Владимир Корн - Путь на острова

— А потом, уже на «Небесном страннике», когда ты пришла ко мне в каюту, ты решила попробовать еще?

— Нет, — Эйленора улыбнулась в очередной раз. — Там другое. Просто ты оказался таким милым…

— Ну да хватит говорить об этом, — голос у нее изменился, и стал нарочито застенчивым. — Девушке, которой вскоре предстоит выйти замуж, вспоминать о некоторых вещах не очень прилично.

Эйленора поднялась на ноги, вслед за ней вскочил и я.

— Спасибо тебе, Люк, — сказала она. — С Аугиром я бы не справилась, его дар намного сильнее моего. А мне так не хотелось бы сгинуть в подвалах Коллеги именно сейчас.

Эйленора пошла к выходу из комнаты, когда обратила внимание на книгу, по-прежнему лежавшую на краю постели.

— «Кровь Древних», — прочитала она. — Кстати, эта девушка, Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминика Соланж, она разве тебе не сказала, что ты не такой как все?

— Нет, — покачал головой я.

— Странно, она не могла этого не заметить. У тебя с ней все хорошо?

— Николь исчезла, пропала без всякого следа.

— Исчезла? Поверь, Орден здесь совершенно не причем, это точно, можешь даже не сомневаться. И еще раз спасибо.

Закрыв за Эйленорой дверь, я снова рухнул на постель.

«Можно ли ей верить? — размышлял я. — Тогда, в Чеджуре, ни в корчме, когда мы остались с ней наедине в чем-то похожей на эту комнате, ни позже, в моей капитанской каюте, я совсем не чувствовал прикосновений к мозгу, но ведь необязательно все должно быть напрямую.

Рианель рассказывал, что обычно все делается по-другому. Воздействие настолько тонкое, что человек, на которого стараются повлиять, ни за что не догадается о том, что кто-то решает за него со стороны, а не самому ему приходит в голову мысль или желание.

Что же касается Николь…

Стоит ли верить словам Эйленоры, что Орден здесь не причем? Думаю, только отчасти, потому что и сама Эйленора может обо всем, что происходит в Ордене, не знать. И еще, знает ли Николь, или хотя бы догадывается, что я не чувствителен к тому, чем обладает и она, и Эйленора, и Аугир? Вполне возможно, что и нет. Ведь для этого нужно попытаться дар использовать, но я бы, например, никогда бы не применил его против Николь, а почему она должна быть хуже меня?»

Почему-то мне вспомнился один из последних наших разговоров с Николь. Мы лежали, тесно обнявшись, и неожиданно она меня спросила:

— Люк, а вдруг ты меня разлюбишь?

— С чего бы это? — удивился я. — И потом, разлюблю Николь — влюблюсь в Софи, разлюблю Софи — полюблю Дениз… Мне на всю жизнь в тебя влюбляться хватит.

Почувствовав, что улыбаюсь самой что ни на есть дурацкой улыбкой, я крепко сжал зубы: пора уже и забыть, что на свете существует эта девушка.

Стук в дверь, разбудивший меня был громким и требовательным. И я совсем не удивился, обнаружив, что стучит Аугир.

Он прошелся по комнате, окидывая ее взглядом, затем посмотрел на стол, где стояли два стакана и початая на четверть бутылка итайского рома. После чего повел носом, как будто пытаясь уловить тонкий аромат давно выветрившихся духов Эйленоры.

— Господин Сорингер, Коллегия, как и обещала, оплатила вам дорогу в Эгастер на борту одного из кораблей Ост-Зейндской Торговой Компании, — произнес он так, как будто мне сделали неслыханную милость. Не бедствую, могу и сам заплатить.

— Благодарю вас, господин Аугир, и очень переживаю, что не смог ничем вам помочь, — не менее церемонно откликнулся я, про себя подумав:

«Как выяснилось, очень правильно сделал, что не помог. Иначе, возможно, так никогда бы и не узнал о том, о чем сообщила мне Эйленора».

«Интересно, — пришла мне вдруг новая мысль, — а сам я могу манипулировать людьми? Но на Аугире точно пробовать не стоит, он меня не поймет. Вернусь на корабль, попробую на Энди. Хотя тоже не вариант — им Мирра помыкает, как хочет. Помнится мне, Энди всегда мечтал встретить такую девушку как Роккуэль: богатую, и чтобы родители были важными людьми. Но встретил Мирру и вполне себе счастлив, хотя иногда так и хочется назвать его подкаблучником».

Сейчас я Аугира совершенно не опасался. Подумаешь, как будто пальцами в мозгах лазят. Да, очень неприятно, но можно и перетерпеть. Будучи матросом, мне частенько приходилось драться, и иной раз так кулаком в лицо прилетало!

И ничего, и перетерпеть мог, и в ответ приложиться как следует.

Почему-то я примерился взглядом к челюсти Аугира: сшибу его с ног одним ударом, нет? Затем себя одернул: капитан, люди тебе свои жизни доверяют, а мысли как у шпаны из портового района.

— Вылет после полудня, когда корабль загрузится полностью, — продолжил Аугир. — Можете прибыть на его борт прямо сейчас, не откладывая. И еще, господин Сорингер, вы ничего не желаете мне сказать?

Я сделал удивленное лицо: да как будто бы и не о чем. Разве что о ночной встрече в трущобах, но уж это-то точно делать не стоит. Так, на всякий случай.

Аугир обязательно поинтересуется у стражи Опситалета, и она ему расскажет, что действительно, нашли два мертвых тела. Он, конечно же, им ничего не сообщит, но на заметочку себе возьмет. Неплохой, в общем-то, крючок получается, ведь при желании этих двоих можно и невинными жертвами повернуть.

Одно жаль: лучшую свою одежду в крови испачкал. Кровь застирывать необходимо, когда она еще свежая, да только время уже ушло.

Так что вы тут воюйте между собой, Коллегия и Орден, а у меня своя задача: как можно быстрей попасть на Острова. А там, глядишь, и забудется то, что по-прежнему упорно забываться не желается.

Что мне всегда нравилось в Ост-Зейндской торговой компании, так это то, что практически все ее корабли носят имена капитанов, когда-либо в ней служивших. Вот и тот, на чьем борту я должен попасть в Эгастер, тоже называется одним из них — «Иоахим Габстел».

Иоахим Габстел — личность известнейшая. Именно он на своей «Улыбке фортуны» совершил первый полет вокруг земли, на что ему понадобилось больше года. И сколько нового и интересного всем им довелось увидеть.

Помнится мне, у меня у самого когда-то была мечта — обогнуть мир. Она и сейчас никуда не делась, правда, очень уж редко я о ней вспоминаю. На «Небесном страннике» в кругосветное путешествие не отправишься, слишком он мал. Но когда я приобрету или построю новый корабль, уже двухмачтовый, вряд ли даже тогда у меня получится ее осуществить. Это сколько же денег понадобится на то, чтобы подготовиться к такому полету? Но в любом случае, сначала необходимо новый корабль заиметь.

«Пусть и не такой огромный», — рассматривал я на ходу трехмачтовый «Иоахим Габстел».

Каютой я вполне остался доволен, прежде всего, тем, что делить ее ни с кем не придется. Ненавижу навязанное мне общество: попадется какой-нибудь чересчур говорливый сосед, и те несколько дней, что потребуются на дорогу в Эгастер, покажутся мукой.