Александр Верт - Король. Том I

Он давно не называл ее этим прозвищем, и теперь его было достаточно, чтобы Лилайна окончательно растаяла и улыбнулась.

– Птицы всегда играют с ветром, – отвечала она, но уже больше не дразнилась, брала член сразу в рот и посасывала, заглатывая все больше. Она любила так делать, зная, что за это он отплатит еще большей лаской, и даже радовалась тому, как менялось его дыхание. Ей нравилось дразнить кончиком языка головку и самые чувствительные жилки и ласкать рукой ту часть ствола, что никак не получалось втянуть в рот.

Он не выдерживал почти всегда, перехватывая инициативу, вот и сегодня не удержался, отстранил ее, поднял на ноги и теперь уже сел на сундук сам, чтобы устроить ее сверху.

Она хорошо понимала, чего он хочет, и сама ощущала тот миг, когда любовь к экспериментам, играм и желание тренироваться его покидали. Тогда он начинал поддаваться только чувствам, порывам и ее почему-то накрывало вместе с ним. Теряясь в ощущениях, Лилайна сама прижалась к мужу, шире разводя колени, позволила себя поцеловать и потерлась влажными от предвкушения нижними губами о член, единственный в ее жизни.

Он была уже совсем не юна и наивна, как когда-то. Она знала, что почти все придворные дамы изменяли своим мужьям. Их всегда волновало, у кого и что скрывается в штанах, и будет ли оно лучше того, чем обладал их собственный муж. Лилайна так и не научилась это понимать. Она всегда хотела быть только с ним, и если что-то и хотела обнажить, так это его душу, похожую порой на рыцаря в непробиваемых латах, холодную и бесстрастную ровно до того момента, когда он вдруг становится по-настоящему горяч, сжимает ее бедра и вгоняет в нее член так же ловко, как кинжал в ножны.

Он дает ей замереть и отдышаться, а потом начинает резко насаживать ее, чуть покачивая бедрами, и она кричит, цепляясь в его плечи, подставляя под поцелуи грудь.

– Я люблю тебя, – шепчет она, хотя хочет об этом кричать, как много лет назад, когда лишь училась мириться с собственной любовью. Только на крик не хватало сил. Выходил лишь шепот, мешающийся со всей палитрой ее стонов – от нежного урчания до почти птичьего вскрика.

В тот миг, когда ей казалось, что удовольствие готово раскатиться в теле волной, он вдруг остановился, резко перевернул ее и тут же вновь усадил сверху. Ему всегда было слишком легко переворачивать ее в воздухе, меняя позу, но она никогда и не пыталась сопротивляться, словно настоящая птица в танце с неистовым ветром.

Упираясь босыми ногами в засыпанный песком пол, она сводила коленки, предугадывая его желания, подавалась вперед и начинала плавно двигать бедрами, хватаясь руками за его бедра, сжимавшие ее ноги.

Он даже не заметил, как ее рука легла на шрам на правой ноге, и короткой боли в ней не ощутил, прижимая ее к себе, лаская грудь одной рукой, а другой спускаясь вниз, пробираясь между стройных ножек и сжимая пальцами твердую бусину клитора, дразня ее, пока член глубоко входит в ее тело, а потом отклонялся, чтобы проникать еще глубже. Она выгибалась, вскрикивала, но почему-то все равно находила силы для слов.

– Ан, может… может…

Голос срывался в крик удовольствия, и пальцы ее впивались в его колени, пока ножки нетерпеливо разбрасывали по сторонам песок.

– Может что? – спрашивал Антракс, обнимая ее и все же замирая в ней.

Он ждал от нее смелого предложения. Она не раз ухитрялась его удивить своими желаниями и соглашался на любое ее предложение, кроме разве что глупого – принять его задом [8] Эксперимент с любовью «по-эштарски» подробно описан в книге «Странник». . С этим они оба решили, что не станут повторять. Так она нравилась ему куда больше, а вот очередную игру он был бы рад принять, но она заговорила совсем не об играх.

– Ан, может, правда, родим еще одного ребенка? Может, так станет лучше. Говорят, это помогает…

– Помогает отвлечься от проблем? – спросил зло Антракс и вдруг поднял ее, чтобы поставить на колени на сундук и тут же согнуть вперед, заставляя упереться в стенку ниши. – Кто говорит такое?

Он спросил и вновь резко вошел в нее, не позволяя ответить.

– Если не перестанешь говорить глупости, я начну пересматривать твое окружение и изгонять оттуда всех неугодных.

– Ты не станешь, – простонала Лилайна, действительно так думая.

– Стану, – отвечал Антракс, проводя рукой по ее животу к самой шее и приподнимая так, чтобы она уже совсем без опоры стояла на сундуке, выгибая спину и охая каждый раз, когда член до основания входил в нее.

Шлепки одного тела о другое, стоны, поцелуи и крики удовольствия шли по кругу, а Лилайна даже не злилась, понимая, что, быть может, он прав и ей не стоит слушать советы тех, кто счастья в браке и не знал.

Про старшего сына же спросить она так и не решилась, пытаясь убедить себя просто довериться собственному мужу, жестокость которого всегда была лишь необходимостью, каким бы страшным в этот миг он ни казался. Нежные руки на ее теле прямо сейчас буквально говорили ей, что он ее любит, а значит и их детей, и потому жалела, что решила его когда-то обмануть так, что итогом этого обмана стал маленький несчастный Мэридар.

«Прости», – мысленно шептала она и целовала его на пике удовольствия туда, куда могла дотянуться губами, в плечо и руку, покрытую шрамами.

В спальню Антракс и Лилайна возвращались уже вместе. Разговора, как его представляла себе Лилайна, у них не получилось, но она все равно успокоилась и стала уже совсем иначе воспринимать все случившееся, только за старшего сына она волновалась, но, сжимая руку мужа, верила, что ему можно доверять.

Правая ладонь, покрытая шрамами, крепко держала ее руку, позволяя чувствовать себя девочкой, несмотря на возраст. Глядя на его руку, она думала, что за пятнадцать лет их брака это ощущение в ней совсем не изменилось. Рядом с ним она могла себе позволить любую слабость, а он не отпустил бы ее руки. Горько было лишь от того, что порой она сама пыталась ее вырвать и делала ему больно. Сейчас она это понимала и смотрела на него с юношеской нежностью, как когда-то на своего жениха.

Они шли по узкому тайному коридору, соединявшему покои королевской семьи. Антракс настоял на его создании, иногда Лилайна думала, что сделано это было, только чтобы спокойно разгуливать как сейчас с наброшенной на плечи рубашкой.

Они вдвоем решили заглянуть к детям, прежде чем скрыться в спальне, просто чтобы посмотреть на них перед сном.

Первым Антракс зашел к старшему и не смог не улыбнуться. Мальчишка спал, сбросив на пол покрывало. Раскинув руки в разные стороны, он, казалось, захватывал собственную кровать и гордился манерой спать голышом.

«Как эштарец», – подумала Лила и была готова упрекнуть мужа в такой привычке сына, но сжала губы, не желая сейчас ссориться.