Игорь Журавлёв - Метанойя

Самой же Нюре была безразлична классовая или партийная принадлежность своих жертв, но чтобы выжить в этом мире, приходилось постоянно играть какие-то роли. Тогда она всем рассказывала, что беляки ее батьку с братом расстреляли, а мамку с малолетними сестренками насиловали до смерти. Ей верили, видя ее такую лютую ненависть, и даже жалели.

К 1941 году ей, по документам перевалило за шестьдесят, хотя выглядела она по-прежнему молодой девушкой. И хотя она научилась мастерки старить себя, пользуясь косметикой, да и колдовство помогало личину держать, но с каждым годом это становилось все труднее. Поэтому, пришлось имитировать свою геройскую смерть в боях с немецко-фашистскими захватчиками, и воспользоваться документами убитой нацистами цыганки Варвары Изюмовой.

Она и в Библиотечный институт пошла, во-первых, потому, что там почти на сто процентов одни девушки учились, к которым она относилась спокойно, хотя и особой симпатии не испытывала. Люди ее вообще раздражали, но мужчины несравнимо больше. А, во-вторых, библиотечный институт в то время был учебным заведением Государственной библиотеки им. Ленина, остро нуждающейся в сотрудниках. В самой большой библиотеке страны работали тоже почти сплошь женщины, что теперь уже Варю Изюмову вполне устраивало. А еще там были такие запасники с древними книгами, в том числе и по колдовству. И ведьма очень надеялась найти в них способ избавиться от власти хозяина, да и от него самого заодно. Это стало ее идеей фикс, а заодно сделало одним из лучших специалистов в СССР в этой области, доктором наук и прочее, что, конечно, тешило самолюбие, но было второстепенно.

Хозяин навещал ее редко, бывало, десятилетиями не появлялся. Но если уж появится, жди какой-то подлости с его стороны. Особенно он любил поручать ей то, что ее просто бесило. Как будто специально такие задания выбирал, наслаждаясь ее злостью. Она, конечно, делала вид, что ей все равно, но внутри всё кипело от ярости.

Вот и сейчас он поручил ей то, что было для нее равноценно ежеминутному извращенному издевательству. Надо было влюбить в себя мужика и жить с ним, делать вид, что любишь его, что нежна с ним, что заботишься о нем, еду ему готовить, трусы его сра. е стирать, угождать ему во всем, чтобы выведать, чем он на службе занимается. Да он бы ей сам с радостью выложил все, что знает и не знает, разреши хозяин. Но тот строго настрого запретил. А запрет хозяина, ее инициировавшего, ведьма преступить не могла.

После окончания рассказа на кухне воцарилась тишина. Наталья была ошеломлена этим рассказом. Да и Егор тоже, хоть и в несколько меньшей степени. Но длилась тишина недолго.

— Как именно тебя инициировал колдун? — повторил вопрос Соколов.

— Как обычно, — пожала плечами ведьма, — через лишение девственности и использование девственной крови в ритуале приобщения. Называется — "открыть врата". Потом три года он меня учил искусству.

— Искусству?

— Да, так мы называем колдовские умения: заговоры, привороты, отвороты и прочее.

— Как тебе удалось приворожить полковника?

— Хозяин принес его кровь, а дальше для того, кто владеет искусством, все просто.

— Какое поручение дал хозяин, что вы должны были сделать с Немировичем?

— Ничего, просто жить и выведывать любые сведения о ходе следствия по делу об умерших от онкологии контрактниках. Обо всем сообщать хозяину.

— Что уже сообщила?

— Почти ничего, только то, что, как мне кажется, главный в этой истории — ты.

— Теперь хотя бы понятны мотивы покушения, — пробормотал Соколов и продолжил допрос:

— Где семья генерала Семенова?

— Не знаю.

— Кто убил капитана Яковлева?

— Не знаю.

— Опиши хозяина.

— Среднего роста, волосы темные, глаза темно-карие, никаких особых примет. Не красавец, но и не урод, обычный… Любит одеваться дорого. Может менять внешность до определенных пределов.

— Да уж, — не выдержала Норикова, — под такие приметы половина мужиков страны подходит, если не больше.

Егор взглянул на нее, улыбнулся, но как-то отстраненно. Было видно, что голова его забита совсем другим. Он взял сумку Изюмовой и вывалил ее содержимое на стол. Помимо обычной женской мелочёвки, там был полиэтиленовый пакет с завернутой в него ватой, пропитанной кровью.

— Что это? — быстро спросил он ведьму.

— Её месячные, — кивнула та на покрасневшую Наташу, — за чем-то этаким и приходила. Просто не успела уйти раньше, встреча с Нориковой в планы не входила.

— Зачем это тебе?

— Эта кровь лучше всего для колдовства подходит.

— Что ты собиралась колдовать на ней?

— Нужно было подчинить себе майоршу, чтобы не лезла в мою биографию.

Егор подвинул пакет с ватой Нориковой, та быстро схватила его и спрятала за спину.

Соколов обернулся к Изюмовой:

— Еще что-то здесь брала?

— Нет. Сначала хотела волосы взять с расчески, на них тоже можно колдовать, хотя и немного труднее. Но когда нашла это, то лучшего и желать было нельзя.

— Как ты попала в квартиру?

— Есть знакомый вор-домушник. Он и открыл.

— Как узнала, что она под тебя копает?

— Подсмотрела отчет в портфеле у Немировича.

Егор встал:

— Сидеть здесь, не шевелиться.

И, обращаясь к Наталье:

— Возьми пистолет и последи за ней. Хотя ничего не должно произойти, но мало ли… Глаз с нее не спускай. Я через пять минут буду.

— Сделаю, — кивнула Наташа.

Соколов вышел в соседнюю комнату и уже оттуда телепортировался в морг. Там он нашел какие-то огромные ножницы и прошел в холодильник. Быстро отстриг несколько волос у первой попавшейся покойницы, завернул их в пакет, и телепортировался назад, в квартиру Нориковой.

Зайдя на кухню, увидел, что ничего не изменилось. Изюмова молча сидела за столом, глядя в одну точку, а Норикова стояла сбоку, не сводя с нее пистолет. Егор подошел к ведьме:

— Слушай меня внимательно. Сейчас ты встанешь и выйдешь из квартиры. Тебе удалось найти только вот эти волосы и больше ничего.

Он передал Изюмовой пакет с волосами, та спокойно положила его в сумку.

— С Нориковой ты не встречалась, меня не видела. Просто зашла, нашла волосы на расчёске и вышла обратно. Всё ясно?

— Да.

— Сейчас встаёшь, уходишь из квартиры, а когда выйдешь из подъезда, забудешь все, что здесь было. Будешь помнить только то, что я сейчас сказал. Иди.

Изюмова молча встала и дерганой походкой марионетки пошла к двери, прикрыла ее с той стороны, захлопнув английский замок и стала спускаться по лестнице.

Егор выключил свет на кухне и подошел к окну. Наталья встала рядом. Вот хлопнула дверь подъезда и вышла Изюмова. Было видно, что она вдруг остановилась, оглянулась вокруг, а потом уже нормальным быстрым шагом пошла к выходу со двора.