Игорь Журавлёв - Фантазм

– Не сегодня, хорошо? – прошептала она, всем сердцем желая, чтобы это было сегодня, прямо сейчас, и чем быстрее, тем лучше. – Не обижайся, хорошо? Просто… пока рано. Пока, понял?

Он что-то промычал, она не разобрала, поскольку была сама не своя или, вернее, сама не в себе, не в ладах с собой, со своим телом, со своими желаниями и противоречащим этим желаниям рассудком. Ольга повернулась на другой бок и прижалась спиной к Егору, тут же почувствовав, как его руки заскользили по ее груди. Она выгнулась, ища губами его губы, и в этот момент ладони Егора сжали ее грудь и пальцы надавали на ставшие такими чувствительными соски. Тут же что-то, похожее на внутренние взрывы фейерверков, толкнулось в внизу живота, еще раз и еще. И она, непроизвольно вздрагивая бедрами в такт этим внутренним толчкам, почувствовала, как через брюки Егора в зад ей упирается что-то очень твердое. И от одного только осознания того, что это такое, уже все ее тело сотрясла дрожь и она застонала, крепко сжав зубы.

Ольга выгнула шею, он приподнял свою голову, и они опять встретилась губами в бесконечно долгом поцелуе. Руки Егора при этом словно бы жили своей собственной жизнью, занятые изучением ее тела, запоминая все впадины и выпуклости, словно важнее этого занятия ничего на свете не было. Наконец, его ладони, уже не в первый раз скользившие по ее груди, не в силах больше сопротивляться желанию, сжали эту грудь и твердые соски словно сами собой оказали между его пальцев. Егор тихонько сдавил их и почувствовал, как Ольга выгнулась еще сильнее, так, что ее бедра буквально вжалась в его твердое и пылающее огнем. После чего крупная дрожь пробежала по всему телу любимой, словно через неё пропустили ток. И уже не отдавая себе ни в чем отчета, потеряв всякий контроль над собственным телом и следуя одним лишь голым инстинктам, он изо всех сил прижался бедрами к её дергающимся бедрам и там, внизу, и одновременно в голове, наконец, принося несказанное облегчение, прозвучало долгожданное "бабах!" и сразу еще раз: "бабах, бабах, бабах!".

Что сказать? Все когда-то заканчивается, в том числе – сказки. Особенно сказки. Ольга развернулась лицом к Егору, ещё раз крепко поцеловала его и твердо произнесла:

– Спасибо тебе, Егор, я любою тебя. Но сейчас, мой хороший, всё. Скоро родители придут с работы, а мне еще надо привести себя в порядок. Тебе надо уходить.

Ему бы тоже надо было привести себя в порядок, но он постеснялся сказать об этом, а она, видимо, не подумала. Ладно, обойдется как-нибудь.

И он ушёл. Он брел по заснеженным улицам в ранних сумерках конца декабря, а снег опять валил с неба сплошной стеной. Он ловил снежинки губами, они падали на его лицо и тут же таяли, настолько оно было горячим. Ему хотелось кричать на всю улицу: "Оля, я тебя очень-очень-очень люблю!", но крик, доходя до губ, превращался в еле слышный шепот – "…очень-очень…" и таял облачком в морозном воздухе.

