Роман Ротэрмель - Азета

Немного поразмыслив, он быстрым шагом двинулся на задний двор замка, зная, что его сын любит проводить там время. Император не ошибся. Спустившись во двор, Фолен играл с друзьями в крокет, громко смеясь и наслаждаясь беззаботной жизнью. Друзья Фолена, завидев императора, тут же сменились в лице, улыбка сошла на нет, а смех сменился тишиной. Фолен обернулся и увидел Эрвина.

– О, отец. Ты обычно не спускаешься во двор, – дрожащим голосом произнёс Фолен.

Эрвин махнул рукой, и все друзья Фолена вмиг разбежались.

– Только что, я получил приятное известие от твоей невесты.

– Какое? – тяжело сглотнув, спросил Фолен.

– Она занимается делом для блага империи, в отличие от моего наследника, перекатывающего мячики. Летом ты женишься на Азете. Вы уедете с ней в Вилфелонн, и ты сделаешь ей наследника.

– В Вилфелонн? Почему мы не можем остаться в Бергене?

– Потому, что она – королева Блоранны! Вот почему! Она не может отсиживаться на другом конце империи. Она должна править! А ты, как преданный муж ей в этом поможешь. Блоранна – самая развитая провинция империи, активно пополняющая нашу казну, и я хочу, чтобы так оставалось и впредь, – Эрвин подошёл к своему сыну и посмотрел прямо в глаза. – Помни о своей цели и достигни её, как можно быстрее. Понял?

Фолен послушно кивнул и бросил клюшку на землю.

Следующие три месяца в Блоранне строились казармы, форты, тренировочные поля, изготавливались мечи, двукопья, луки. По всей Блоранне увеличивалось число кузниц и швейных. Военнослужащие со всего востока, узнав о формировании блораннской армии, изъявляли желание поступить на службу. Главным мотивирующим фактором были высокие жалования, которые предоставлял вералленн. Но иностранцев брали лишь на краткосрочную службу в качестве учителей. Только блораннцы могли служить в вералленн или иностранцы, испытанные верностью короне. Федлан привёл из Намвернна полтысячи федланских лучников. Их было немного, но они были обучены и грациозны, в лучших традициях Блоранны.

В Бергене не отставали. Свадьба императорской династии считалась настоящим, историческим событием, поэтому к нему готовились особенно тщательно. Весь Берген светился имперской роскошью и богатством. В день свадьбы приближённые императора могли рассчитывать на повышения, предприниматели – одобрения их дорогостоящих построек, а простой люд – халявные крошки с имперского стола. Азета надела своё свадебное платье, естественно, в бело-голубых блораннских цветах, не забыв нацепить белоснежного орла. Она не любила платья, предпочитая что-то более комфортное, но в этот день не могла отказать. Вся её голова была покрыта белым платком, невзрачная корона и прозрачная фата. Агата сидела рядом, пока служанки бегали вокруг Азеты, всё время корректируя платье.

– Боишься? – спросила Агата, закинув ногу на ногу.

– Нет.

– Похвально. Сегодня ты станешь принцессой Анквальта. Я только представляю, Фолен увидит тебя, и, поражённый твоей красотой, не сможет вымолвить ни слова.

Служанки с удивлением переглянулись, подворачивая платье королевы.

– Вам удобно, госпожа? Я могу расслабить пояс, – ласково спросила служанка, опустив голову.

– Всё прекрасно, ступайте.

Служанки выбежали из комнаты, боясь лишний раз поднять глаза.

– Какие здесь запуганные служанки, смотреть страшно, – отметила Агата.

– Чего ты ожидала? Император относится к женщинам, как к скоту, – добавила Азета, поправляя платье перед зеркалом.

– Я буду рядом. Не потеряй меня, – подмигнула Агата и вышла из комнаты.

