвело желаемый эффект. Мисс Ваткинс вскочила на ноги и подбежала к окну. Внизу, в саду, маленькая особа в красном плаще для верховой езды пыталась помешать страусу откусывать головки георгинов, росших на клумбе.

– Вестница Королевы, – пробормотала мисс Ваткинс. – Значит, есть новости. Будем надеяться, они хорошего сорта.

Новости оказались очень даже нехорошего сорта. Когда мисс Ваткинс их услышала, она села писать короткое, но очень срочное письмо Капитану Вандердекену. Выйдя в сад, мисс Ваткинс увидела, что мисс Крипнинг угощает страуса сандвичами с огурцом.

– Детей ещё не нашли? – спросила мисс Крипнинг, увидев мрачное выражение лица мисс Ваткинс.

– Нашли, а потом снова потеряли, – сказала мисс Ваткинс. – Мне нужно, чтобы это письмо доставили на «Летучий голландец». Где господин Грибблстоун? С его длинными ногами он отнесёт письмо быстрее всех.

– Господин Грибблстоун в классе, – ответила мисс Крипнинг. – Он слушает, как мальчики спрягают латинские глаголы. Девочки занимаются вышиванием. Боюсь, сегодня они не слишком-то стараются. Погода очень тёплая.

Мисс Ваткинс посмотрела на ярко-синее небо, окинула взглядом сапфирное море, усеянное солнечными зайчиками.

– Образование – отличная вещь, – заметила она. – Но, как и всему остальному, ему должно быть своё время и своё место. Сегодняшнее дневное время – вовсе не своё для образования. Отведите детей на берег и устройте им пикник.

– Но у них недавно уже был пикник, – напомнила мисс Крипнинг. – На острове Ту́пиков.

– Тогда пусть возьмут свои тетради для рисования. Назовите это уроком искусства, – сказала мисс Ваткинс. – Пусть рисуют что хотят – ракушки, чаек, парусники, русалок, морских чудовищ…

Мисс Крипнинг оцепенела.

– Морских чудовищ?!

Мисс Ваткинс вздохнула и потёрла рукой лоб.

– В небесах и на земле, мисс Крипнинг, существует намного больше вещей, чем мы с вами готовы признать. Возможных и невозможных, реальных и воображаемых. Мы предпочитаем думать, что есть линия, отделяющая одно от другого, но эта линия порой стирается. Дети, приходящие в наш мир, знают это. Возможно, нам пора перестать объяснять им, что они не правы.

Немного позднее, после того как сто двадцать восемь удивлённых детей были маршем отправлены на берег, в воротах приюта затопали тяжёлые сапоги: за Капитаном Вандердекеном шагала вся его Команда с мушкетами за плечами. В дверях приюта стояла мисс Ваткинс, вышедшая, чтобы поприветствовать гостей; рядом с ней застыли Королевская Вестница и страус.

Пожав Капитану руку, мисс Ваткинс с лёгким сомнением оглядела Команду.

– Вы уверены, что ваши люди готовы к столь долгому путешествию?

– Все бодры, веселы и рвутся в путь, все до единого, – заверил её Капитан. – Моряки никогда не бывают слишком стары для приключений. Честно говоря, мадам, я думаю, они немного подустали от репетиций оркестра.

– Должна предупредить вас, – сказала мисс Ваткинс. – Там, куда вы отправляетесь, вы можете увидеть вещи, которые вас поразят…

– Когда ты прошёл семь морей, тебя мало что может поразить, – сказал Капитан. – Пираты, острова, кишащие каннибалами, чудовища с такими пастями, что могут заглотить весь корабль целиком, от киля до верхних парусов, – мои ребята всё это видели. У них сердца драконов, мадам, ничто не может их устрашить. – Он махнул рукой в сторону Королевской Вестницы. – Если эта юная дама и её славная птица сопроводят нас в их края, вместе мы составим нешуточное Экспедиционное Войско. Мы вернём ваших заблудших овечек, мисс Ваткинс, – слово моряка и джентльмена. Всё, о чём я прошу, – это приглядеть за господами Планктоном и Палтусом. Я счёл за лучшее оставить их на «Голландце»: у господина Планктона, знаете ли, разболелись мозоли на ногах, а у господина Палтуса боли в желудке. Их задача – кормить попугая и заряжать «Мертвячку Дорис». Пушка должна стрелять каждый день строго в полдень. Если бы я не держал всё на корабле в образцовом порядке, боюсь, кое-кто из Команды мог бы и расслабиться.

Пообещав напомнить господам Планктону и Палтусу об их обязанностях, мисс Ваткинс пожелала Экспедиционному Войску удачи и успеха. Отдав честь, Команда сумела сделать поворот кругом лишь с лёгкой неразберихой, при этом никто ни с кем не столкнулся, а затем отправилась в путь, держа ориентир на хвостовые перья страуса.

Мисс Ваткинс сидела за столом, уставившись в пустоту. Золотая рыбка, оставленная без внимания, выписывала в воде восьмёрки. Стол был в полном порядке, а вот мысли мисс Ваткинс – нет: они бились в голове, хлопая тёмными крыльями.

«Ты не можешь запереть прошлое на ключ и делать вид, что его не было…»

Мисс Ваткинс поднялась из-за стола. Выбрав ключ из связки, висевшей на поясе, она открыла шкафчик и вытащила старую, изрядно помятую жестяную шляпную коробку. Когда-то она была расписана венками из роз и лилий, но краска давно выцвела, металл потускнел, и на нём была странная корка, словно жестянка обросла ракушками. Расправив плечи, мисс Ваткинс глубоко вдохнула и сняла крышку коробки. Внутри было всего лишь несколько предметов. Листок бумаги, сложенный много раз, кусок верёвки с узелками, россыпь мелких ракушек и половинка серебряного сердца на нитке коралловых бус. Дрожащей рукой мисс Ваткинс расправила листок бумаги. Надпись, усеянная чернильными кляксами, была сделана детским почерком. Шевеля губами, мисс Ваткинс прочитала:

Как лунный свет зальёт Особый Тис,

Заухает сова, и будет тявкать лис,

И пролетит ушан, и мявкнет чёрный кот,

Покроет копоть камни, пламя вверх пойдёт.

Всё – прах, и всё вернётся в прах.

Дом грусти, жди: тебя постигнет крах!

Мисс Ваткинс вздохнула.

– Это было давно, – прошептала она. – Мы были очень молоды, во всяком случае, дурную поэзию это извиняет. – Взяв коралловое ожерелье, она пропустила между пальцами бусины и остановила взгляд на маленьком сломанном сердце. – Да, когда-то это был дом грусти. Мы поклялись, что он падёт, но сдержать обещание можно разными способами. Господина Булкожора больше нет, и теперь всё по-другому. Дети здесь больше не страдают, как когда-то страдали мы. Я делаю всё возможное, чтобы они были в безопасности. Держись подальше, Малисия! Руки прочь от Пипа и Флоры…