Урсула Ле Гуин - Сказания Земноморья [сборник litres]

Линнет говорила нараспев, чуть монотонно, словно повторяя заученные наизусть слова, которые слышала сотню раз и точно в том же порядке. Хозяйка гостиницы слушала ее, практически не шевелясь.

– Она видела, как Эш спустился к утесу, нависшему над гаванью, и стал совершать там руками какие-то странные движения, что-то говорить, и корабль, стоявший внизу на якоре, вдруг поплыл. Его паруса так и дрожали в лунном свете, хотя не было ни ветерка. Но корабль, словно подгоняемый невидимым ветром, все равно выплыл из гавани в открытое море. И исчез.

А колдун вернулся в дом, пройдя мимо того места, где пряталась девушка. И она снова тайком последовала за ним – чуть ли не до дверей спальни. Но тут из спальни навстречу ему вышла хозяйка дома, и они стали о чем-то говорить шепотом, а затем хозяйка снова вернулась в спальню и через некоторое время вышла оттуда уже вместе с мужем. «Ты непременно должен пойти и посмотреть на тот золотой дом, – говорила она ему, – только это нужно сделать тайно». Она всячески ластилась к нему, обхаживала, даже сама его обула, и он, конечно, согласился сделать то, о чем она просила. Они вышли из дома и пошли куда-то по дороге. А колдун Эш последовал за ними.

И девушка тоже, разумеется, за ними пошла, но старалась держаться в тени и подальше от колдуна.

Было еще довольно темно, лишь на востоке небо начинало светлеть.

Они подошли к стоячему камню, его там теперь иногда Стоячим Человеком называют, и остановились прямо перед ним. А девушка спряталась среди густых ветвей плакучей ивы, что росла в том месте, где тропа выходит в узкую лощину, и слышала каждое их слово. Госпожа объяснила мужу, что колдун Эш своим особым взглядом сумел разглядеть внутри стоячего камня потайную дверцу, ведущую в чудесный дом из золота. На этой дверце даже петли украшены рубинами и алмазами, говорила леди Лили. «Но мы с Эшем дверцу пока не открывали, – заверила она мужа, – ждали твоего возвращения, потому что ты мой супруг и повелитель. И ты хозяин Одрена».

«Но я никакой дверцы не вижу», – сказал он.

«Ты должен приложить к камню руки», – пояснила она. А колдун прибавил: «И лбом к нему прислониться. Как только я произнесу магическое заклинание, ты сразу золотой дом и увидишь».

Лорд Гаррет рассмеялся и сделал то, о чем они просили: приложил обе руки к камню и прислонился к нему лбом. И тогда колдун, воздев в магическом жесте руки, быстро произнес какое-то слово. И даже воздух вокруг почернел. А девушка почувствовала, что даже пошевелиться не может, что ей нечем дышать. Больше всего это было похоже на смерть. Однако жуткое ощущение вскоре прошло, и она снова смогла и дышать, и видеть, и двигаться. Она видела перед собой и отца, и тот стоячий камень, но никак не могла понять, что же на самом деле она видит. Это было одновременно и человеком, и камнем. А на земле перед камнем, скорчившись, сидела ее мать и молча смотрела, как колдун плетет свои чары.

Девушка крадучись выбралась на тропу и бросилась бежать. Дома она сразу же разбудила брата и отправилась с ним в домик садовника Хови, которому объяснила, что они вынуждены немедленно бежать, и спросила, не знает ли он кого-нибудь, кто согласился бы временно их приютить. И Хови отвел обоих к своему доброму знакомому Лавру, хозяину Фермы-на-Холме, который согласился взять их к себе. Ну а остальное ты знаешь. – И Линнет умолкла, глядя на хозяйку гостиницы так, словно еще не совсем очнулась от забытья. А потом растерянно спросила: – И что теперь? Что теперь-то?

У ворот Фермы-на-Холме залаяли собаки, и жена Лавра, Уид, мывшая на кухне посуду, спросила у своей падчерицы Кловер [8]:

– Похоже, к нам кто-то пожаловал?

Ее падчерица, девочка лет пятнадцати, выбежала посмотреть, но вскоре вернулась и с тревогой сообщила:

– Там двое каких-то мужчин.

Уид вытерла руки фартуком, вышла во двор, отозвала собак и направилась к воротам, не сводя глаз с пришельцев. Впрочем, голову она держала высоко, а лицо ее оставалось бесстрастным. Потом взгляд Уид вдруг изменился, и она осторожно спросила, глядя в упор на пожилого мужчину:

– Хови?

Затем она внимательнее присмотрелась к молодому человеку и вдруг закричала так, что Кловер, следовавшая за ней по пятам, от ужаса замерла как вкопанная.

– Клэй! Ох, Клэй! – Она рывком растворила ворота и бросилась юноше на шею, крепко обхватив его обеими руками и с рыданием повторяя: – Клэй, ох, Клэй, братик мой маленький!

– Значит, это все-таки действительно ты, Лили! – воскликнул молодой человек, тщетно пытаясь оторвать женщину от себя. Он и сам то ли смеялся, то ли плакал.

– А там ты не был? – вдруг спросила Уид, оттолкнув его и крепко держа за плечи на расстоянии вытянутой руки. – Он бы тебя сразу узнал…

– Нет-нет, там я еще не был. Но в каком убогом месте, сестра, мне довелось тебя найти!

Уид огляделась, словно не понимая, что он имеет в виду.

– Ты вернулся, – сказала она, словно решив не обращать на его слова внимания. – Ты здесь. Ты сдержал свое обещание. Ох, как я тосковала по тебе, как тосковала! – Она снова чуть отстранилась и посмотрела на него с гордостью и удивлением. – Ты стал совсем взрослым. Настоящий мужчина! – заключила она с явной похвалой и снова обняла его и поцеловала. А потом, взяв брата за руку, повела гостей в дом.

Однако Хови последовал за ними лишь до порога и остановился там, выжидая. Кловер, крепенькая круглолицая деревенская девушка, выглядывая из-за угла дома, с откровенным любопытством его рассматривала. Хови терпел это спокойно, почти равнодушно.

В доме Уид, по-прежнему сияя от радости и испытывая невероятную потребность все время видеть брата и прикасаться к нему, опять взяла его руки в свои и настойчиво потребовала:

– Хови должен поскорее уйти. Его-то люди сразу узнают и догадаются, что и ты с ним. А вот тебя им ни за что не узнать. Узнать тебя сможет только он . Как же ты изменился, братик! А каким шустрым ты был в детстве! Просто бельчонок какой-то! Помнишь, как я тебя Бельчонком называла? А ты называл меня Горой, потому что под конец игры я всегда садилась на тебя сверху, а ты никак не мог меня сдвинуть.

Клэй улыбнулся и покачал головой.

– А теперь посмотрите-ка на него! Такой же высокий, как отец… и плечи такие же широкие… ох, Клэй! В последний раз я была так же счастлива, когда увидела, как корабль отца входит в бухту! Все эти годы не было ни дня, ни часу, когда бы я не думала об отце и о тебе, о тебе и об отце. Но теперь ты здесь, мой корабль, мой меч, мой брат! Ты сдержал обещание! И теперь мы все сумеем исправить! Одной мне это было бы не под силу. А вместе с тобой я все смогу. Мы сделаем то, что давно должны были сделать. Ты ведь для этого сюда пришел. Я знаю, что для этого. Ты пришел, чтобы все исправить.