Холли Рейс - Полночные близнецы [litres]

Мальчик явно сомневается, но отступает обратно в камеру. Когда Самсон уже закрывает дверь, я вижу, что мальчик сел на свой стул.

– Погоди.

Я врываюсь внутрь и превращаю стул в инспайров, придерживая немного их для себя, а остальных обращая в маленькую молчаливую птичку, которая тут же начинает порхать по камере, вызывая у мальчика улыбку.

Запирая камеру с мальчиком и птицей, я замечаю, что Самсон наблюдает за мной.

– Прости, – говорит он. – Я провел в этом месте последние десять месяцев. Я и не думал, что скажу такое кому-то, обладающему Иммралом, но… но ты воистину глоток свежего воздуха.

– Э-э-э… ну… спасибо. – Его искренность застает меня врасплох. – Я много о тебе слышала, – говорю я. – Та история о вампирах просто легендарна.

Но Самсон лишь чуть заметно улыбается в ответ на мой комплимент, как будто знание собственной судьбы его не радует.

– Нам лучше поспешить, если мы хотим сделать то, чего я хочу, – говорит он. – Если они не вычислили меня раньше, то определенно вычислят после этого.

– Так ты не в опасности? Ну, то есть не в большей опасности, чем обычно?

– Они нашли шлем, с помощью которого я передавал сообщения в Тинтагель, а я не могу рисковать и пытаться вернуть его. Я просто надеялся, что лорд Элленби найдет какой-то способ вывести меня отсюда или передать мне другой шлем. Но он послал тебя, и, как бы я ни был готов уйти отсюда, я не собираюсь упускать такой шанс.

Он заглядывает за угол и кивает, давая понять, что путь свободен.

– Мидраут кое-что держит взаперти, в месте, куда мне не добраться. Я точно не знаю, что это такое, но он единственный, кто вообще к этому прикасается, так что, полагаю, это нечто важное. Я бы умер ради того, чтобы туда добраться, но без Иммрала у меня нет ни шанса. Увидишь.

Мы выходим наружу и быстро идем через ухоженную лужайку к пушкам.

– Здесь, – говорит Самсон и поднимает меня к стволу пушки.

Внутри ее – туннель. Я, извиваясь, ползу по нему, пока не падаю головой вперед на мягкую землю. Самсон по-кошачьи приземляется рядом со мной. Мы углубляемся в туннель, мои инспайры – единственное, что освещает нам путь.

– Как ты обнаружил это место? – шепчу я.

– У меня была масса времени для изучения, – отвечает он. – Но я не все видел. Это большое пространство, больше, чем наверху.

Когда мы замечаем свет, я зажимаю инспайров в ладони, чтобы погасить их. Я предполагала, что мы окажемся в резком свете какой-то лаборатории. Но вместо этого я из туннеля выбираюсь в некую серость. Мы не внутри, но не то чтобы и снаружи. Все здесь серое, как сразу после захода солнца, когда теряются краски. Мне кажется, что я иду по камню, хотя света слишком мало, чтобы быть уверенной, что здесь вообще есть камень.

– Полагаю, это место создал Мидраут, – говорит Самсон. – Оно похоже на склады наверху, правда?

– Ну да, я понимаю, о чем ты.

Когда я оказалась в крепости Мидраута, я поняла, чтó мне нравится в Аннуне. Причудливость и веселье, принесенные миллионами воображений, сталкивающихся друг с другом. А это место было создано кем-то настолько сосредоточенным, что он просто потерял представление о том, каким следует быть воображению. И так воображение превратилось в однонаправленную цель.

– Сюда.

Самсон тянет меня в сторону.

Мы трусцой бежим сквозь серость, и я чувствую, как по обе стороны встают стены, хотя точно так же, как в отношении пола, я не могу быть уверенной, что они действительно там есть. Как Самсон угадывает, куда идти, для меня загадка, но он ведет меня то влево, то вправо, то вверх, то вниз, не испытывая сомнений.

– Вот, – говорит он наконец. – Оно там, по ту сторону.

Мы добрались до тупика в этой тусклости. Я прижимаю пальцы к стене и киваю. Я ощущаю разницу между этой стеной и теми, что стоят по обе стороны. Эта предположительно должна быть дверью, хотя на ней нет ручки и, насколько я могу судить, нет замка. И мой фокус с превращением инспайра в ключ здесь не сработает.

– Как думаешь, ты можешь пройти сквозь это? – спрашивает Самсон.

– Не знаю. Мне кажется…

Я зову инспайров, что прячутся за дверью, но они не хотят отвечать мне. И это отличается от тех случаев, когда я просто неправильно использую свой Иммрал. Инспайры словно бы активно отворачиваются от меня; они будто боятся прислушиваться к кому-то.

– Я не могу. Думаю, они отвечают только Мидрауту.

Самсон хмурится:

– Может, я не слишком в этом разбираюсь, но ты могла бы сделать то же, что сделала там, наверху, для того мальчика?

– Зачем?

– Просто попробуй.

Я беру немножко из моего маленького запаса инспайров и снова превращаю их в птичку. Воробей подлетает к стене и клюет ее в поисках зернышек. Сначала ничего не происходит. А потом…

– Вот! – шепчет Самсон. – Ты видела?

Дверь не поддается, но начинает мерцать, как перламутровая, как будто инспайры внутри отвечают птице.

– Попробуй еще что-нибудь.

Я создаю бабочку, белку и еще – просто так – маленького дракона, который выдыхает не огонь, а разноцветный сахарный горошек. Дверь светится сильнее, вроде бы откликаясь на сотворенные мною сны. А потом она, как шоколад, что тает под горячим соусом, оплывает и превращается в инспайров.

– Как ты догадался? – спрашиваю я.

– Я подумал, что здешним инспайрам нужно напомнить, чем они должны быть.

Комната за дверью, скорее, похожа на шкаф, так что, хотя Самсон старается дать мне как можно больше места, я обнаруживаю, что мое лицо оказывается слишком близко к его груди, и это неловко. От Самсона пахнет корицей и перцем. Тепло его тела в холодном помещении заставляет меня трепетать.

И вдруг – какой-то мерцающий свет, а потом из воздуха возникает нечто…

Это самое удивительное из всех деревянных изделий, какие только мне доводилось видеть. Куб красного дерева, со всех сторон инкрустированный черной смолой – она обвивает его, как лава.

– Коробка-головоломка, – говорит Самсон, проводя рукой по кубу. – Крышка останется скрытой, если ты не нажмешь на нужные точки в правильном порядке… Мне никогда не удавалось подобраться достаточно близко, чтобы увидеть это.

Я переворачиваю куб, но, как ни стараюсь, не могу найти где-нибудь что-то вроде кнопки или рычага. Потом делает попытку Самсон, с тем же успехом.

Инспайры, которые до этого момента парили свободно, начинают вибрировать. Самсон тоже это чувствует.

– Он меняет расстановку, – говорит Самсон. – Дерьмо. Нужно уходить.

Он прячет куб под униформу стража. Мы идем обратно сквозь серое пространство, но стены уже колеблются.

Мы проскакиваем между ними, но той дороги, по которой мы пришли сюда, уже не существует. Самсон пытается вывести нас через правый поворот, но абсолютная одинаковость всего вокруг делает невозможным найти выход.