Игорь Журавлёв - Фантазм

Владимир замолчал, молчал и Леонид, пытаясь осмыслить только что услышанное. Потом тот, второй, остановился и, тронув за плечо Брежнева, произнёс:

– Ты, Леонид, будешь руководить СССР с завтрашнего дня, станешь Генеральным секретарем ВКП(б).

– Как? – вырвалось у Леонида.

– Не беспокойся, всё узнаешь. Очнешься совсем другим человеком, но одновременно тем же самым собой.

– А как мы оказались на Кубе? – зачем-то спросил Брежнев, не зная, что спросить.

– Да это, в общем-то и не Куба, а лишь иллюзия Кубы. Но очень качественная иллюзия, согласись?

Владимир подмигнул ему и продолжил:

– На самом деле мы оба сейчас в твоей голове, точнее – в твоем сознании. Но, как говорит один интересный человек: если иллюзию невозможно отличить от реальности, то для тебя иллюзия – это и есть реальность.

Владимир улыбнулся каким-то своим мыслям и добавил:

– Ты скоро познакомишься с этим человеком. Его зовут Егор Николаевич Соколов. И, несмотря на то, что он выглядит как молодой человек, он совсем не так молод, поверь. И запомни – он твой самый лучший друг, который всегда поможет и никогда не предаст. Если ты на кого-то и можешь рассчитывать полностью, безоговорочно и не сомневаясь, то это только на него. Не знаю, как он будет выглядеть в твоём мире, но ты его узнаешь сразу.

– А кто он? – вырвалось у Леонида.

Володя покачал головой:

– Не знаю. Знаю лишь, что для нас, для нашей страны, как бы она ни называлась, и какое бы общество ни строила, он всегда – добро. Поэтому, всегда исполняй всё, что он тебе посоветует, твердо зная, что это на пользу стране, да и тебе лично.

– А…, - Брежнев запнулся, – Володя, ты говорил о том, что будут и другие, чьё сознание сольется с другим сознанием, кто они?

– В основном это политики, военные и ученые в самых разных областях наук. Все они знают столько важного, до чего ещё всем остальным людям в мире, даже гениальным ученым твоего времени идти долгие десятилетия путем проб, ошибок, тупиков. А они будут знать, как и что надо делать с самого начала. И это очень важно, потому что, скажу тебе прямо, грядет самая большая война, Леонид.

– Война? Опять война? Да мы же только что победили в самой страшной войне за всю историю человечества! – услышав о новой войне, Леонид даже забыл, хотя хотел, спросить о том, почему Володя всегда говорит о "твоём" времени, словно сам живет в каком-то другом.

– Рано или поздно эта победа обратится поражением, – вздохнул его собеседник, – если главного противника не раздавить уже сейчас, пока есть силы и возможности. К тому же, вам помогут, очень сильно помогут, поверь.

– А…, - начал, было, Леонид, но вдруг все померкло, закрутилось, на него навалилось знание будущего и еще много всякого знания о людях, вещах и событиях. А Володя исчез, но его память и его опыт слились с памятью и опытом Брежнева. И тогда он открыл глаза – то же самый генерал Брежнев, но при этом уже во многом совсем другой человек.

– Он очнулся! – закричала дежурившая рядом с кроватью медсестра и побежала за врачом.

1987 год, Европейско-Азиатская Федерация.

Президент Европейско-Азиатской Федерации Владимир Владимирович Путин нажал кнопку селектора и, дождавшись ответа секретаря, сказал:

– Как только появится капитан Соколов, пусть сразу проходит в кабинет без доклада.

Услышав подтверждение распоряжения, он выключил селектор и посмотрел на сидящих тут же министра иностранных дел Сергея Викторовича Лаврова и Председателя ФСБ Александра Васильевича Бортникова:

– Думаю, он появится ровно в три, любит пунктуальность, – улыбнулся Путин.

– О чём пойдет речь? – поинтересовался Лавров.

– Всё обсудим на острове, – ответил Путин, – так надежнее.

– Отвечаю головой, здесь нет никакой прослушки, – поднял голову Бортников.

– Я тебе верю, – ответил Путин, – но, как говорится: бережёного Бог бережет.

– А не береженого конвой стережёт, – хмыкнул Лавров.

– Вот именно, – совершенно серьезно подтвердил Путин, – к тому же, на этом настаивает Соколов.

– Не много ли себе позволяет этот мальчишка? – вскинулся Патрушев.

– Ну, во-первых, он не мальчишка. Он только выглядит так. И что-то подсказывает мне, он может выглядеть, как захочет. А, во-вторых, не забывай, Саша, он мне дважды жизнь спас. Хотя это вообще-то твоя обязанность.

Путин хмуро посмотрел на Председателя ФСБ и тот отвел глаза.

– Я думаю, – вместо него ответил Лавров, – этот парнишка нам всё равно не по зубам.

– Посмотрим, – Путин взглянул на часы, – там, где не берёт сила, порой берёт хитрость. В любом случае, пока он на нашей стороне и такими людьми только клинические идиоты разбрасываются.

Все замолчали, обдумывая сказанное, когда открылась дверь, и в кабинет заглянул капитан госбезопасности Егор Николаевич Соколов. "Слово специально дожидался, пока мы его обсудим", – подумал Патрушев и тут же отмахнулся от этой мысли, как от нелепости.

– Разрешите войти, господин президент?

– Заходите, Егор Николаевич, мы вас уже давно дожидаемся.

– Извините, господин президент, но назначено было на 15.00…

– Знаю, знаю, – махнул рукой Путин, – не оправдывайтесь. Вы точны как всегда, это нам не терпится. Ну, что, не будем терять времени, которого никогда и без того не хватает?

Егор кивнул и уже в следующее мгновение, без всякого перехода, вместо электрического света кремлевского кабинета по глазам резанул свет утреннего солнца тёплых широт, а в ушах загудел шум прибоя.

– Эх, хорошо-то как здесь! – вздохнул Лавров и озабоченным тоном добавил: – Плавки все взяли?

Остальные давно привыкли к его шуточкам, но вокруг было действительно очень красиво и дышалось так легко, что улыбки дружно расцвели на лицах. А шутка, если что, заключалась в том, что все нужное для купания, в том числе, конечно, плавки, у них хранилось здесь, на острове – чтобы не таскать туда-сюда.

– Накупаешься ещё, – шутливо проворчал Путин, – сначала дела.

И они дружно направились в сторону небольшого шале, спрятавшегося в тени крохотной рощицы из нескольких пальм возле такого же словно игрушечного водопада, бьющего из скалы и образовывавшего маленький прудик чистой прохладной воды. Здесь всё было небольшим, как и сам островок посреди Тихого океана, вдали от всех транспортных маршрутов. Однако он уже давно стал для них местом обсуждения самых секретных вопросов и, в том числе, местом преображения соратников.

Плотно прикрыв за собой двери, чтобы не охлаждать, как пошутил Лавров, улицу, и включив кондиционер, заговорщики сняли пиджаки и галстуки, и расселись на уютные диваны и кресла, расставленные по комнате. Кто-то достал из холодильника бутылки и банки с "Байкалом" и "Тархуном" и поставил на столик в углу. После чего Путин выжидательно уставился на Соколова и произнес: