Максим Дынин - Между львом и лилией

Тела самого Вашингтона мы не нашли, хотя на площади был обнаружен сгоревший труп, который невозможно было опознать. Очень может быть, что это он и был. И, если так, то пусть скажет спасибо – если его найдут живым, я буду вынужден настоять на том, чтобы его предали военному суду. Увы, и это не поможет восполнить потери, понесенные по его вине. И в первую очередь мне теперь не хватает скаутов. Конечно, двое скрэнтонцев выжили, но это были самые бесполезные из них из всех.

Можно было бы послать гонцов в Виргинию за новыми скаутами, но это заняло бы как минимум три-четыре недели, которых у нас нет. Ведь наша задача – вытеснить французов из земель, которые они незаконно присвоили. И дорога, которую мы строим, имеет первоочередное значение для снабжения и переброски новых сил. Причем важно, чтобы французы об этом узнали как можно позже.

Так что оставалось единственно возможное решение – скаутами будут служить англичане из соответствующего подразделения, и им будут приданы оставшиеся в живых люди Скрэнтона. И мы пойдем дальше согласно первоначальному плану.

Вот только оставлять убийство моих людей этими краснокожими бестиями я не собирался. Колонистам из моего отряда я приказал, разделившись на небольшие группы, искать индейцев из этой деревни, но ни в коем случае не ввязываться с ними в бой, пока не подойдет весь наш отряд. И тогда мы покажем им, как убивать белых людей, даже если они всего лишь колонисты.

Ночь мы провели у индейской деревни, после чего подожгли все, что от нее осталось, и направились далее по намеченному курсу.

Лесная «братва».

Европейцы, обосновавшиеся в начале XVII века на берегах реки Святого Лаврентия, встретили там воинственные племена индейцев, объединенные в конфедерацию пяти родственных племен. Они называли себя «ходеносони» – «люди длинного дома» на языке сенека либо «каносьони» (длинный дом) на языке могауков.

Происхождение названия «ирокез» до сих пор не выяснено. Согласно одной из теорий, примерно так их называли соседи-алгонкины; на языке инну-аймун «ирно куэ» либо «ирокуэ» – «настоящие гадюки».

Убить и съесть.

Ирокезы – это не племя и не народность. Это союз пяти родственных племен: онондага, сенека, могаук, кайюга и онейда. Поэтому историки называют этот союз «Лигой пяти наций». Позднее к союзу на правах младших компаньонов присоединилось шестое племя – тускарора.

У всех шести племен близкородственные языки и схожая культура. Существовали и другие родственные народы – сасквеханноки, гуроны (также известные как виандоты), и даже чероки, жившие намного южнее. Но все они враждовали с собственно ирокезами.

Европейцы же, поближе познакомившись с ирокезами, назвали их «Римляне лесов». Прибывшие из Старого Света, в основном подданные монархических государств, восхищались почти идеальным с их точки зрения, организованным на принципах народной демократии сообществом свободных людей, с которых европейцам следовало бы брать пример. На самом же деле все было несколько по-другому.

Племена, входившие в конфедерацию ирокезов, изначально не были равны. Онондага, могауки, сенеки считались «старшими братьями»; онейда, кайюга, позже тускарора – «младшими братьями».

Согласно индейской легенде, представители пяти народов собрались вместе и приняли Великий Закон Мира – своеобразную Конституцию формирующейся конфедерации ирокезов. Согласно Закону, все спорные вопросы должны были решаться под «Древом мира» общим советом, состоящим из тринадцати посланников. Представители народа онондага имели право созывать и распускать совет, накладывать вето на принятые решения, но не участвовали в голосовании.

Первыми вопрос рассматривали шесть представителей могавков и три представителя сенека. Затем их решение передавалось четырем представителям кайюга и онейда. Фактически они лишь выражали свое согласие или несогласие. Позже, когда к ирокезам присоединились и тускарора, их представитель получил право лишь сидеть и слушать, о чем говорят «старшие братья». Вот такая вот «индейская демократия».

Чем же занимались ирокезы? Да, собственно говоря, лишь одним – воевали. Трудиться они считали делом презренным и недостойным настоящих мужчин и воинов. Ирокезы с презрением называли племена охотников и собирателей «поедателями деревьев». До прихода европейцев войны шли в основном для захвата добычи и рабов.

Ирокезы хорошо продумывали свою тактику ведения боевых действий, заключавшуюся в сочетании крупных военных компаний с мелкими набегами. Целью набегов было оттянуть силы противника от направления главного удара, заставить его перейти от наступления к обороне, опустошить его поля, захватить лодки (при отсутствии дорог и лошадей главными транспортными артериями у индейцев оставались реки).

В набеги уходили отряды из пяти-двадцати воинов, а в крупных компаниях участвовало не менее двухсот. Ирокезы воевали свирепо и жестоко. Часть захваченных пленников – обычно самых храбрых и смелых воинов – они съедали. Ирокезы относились к жертве с уважением, часто за день до казни ему давали женщину, поощряли его к проявлению храбрости у «столба пыток», после чего убивали и съедали его. Пленных женщин и детей, а также тех воинов, которых не подвергали пыткам, обычно принимали в свое племя. Правда, они считались людьми второго сорта, фактически бесправными.

С приходом бледнолицых на берега реки Святого Лаврентия, ирокезы, поближе познакомившиеся с европейцами, а главное, с товарами, которые те предлагали за меха бобров и куниц, решили монополизировать эту торговлю. Первые же стычки ирокезов с бледнолицыми показали, что луки и стрелы с каменными наконечниками и боевые дубинки индейцев не могут противостоять стальным шпагам и саблям, а, самое главное – мушкетам европейцев. Положение осложнилось еще и тем, что ирокезы ухитрились серьезно испортить отношения с французами, а британцы, которые считали «людей длинного дома» своими союзниками, тем не менее, мушкеты им продавать опасались.

Но, если нельзя достать что-то за большие деньги, то это можно сделать за очень большие деньги. Помимо англичан и британцев в Новом Свете имелись колонии голландцев и шведов. Эти ребята с ирокезами не конфликтовали, и были готовы за ценную пушнину продать воинам «Лиги пяти наций» железные топоры (знаменитые томагавки), «огненные палки», порох и пули. Правда, стоило все это стоило очень дорого. Ирокезы поняли – чтобы получить в нужном количестве шкурки бобров – а именно они особенно ценились бледнолицыми – надо взять под свой контроль торговлю пушниной.

Получив железные топоры, ножи и мушкеты, ирокезы быстро освоили европейское оружие и с удвоенной силой начали воевать с соседними индейскими племенами. Побежденных заставляли поставлять победителям шкурки бобров и других пушных зверей, естественно, даром. Кроме того, зависимым племенам ирокезы запрещали самим торговать с европейцами. Все операции по купле-продаже шли только через ирокезов, которые имели от этих сделок немалую выгоду. Словом, «Лига пяти наций» стала чем-то напоминать наших «братков» времен «лихих 90-х», когда ребята в «адидасах» и золотых цепях заставляли признать их своей «крышей» владельцев ИЧП и торговых точек. Только «братки» из лесов Северной Америки щеголяли не в кроссовках «Найк», а в мокасинах, и вместо утюгов и паяльников использовали для укрощения несговорчивых «барыг» более примитивные орудия пыток.