Девин Мэдсон - Мы оседлаем бурю [litres]

– Но если кисианцы хотели тебя убить, так почему не подождали, пока ты доберешься до Коя? Ведь ты же как раз туда и направлялся?

– А это ты мне скажи. Раз уж тебе известно так много.

– Я знаю только, что ты путешествовал под чужим именем и торопился из-за угрозы убийства со стороны твоих же людей. Но теперь почти вся твоя свита и весь почетный караул левантийцев мертвы. И, кажется, я догадываюсь, кто меня нанял.

«И знаю, что к этому моменту уже должна бы покончить с тобой», – слабым эхом отозвалось во мне. Мысль, одинокий голос под сводом пустого зала.

– Да, – сказал он. – Секретарь Аурус. Во всяком случае, именно он тебя нанял.

Я промолчала, он поднял голову, и отблеск огня пробежал по его лицу.

– Удивлена, что я знаю? Мне, как и тебе, известно чересчур много. И это в основном хорошо, но иногда мне хочется закрыться от всего мира.

– Знакомое ощущение.

– И это я тоже знаю.

Я фыркнула.

– Да ты понятия не имеешь. Ты меня даже не знаешь.

– Знаю. Ты Кассандра Мариус. – Его светлые глаза буравили меня. – Дочь влиятельного купца. Но в день, когда нашли твою коллекцию мертвых детей, тебя отослали в богадельню и больше никогда не навещали.

Слова вгрызались в меня не хуже, чем взгляд.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, сдержав эмоции. – Кто тебе рассказал?

– В тринадцать тебя купил сутенер, и к девятнадцати ты уже заработала…

– Остановись.

– Первый раз ты убила шесть лет назад. Один постоянный клиент заплатил, чтобы ты соблазнила и убила его отца. После этого к тебе явилась мамаша Гера.

Я встала, забыв о кроликах на огне.

– Хватит. Прекрати, или я действительно перережу тебе горло.

– Убить меня тебе предложила мамаша Гера, но она была не одна. Тебя ждал мужчина… – Он посмотрел вверх, быстро моргая, и рассмеялся. – Ну конечно. Унус был прав. Он обрадуется.

– Ты знаешь, кто нанял меня убить Джонуса?

Горький смех превратился в горькую улыбку.

– Да, я его знаю. И, может, даже скажу тебе, если ты мне поможешь.

– Да мне все равно, и помогать тебе я не собираюсь. Эта работенка пошла кувырком с самого начала.

– Мне всего лишь нужен эскорт до Коя.

– Кой. Место, где живет принц Танака. Тот самый Танака, который только что пытался тебя убить.

– Да, Кой. Мне нужно туда попасть.

Я скорчила гримасу и прижала руку ко лбу.

– Похоже, мы говорим на разных языках. Они пытались убить тебя.

– Да, но больше не попытаются.

Слова его были так наивны, что мне захотелось сопроводить его туда, просто чтобы преподать урок. Но я покачала головой.

– Нет. Кисия проклята. Я возвращаюсь домой.

Воспользовавшись уголком своего дурацкого фартука горничной, я вытащила из углей кролика и бросила перед Виллиусом прямо на вертеле. Он сморщил нос.

– Ах, простите, – сказала я. – Желаете, чтобы я подала его со сливовым соусом? Вина?

Тень почти скрыла его злобный взгляд, но он взял кролика и с отвращением поковырял обугленную шкурку. Я и сама не любительница кроликов, но лучше тощий и костлявый ужин, чем никакого, так что я вгрызлась в тушку зубами и оторвала кусок мяса.

И снова ни слова упрека. А Она должна была сказать, что мне не пристало есть как животное и изливать свой гнев на доброго и любезного Лео Виллиуса, в отличие от нас не привыкшего к таким тяготам жизни.

Нас.