А снег все падал и падал, словно в какой-то снежной сказке. Заканчивался 1978 год. В этом году в Женеве возобновились переговоры между СССР и США о ядерном разоружении, и весь мир обрел надежду на жизнь. В этом же году, двадцать пятого июля, родился первый в мире человек "из пробирки", а точнее, в результате искусственного (экстракорпорального) оплодотворения. Девочку назвали Луиза Браун, ребенок родился здоровым. Мир гудел, шумел, смеялся и плакал. Где-то то и дело случались государственные переговоры, расстрелы демонстраций. В западном мире начинались Рождественские каникулы и приуроченные к ним распродажи. Люди врывались в магазины и хватали первое, что подвернется под руку. В Африке все так же голодали люди, которые молились и просили у Бога пищи для своих детей. Бог, который с радостью помогал толстозадой американке найти забытые на полке ключи от ее третьего автомобиля, о чем она с радостью возвещала в церкви, и весь приход благодарно воспевал "Аллилуйя!", почему-то совсем не реагировал на просьбы голодных африканцев. Да и то, что к Богу взывать, работать надо! Вон, белые буры или, как они сами себя называли – африканеры, приехали в Африку, создали там страну, назвали ее ЮАР, и страна процветала ровно до тех пор, пока власть вновь не перешла к черным аборигенам. Так кто виноват в голоде, Бог или лень? У каждого свой ответ на этот вопрос. Только вот, причем здесь дети? Кто его знает, сложно всё…

Егор шёл по белому городу, такому красивому под снежным покровом, и верил, что всё в мире будет хорошо. Иначе нельзя, ведь у него теперь есть Оля. Его Оля.

В это время Ольга, быстро наведя порядок в квартире (впрочем, никакого беспорядка и не было, кроме как на диване), внимательно осмотрев все еще раз, вдруг упала лицом в подушку и в голос заревела. Сама не понимая, то ли от счастья, то ли от горя, то ли просто так – от того и другого разом. Она ни о чем не жалела, лишь вдыхала оставшийся после него запах, одновременно привычный и непривычный. К привычному примешивалось что-то новое, терпкое, незнакомое, но инстинктивно понятное. Так она и лежала, плакала, вдыхала его запах и шептала сквозь слезы: "Я люблю тебя, Егор, очень-очень люблю!".

Потом, вдруг опомнилась, взглянула на часы, вскочила и, открыв форточку, чтобы проветрить комнату, поставила греться чайник. Ей сейчас понадобиться теплая вода. При этом она, то задумчиво улыбалась, то опять пускала слезу.

Спрашивается: о чем же тут плакать? Но кто их, девчонок, поймет? Существа они донельзя загадочные, а потому и не стоит удивляться такой её реакции. Просто примем как есть и запомним.

Август 1987 года, Европейско-Азиатская Федерация.

Наталья Васильевна Норикова, майор Следственного управления ФСБ ЕАФ и без пяти минут жена полковника Немировича, умирала. Нет, не бандитский нож и не пуля шпиона сразили ее. Обычное, если так можно сказать о причине ужасной трагедии, ДТП. Кто виноват, так сразу и не скажешь. То ли она сама, выскочившая на проезжую часть, не посмотрев по сторонам. То ли водитель "Волги ГАЗ-24", выруливший из-за поворота и не успевший вовремя среагировать. Милиция выяснит, но самой Наталье от этого уже не полегчает.

Она так спешила и суетилась все последние дни. Свадьба на носу, а еще столько всего нужно сделать, купить, подшить, прибрать – да всего и не перечислишь! Она верила, что ее свадьба будет первая и последняя. Как и муж – один на всю жизнь. Подруги, уже побывавшие замужем и разведенные, пошучивали над ней, завидуя ее счастью, мол: ничего, не получится с первого раза, будут еще попытки. Но Наташа их не слушала, уверенная, что уж у нее-то точно все будет совсем не так, как у них. Ее Коля совсем-совсем другой! Нет, она была совсем не дура, одна из лучших следователей ФСБ, которой доверяли такие дела, с которыми не могли справиться все остальные. Она понимала, что эти ее мечты могут не сбыться, что жизнь сложнее, но думать об этом не хотела. И правильно делала, нечего здесь думать, надо просто верить и наслаждаться своим счастьем. Счастье в жизни человека – вещь достаточно редкая и быстротечная, иногда измеряющаяся даже не днями и не часами, а минутами. Поэтому счастье надо ценить превыше всего, ибо мы и живем лишь для этих вот ощущений счастья и воспоминаниями о них. А без них нет в жизни никакого смысла, без них жизнь – просто отрезок времени между рождением и смертью, когда умирая, и вспомнить-то особо не о чем.