Кэтрин Парди - Луна костяной волшебницы [litres]

Марсель кивает, наблюдая за руками Жюли.

– Думаю, понадобится чуть больше времени – возможно, несколько дней, – чтобы сила Костяных волшебниц ослабла здесь. Взять, к примеру, Аилессу. Она не сразу лишилась своей энергии.

– Согласен, – отвечаю я, украдкой бросая взгляд на Аилессу.

Если она и слушает наш разговор, то не подает вида. Она просто смотрит на свои опущенные руки.

– По крайней мере, королева теперь знает, что ей противостоят не какие-то слабаки, – говорит Жюли. – Мы не менее опасны, чем она.

Я в этом не так уверен, но не пытаюсь переубедить подругу. Хотя именно она не успела перерезать веревку, прежде чем королева выбралась из пропасти. Ей повезло, что та не стала искать ее укрытие. Когда обвалилась вторая часть туннеля, королева сбежала вместе с остальными Костяными волшебницами.

– Как думаешь, она скоро вернется? – Жюли снова смачивает платок.

– Она не вернется, – бормочет Аилесса.

Мы дружно поворачиваемся к ней и видим, как дрожит ее подбородок.

Взгляд Жюли ожесточается.

– Ты умеешь читать мысли других Костяных волшебниц?

– Мать пришла сюда не за мной, – тихо признается Аилесса.

И в ее голосе не слышится и капли вызова.

Жюли усмехается.

– А зачем же еще?

Глаза Аилессы мерцают. И она отворачивается.

– Ты собираешься отвечать?

– Оставь ее в покое, – бормочу я.

Жюли бросает на меня такой же взгляд, каким одаривает мальчишек Довра, когда те косятся на нее. И через секунду они уже валяются на земле со сломанными носами.

– С чего это ты защищаешь ее?

– Я никого не защищаю. Просто хочу немного отдохнуть, пока придумываю, как выпутать нас троих из этой передряги.

Я тычу пальцем в страницу книги, чтобы подчеркнуть это, хотя и не нашел там ничего полезного. Чтение не мой конек.

– Это тебе нужно выпутываться из передряги, – огрызается Жюли. – А не нам.

– О чем ты?

– Не мы с Марселем попали под магию песни сирены. И в любой момент можем оставить тебя одного разбираться со всем этим.

Я недоуменно и ошарашенно смотрю на нее. С самого первого дня, как я познакомился с Жюли и Марселем, мы держались вместе, несмотря на возникающие трудности. Неужели они больше не хотят отомстить за своего отца?

– Так вперед! – Мой голос дрожит от боли, которую я пытаюсь выдать за гнев, и яростно машу в сторону двери. – Я никогда не говорил, что вы двое что-то должны мне.

Я просто верил, что они сделают для меня все, как и я для них.

Марсель поднимает палец.

– Если позволите, я бы хотел сказать две вещи. Во-первых, сестра говорит только от своего имени. А во-вторых, ради всего святого, Жюльен, не могла бы ты не так сильно сжимать мою руку? Поверь, моя нервная система и так пострадала.

Она вздрагивает и отпускает его раненое предплечье. А затем бросает носовой платок в миску и вздыхает.

– Мы не бросим тебя, Бастьен. Я пытаюсь сказать не это. Просто… – она покусывает губу, – мы никогда не думали, что ты станешь второй половинкой Костяной волшебницы. И это разрушило все наши планы. Я к тому, что ты действительно уверен, что ваши души связаны? Ведь это ничем не доказано.

– Она права, – соглашается Марсель. – Мы лишь исходили из того, что на мосту больше никто не появился. Но вдруг истинный возлюбленный Аилессы оказался настолько болен, что не смог прийти. Или вдруг он находился слишком далеко и еще не добрался сюда.

Я изумленно смотрю на них, удивляясь, что мы вообще ведем этот разговор.

– И вы предлагаете проверить эту теорию, убив Аилессу и посмотрев, не умру ли я следом?

Марсель опускает глаза. А Жюли вновь прикусывает губу.

– Бастьен мой amouré , – тихо говорит Аилесса. – И если бы вы чувствовали то же, что и он, у вас бы не возникли эти сомнения.

Я хмурюсь.

– Ты не можешь знать, что я чувствую.

– Нет. Но вижу это.

Она поднимает на меня карие глаза, и я с трудом сглатываю. А затем вспоминаю, как они смотрели на меня, пока Аилесса висела на краю пропасти. Она выглядела такой испуганной и одинокой, как и я после смерти отца.

Я захлопываю книгу. Жертва среди нас точно не Аилесса.

– Я не чувствую никакой привязанности к тебе.

– Привязанность тут ни при чем. – В ее голосе не слышно и капли эмоций. Да и сама она выглядит равнодушной и безучастной. – Ты был создан для меня, а я – для тебя. И ты понимаешь это так же хорошо, как и я, Бастьен.

Мои щеки начинают гореть.

Жюли недоверчиво качает головой.

– Она невыносима.

Аилесса пожимает плечами и отворачивается.

Я потираю лицо рукой.

– Давайте вернемся к нашему разговору, хорошо?

– К какому именно? – Марсель прислоняется к стене спиной.

– О том, что же нам сейчас делать. Нужно пересмотреть нашу стратегию. – Я не упоминаю о планах, как заманить королеву в ловушку, потому что согласен с Аилессой: ее мать не вернется. – Мы останемся здесь – что в принципе и так понятно – и станем выбираться в город только за едой и припасами. А что касается разрыва связи душ, то для этого у нас есть книги Марселя. И если понадобится прочитать каждую из них сотню раз, чтобы отыскать выход, мы так и сделаем. Даже если на это потребуется несколько недель.

– А потом мы ее убьем? – Жюли скрещивает руки на груди.

Мой пульс подскакивает. Мне хочется посмотреть на Аилессу, но я понимаю, что не стоит этого делать, поэтому поднимаю взгляд на подругу. Все последние годы нас не отпускала жажда мести, но Жюли, которую я знаю, никогда не вела себя так кровожадно. Она показывает свои когти только тогда, когда испытывает душевную боль. А значит, мне нужно доказать, что я не забуду про договор, скрепивший нашу дружбу.

– Да, – подтверждаю я, хоть мой желудок и сжимается от этих слов. – А потом мы ее убьем.

Сабина лежит рядом со мной на спине на лугу возле Шато Кре. И мы смотрим в ночное небо. Звезды сверкают, а созвездия Охотницы и Шакала сияют ярче остальных.

– Новолуние, – говорит Сабина, закинув руку за голову. – Оно должно было стать для тебя первой ночью переправы.

– Да. – Нестерпимая боль расползается от самого сердца. – Но теперь никто не может переправиться, и я ничего не могу с этим поделать.

– Уверена? Не сдавайся, Аилесса. Всегда есть какой-то выход.

– Но костяная флейта сломана. – Я поворачиваюсь к Сабине, но она пропала.

И вместо нее сидит серебристая сова.

– Аилесса.

Кто-то толкает меня локтем. Я распахиваю глаза и вижу Жюли, склонившуюся ко мне.

– Я собираюсь выбраться в город за припасами. Отвести тебя перед этим в уборную?

Но не мысль о вонючем углу катакомб заставляет меня проснуться, а тон голоса Жюли. Спокойный, ровный. Никаких эмоций. И это напоминает мне о том, что мы привыкли друг к другу за последнее время. Что я пробыла их пленницей две долгие недели. А мама так и не вернулась за мной.