Роберт Асприн - МИФЫ. МИФОнебылицы [сборник litres]

– Знаю, виноват, – согласился я.

– Когда дело доходит до магии, необходим все тот же здравый смысл. Не ешь ничего, что говорит: «Съешь меня». Не пей ничего, что говорит: «Выпей меня». И не трогай волшебных зеркал, если вокруг них есть барьеры, который говорят: «Не трогать!»… кстати, что ты сказал? – произнес Ааз и развернулся на пятках.

– Я сказал, что виноват. Но с другой стороны – что мне оставалось делать, если Глип чуть не слопал раму, – попытался оправдаться я, заливаясь краской стыда.

– Глип! – радостно воскликнул дракон, как ни в чем не бывало сидевший рядом со мной.

– А почему ты не посадил его на привязь, как мы только вошли? – спросил Ааз.

– А что, по-твоему, я сделал? Ты же сам видел, как я завязывал поводок вокруг фонарного столба.

Увы, ни он, ни я не могли толком объяснить, что произошло.

Моему дракону был заказан вход в самое солидное заведение. Ну или по крайней мере в то, что считалось самым солидным заведением на Базаре-на-Деве, этом крупнейшем торговом центре всех измерений. Частенько случалось так, что какой-нибудь бессовестный девол, владелец магазина, избавлялся, разумеется, с выгодой для себя, от лежалого товара. Для этого ему было достаточно изобразить несчастный случай. Например, мог произойти пожар – причем как раз в тот момент, когда у владельца лавки было стопроцентное алиби. Или же хозяин мог оставить открытой дверь пока бегал за сахаром в соседнюю лавку. Или ослабить поводок, которым был привязан малыш-дракон, зная, что драконы – существа неуклюжие, зато его владелец – известный чародей, к тому же хорошо обеспеченный. Дракон наверняка устремится вслед за любимым хозяином. И стоит ему переступить порог, как товар начнет с грохотом валиться с полок на пол. Разумеется, большая часть товара, причем не только та, что окажется в непосредственной близости от дракона, разобьется вдребезги. Разумеется, владелец лавки придет в ярость и потребует возмещения ущерба, причем наверняка назовет сумму, в три-четыре раза превышающую реальные убытки. И неудачливому покупателю ничего другого не останется, как раскошелиться, если он не хочет, чтобы его с позором выставили с Базара, а ведь случались вещи и похуже. Разумеется, весь по-настоящему ценный товар был загодя убран в надежное место.

– Может, поводок ослабил кто-то из конкурентов Безеля? – высказал я предположение. Признаюсь честно, мне было неприятно, что мое умение завязывать узлы поставили под сомнение.

– Зачем тебе вообще понадобилось разглядывать это зеркало?

Мне было довольно неловко в этом признаться, но во всем виновато мое любопытство. Именно из-за него мы сейчас оказались неизвестно где.

– Мне о нем рассказывала Маша. По ее словам, штука замечательная. Если в него посмотреть, можно увидеть свою самую заветную мечту… Естественно, мне тоже захотелось взглянуть, вдруг будет какой-то толк для нашего бизнеса. Ну, например, вдруг найдем себе новых клиентов, узнаем, чего они от нас хотят…

– И что же ты увидел? – ехидно поинтересовался Ааз.

– Только свои собственные мечты, – ответил я и подумал, с чего это мой коллега так завелся. – Можно сказать, грезы. Например, я в окружении верных друзей: богат, счастлив, у меня красивая девушка…

Образы в зеркале были нерезкими, и подробности было рассмотреть невозможно, но мне запомнилась редкостная красота моей подруги.

Чешуйчатая физиономия Ааза расплылась в хитроватой улыбке.

– Ну, приятель, знаем мы этих красоток из сновидений. В жизни они оказываются гораздо невзрачнее.

Я нахмурился.

– Но ведь если это твоя мечта, то девушка в ней должна быть именно такой, о какой мечтаешь. А что видел ты? Признавайся.

– Ничего, – невозмутимо ответил Ааз. – Я в зеркало не заглядывал.

– Неправда, – возразил я. Мне вспомнилось, как на лице у Ааза на мгновение возникло выражение замешательства. – Признавайся, что ты видел?

– Забудь, ученик! Все это чистой воды надувательство. Наверняка Безель навел на зеркало льстивые чары, чтобы какая-нибудь наивная душа вроде тебя клюнула на приманку и купила никому не нужную вещь. Стоит вернуться домой, как тотчас поймешь: если что и видел в нем, так только собственную глупость.

– Неправда, зеркало настоящее, – задумчиво произнес я. Кому как не мне знать, какие мечты посещают меня вот уже много лет. Но, как правило, это разрозненные желания, мелочи, сегодня одно, завтра другое. Я никогда не видел их вместе, одной цельной картиной. – Да будет тебе, Ааз, признавайся, что ты видел?

– Не твое дело!

От меня так просто не отделаться.

– Не будь таким вредным. Я же рассказал тебе, что видел, – произнес я. Интересно все-таки, о чем мечтает в душе мой чешуйчатый друг. Ведь он побывал в десятках измерений, повидал на своем веку гораздо больше, чем я. – Наверняка это была какая-нибудь огромная империя, и ты в ней самый главный. Сотни людей умоляли тебя снизойти до них. Вино! Женщины! Песни!

– Заткнись! – рявкнул Ааз. Мое любопытство, несомненно, уже начало его раздражать.

– Здесь в радиусе многих миль нет ни одной живой души, – сказал я, и так оно и было. – Сюда к нам никому не попасть. Для этого пришлось бы перебросить мост от ближайшей вершины. А до нее – расстояние немалое. Так что кроме тебя и меня здесь больше никого нет. К тому же я – твой лучший друг. Или я не прав?

– Крайне сомнительно.

– Эй, это как понимать? – Скажу честно, я был задет.

Ааз смягчился и огляделся по сторонам.

– Извини, друг, погорячился. Ты не заслуживаешь упреков, даже если и совершил глупость, дотронувшись до этого зеркала. А поскольку здесь только ты да я, что ж, признаюсь… Да, кое-что я видел. Потому мне и подумалось, что здесь действуют обманные чары. Я видел вещи такими, какими они были в прошлом. Я занимался магией. Настоящей магией! Приводил в благоговейный ужас тысячи людей. Да что там, миллионы. Меня уважали. Как мне этого не хватает!

Скажу честно, такого я не ожидал.

– Но ведь тебя и сейчас уважают. Мы все тебя уважаем. И народ с Базара – они тоже уважают тебя. Великий Ааз! Да твое имя наводит ужас в сотнях измерений! Да что там, ты это и без меня знаешь!

– И все равно раньше все было не так, – упорствовал Ааз, глядя вдаль. Я был готов поклясться, что в эти мгновения он видел не бескрайнее зеленое море деревьев, а что-то другое. – Было время, когда мы ни за что бы не стали сидеть здесь, на голой горе, как два кота на холодильнике.

Я открыл было рот, чтобы спросить его, что такое холодильник, но потом решил, что лучше не прерывать речей Ааза, ведь он и без того крайне редко допускает меня в свои сокровенные мысли. И если он решил излить душу, то для меня – великая честь выслушать его от начала и до конца.

– Я хочу сказать, и я не хвастаюсь, что было время, когда мне было достаточно взмахнуть рукой, и мост появился бы. Вот так.