Азета наблюдала за собой в зеркало. Она размышляла, вспоминала бергенский бал, вспоминала отца. Вдруг в дверь постучали. Застывшая в своих мыслях королева, дёрнулась.

– Ваше величество, вы готовы? – раздался за дверью мужской приятный голос.

Азета отворила дверь. Там стоял Густав Вилларет вместе с двумя анквальтскими стражниками. Они сверкали в своих знаменитых золотых доспехах. Густав неприятно ухмылялся, вызывая квоту недоверия, но при этом поклонился, проявив галантность:

– Вы прекрасно выглядите, ваше величество. Принц Фолен уже ждёт вас.

Азета ничего не ответила и уверенно пошла к выходу. Густав и стража последовали за ней. Подходя всё ближе и ближе к выходу из дворца, голоса становились громче и громче. Азета приближалась к огромным распахнутым дверям. Придворные дамы улыбчиво провожали её взглядом, некоторые хлопали, другие, только увидев королеву, тут же прикрывались веерами и бурно начинали сплетничать. Выйдя за двери яркое солнце блеснуло ей в лицо, и открылась брусчатая длинная тропинка. Вдоль неё в один голос распевали молитву священники. За ними, несколько сотен солдат огораживали от многочисленной толпы, из которой так и раздавались крики.

– Азета! Азета! Храни тебя Бог!

Азета медленно шла по тропе, на которой были разбросаны оранжевые лепестки. Солнце уходило за тучи прямо у неё под ногами и к концу тропы полностью спряталось в неведении. Она подошла к ступеням. Прямо у их порога стояла вся имперская свита: Эрвин и Грета Эгисхайм, Виенна, Агата и Август Ротстерлинн, и, только примкнувший к ним, Густав Вилларет, который встал по правую руку от императора. Азета медленно поднялась по ступеням, взглянув на стоящего выше принца. На его голове тоже была корона, но скромнее, чем у Эрвина, хотя золотые гравировки подчёркивали оранжевое одеяние. Фолен, ожидая, протянул ей руку и провёл к роскошно разодетому епископу, весь в шелках и золоте. Фолен придерживал руку Азеты, явно нервничая и постоянно дёргая головой из стороны в сторону.

– Чёрт. Да она выше его, – отметила Виенна, рядом стоящей Агате.

Епископ кинул взгляд на императора, и тот одобрительно кивнул.

– Сегодня!.. – пронзительно и громко воскликнул епископ, высоко воздев руками. Его голос был слышен далеко и отчётливо. Шум толпы вмиг угас. – … Великий день! Мы, как и наши предки, тысячи лет до нас, с благословения Господа, скрещиваем две судьбы! Принц Фолен из династии Эгисхайм и Азета блораннская из династии Эвен! Да благословит вас Господь и сохранит! Да призрит на вас, Господь, светлым ликом своим! В любви, в верности, в благодати! И одарит их, Господь, здоровыми детьми – наследием нашей, хранимой Богом, державы!

Толпа зааплодировала и завопила одобрительными возгласами. Епископ держал руки высоко над собой, подбадривая зрителей. Умелый манипулятор, как и любой, кому присуще промывать мозги доверчивому люду. Стоило епископу сжать ладони в кулаки, как толпа тут же замолкла.

– Вот ваш долг! Вот ваша клятва! Раз и навсегда.

– Раз и навсегда.

– Раз и навсегда, – сказали Фолен и Азета.

Епископ кивнул Фолену, и тот повернулся к королеве, поднял прозрачную фату и скромно, быстро чмокнул её в тонкие губы. Каменное лицо Азеты в тот момент, даже не дрогнуло. Они повернулись к народу, и тот, снова завопил, раскидывая цветы и лепестки. Вряд ли народу особо было дело до императорских свадеб, но крошки со стола и желание залезть в чужую постель подогревали интерес. К тому же, в большинстве своём, простой люд Анквальта был крайне религиозен. Чего нельзя было сказать о блораннцах.