Когда я отгрызала новый кусок, крошечные косточки хрустнули, и я принялась жевать, отделяя мясо от обломков кости языком. Вынутые изо рта осколки я швыряла в костер, наблюдая за доминусом Виллиусом, скрытым в тени напротив. Он медленно жевал кусочек мяса, и, судя по взгляду, мысли его блуждали где-то далеко. А мои цеплялись за каждый звук, каждый раз надеясь, что это Она .

– Должно быть, я устала, – произнесла я, проглотив безвкусный от долгого жевания кусок мяса. Но, несмотря на тяжесть век, я хорошо знала, что такое усталость, и она на это состояние совсем не похожа. Усталость не тянет за душу, как ворон, клюющий мертвое тело.

– Или Она забрала с собой часть тебя, – сказал он.

– Что?!

Доминус Виллиус не оторвал взгляда от кролика и не пошевелился. Я почти поверила, что он ничего и не говорил, но тут он пожал плечами.

– Это твоя мысль, я лишь произнес ее вслух. Кто такая Она ?

– Что значит «моя мысль»? Нет, знаешь что? Не отвечай. – Я помотала головой, выплюнула последнюю кость и отбросила скелет. – Мы не будем говорить об этом. Мне не нужна твоя богословская чушь. Это прямой путь к смерти.

– Ты не собираешься меня убивать.

– Не сегодня, – ответила я, ковыряясь в зубах. – Но я слишком вспыльчива, чтобы давать какие-то обещания.

– Не слишком выигрышная черта для твоей профессии.

– Я хорошая актриса.

Он отложил едва начатого кролика.

– С этим я согласен. Из тебя вышла неплохая горничная, хотя и слишком старая. Но лорд Иллус и не особенно ценит юных девственниц.

– Я уже упоминала, что вспыльчива?

Он примирительно поднял руки, оставив кролика висеть между колен на палке, послужившей вертелом.

– Всего лишь наблюдение. Если тебя это утешит, ты все еще привлекательна, несмотря на годы, по крайней мере, когда не хмуришься, не потеешь и не ешь, как животное.

– Кстати, о вспыльчивости. К ней прилагается нож.

– Это был комплимент.

– Ах, вот оно что.

Я встала и пошла вниз по склону.

– Эй! Ты куда?

– Пойду смою твой комплимент в ручье, – бросила я через плечо. – Наслаждайся кроликом.

Я продолжила спускаться, медленно передвигаясь от одного залитого светом луны клочка травы к другому. Вытянутая вперед рука должна была нащупать паутину и ветки раньше, чем они попадут мне в лицо. Меньше всего мне сейчас хотелось своим визгом заставить доминуса Виллиуса ринуться мне на помощь.

Прошли годы с тех пор, когда слово мужчины уязвляло меня в последний раз. Многие годы и совсем другая жизнь. Когда-то женское совершенство было необходимо, но я стала хороша в своем деле настолько, что заработала себе имя, отвоевала пространство, чтобы дышать, а потом мамаша Гера дала мне новую цель. Девчонки в борделе часто говорили о своем первом, незабываемом клиенте, но для меня этот мужчина утонул в безразличных глубинах памяти. А вот первое убийство… Мне до самой смерти не забыть ночь удовольствий, которую я ему подарила, его сонную улыбку и месиво, в которое я превратила его горло своими неумелыми пальцами, как и его захлебывающиеся попытки звать на помощь, пока кровь лилась на мои ладони.

Я поскользнулась в грязи возле ручья и глубоко вздохнула, когда укус ледяной воды вернул жизнь моей коже. Я плеснула воду на лицо, но голову по-прежнему заполняла тишина, глубокая, будто поглощавшая все звуки, пытаясь заместить пустоту. Журчание воды. Топот ног какой-то зверушки. Шорох листьев. Крик ночной птицы. Ветер. Жужжание насекомых. Без голоса в голове, затуманивавшего мир, окружающая действительность обрушивалась на меня яркими, кричащими красками.