Михаил Кисличкин - Страж Системы

— Представляю, каков был его папочка, — задумчиво произнес я. — Если этот еще полосатик, то взрослый хранитель локуса медведя завалит…

— Папа у него большой был, — согласилась со мной Маша, а ее лицо разом погрустнело. — Если бы не он, мы бы с Валей живыми не ушли. Когда крысы Тадеуша с Карлом загрызли, он бросился прямо на патогенный локус и отвлек их на себя. Потоптал и порвал несколько крысаков, но и сам погиб. Боря из северного локуса, там когда-то целая кабанья семья хранителей жила. Мы вместе с ними пытались уничтожить крыс и даже сумели сжечь одно логово. А со вторым уже не справились, — голос девушки дрогнул, и мне показалось, что она сейчас заплачет, но наемница Элкида взяла себя в руки продолжила. — Сейчас у нас осталось всего трое наемников — я, Валя и Максим. И последний из поросят — Боря. Весь север и восток заняты локусами Кернса. Крысы быстро плодятся, но Хозяин запрещает нам одним идти в бой.

— Веселые у вас тут дела, — только и сказал я. — Сочувствую. Ничего, Маша, прорвемся. Вместе мы сумеем все поправить.

До самого ночлега мы больше не разговаривали. На полянке, куда наши отряды вышли уже в начавшихся сумерках, мы с Тецудо, Кацуной, Ромкой, Ильей и Катей поставили сигнальную сеть, пока остальные курсанты разбивали палатки и таскали дрова. А затем все вместе, командирским составом, уселись у одного из трех костров, принявшись готовить ужин. Японцы по традиции варили рис, мы же приготовили мясо из «чипка» обжаренное с луком и овощами. Хорошо быть магом — Катя, которой подобные коррекции давались проще всего, просто «запретила» взятым с собой кускам говяжьей вырезки портиться, обработав их энергией. Так оно вкуснее выходит, да и консервов в скиту не достать. А припасенные в вещмешке наемницы Элкида пару банок тушенки я вернул хозяйке — все равно ими два взвода не накормишь. Зато успел их хорошенько рассмотреть, после чеговопросы у меня возникли сами собой.

— Мясник Фрол Котов, поставщик двора Его Величества. Говядина тушеная по-купечески, высший сорт, — прочитал я вслух надпись на одной из банок поверх картинки пасущихся на лугу коров. — Тверская губерния, Зубцовский мясной завод. Да еще с «ятями» написано. Срок годности до две тысячи двадцать третьего года. Мария, ты из какого государства? И из какого мира?

— Что значит, из какого я мира, сударь? — удивилась девушка. — С планеты Земля. А вы разве нет?

— Земля, она разная бывает, — помотал я головой. — Страна какая?

— Российская Империя, конечно. Я же русская, разве по мне не видно?

«Интересно», — подумал я. «Читал я о таком мире в файле Настоятеля. На северном континенте переход туда встречается редко. Вроде бы, такой есть только у союза лесных Хозяек… А те обменяли его у какого-то морского Хозяина. Значит, у Элкида тоже он… и Кернс хочет заполучить столь лакомый кусок себе».

— Видно, конечно, — заверил я девушку. — Но ты говорила, у вас еще были товарищи Карл и Тадеуш? Они же нерусские?

— Карл — финн, он из Финляндского княжества. А Тадеуш — из Краковской губернии.

— Польского царства? — встрял в разговор Ромка.

— Нет, сударь. Польское царство после восстания тысяча девятьсот тридцатого года Высочайшим Указом упразднено, а Польша поделена на обычные губернии и уезды. Вроде так… Хотя я историю не очень хорошо в женской гимназии учила, — пожала плечиками девушка.

— А революция в феврале восемнадцатого у вас была? — заинтересовался юнкер. — Когда Император отрекся.

— Как может Император отречься? — удивилась девушка. — Он же наследный царь! У него долг перед Богом и народом.

— А кто у вас царь? — не унимался Ромка.

— Его Величество Игорь второй. — Погодите, господа, а вы сами-то откуда в Систему попали?

Вскоре у костра закипел оживленный разговор, к которому я внимательно прислушивался. Интересно же, впервые я увидел человека не из другого времени, а из другого мира. Хотя нет, вру — возможно, кто-то из наемников на базе лесных Хозяек тоже мог быть не с моей Земли. Но с ними откровенно не поговоришь, люди при исполнении. А Маша с удовольствием отвечала на вопросы, охотно делясь информацией во время ужина и последовавшего за ним общего чаепития. Впрочем, ничего особенного в ее рассказах не было. Да, в ее мире Российская Империя уцелела, пройдя через мировую войну, а потом через череду кризисов, растянувшихся до сороковых годов. Насколько я понял, Николай в другом мире оказался пожестче характером. Во время войны ему хватило воли разогнать Госдуму нахрен и окоротить свободу прессы, в результате чего разложение Империи не достигло к семнадцатому году таких потрясающих масштабов. Идиотский сухой закон он тоже не вводил, а вот репрессии против чрезмерно наживающихся на войне спекулянтов провел. Внутренней смуты в итоге избежать не удалось, волнения были, но как-то обошлось. Госдуму вновь созвали лишь в двадцатом, права и гражданские свободы Высочайшим Указом даровали в двадцать четвертом.

Потом была земельная реформа, великая депрессия, Польское восстание и Англо-Германо-Французская война, так и не вылившаяся в итоге во вторую мировую. К двадцатым годам двадцать первого века еще не изобрели айфонов, с интернетом также все было очень грустно. Поскольку интернетов было два — американский и европейский, и оба — так себе, но зато на базе разных протоколов и языках программирования, принципиально несовместимых друг с другом. На орбиту штабс-капитан Николай Карасев полетел лишь в восьмидесятом, благодаря Императорской Научно-Исследовательской программе освоения космоса, потому что такой ядерной гонки, как в эпоху противостояния капиталистической и социалистической систем, этот мир не знал. Но зато и тут мы были в космосе впереди планеты всей. В общем — не самый плохой мир, со своими проблемами, радостями и заботами.

Но это был, к сожалению, не наш мир. И даже не мир Марии Курочкиной, хотя попав в Систему меньше месяца назад, девушка еще этого не осознавала. У людей Системы и у рабов Хозяев свои заботы и своя война. Те же Наставники это понимали — никакого особенного интереса к рассказам наемницы они не проявили, держась отдельно, за своим собственным костром.

Встали мы с рассветом, похлебали из котелков наскоро приготовленного горячего супчику из картошки, лапши и сваренного с вечера мясного бульона, запив его кофе, и двинулись вперед. До первого из патогенных локусов Кернса, по словам Маши, оставалось не больше пятнадцати километров. Шутки закончились, теперь все шли сторожко, страхуя друг друга и готовые немедленно применить оружие и магию. Особого страха я не испытывал — с нами Наставники, да и вооружение у нас не чета старым пистолетам-пулеметам и ружьям рабов Элкида. Судя по услышанному от Маши, Лесной Хозяин отчаянно нуждался в энергии, вооружить и оснастить своих людей он толком не мог. Не говоря уж об их почти отсутствовавшей боевой подготовке. Хотя и мы, с нашим неполным двенадцатинедельным курсом молодого бойца не сильно вперед ушли. Те еще профи…