Владимир Тимофеев - Три кварка (1982-2012)

К счастью, судьба опять предоставила сержанту «отсрочку». В тот самый миг, когда торчащий в проходе хмырёныш подскочил к девушке и, грубо толкнув её, уже замахивался для удара, двери, ведущие в тамбур, резко разъехались и в вагон метнулась какая-то тень. Впрочем, это была вовсе не тень, просто Евгению Захаровичу, немного «взбодрённому высоким градусом» сегодняшних посиделок, ворвавшийся в вагон парень показался именно тенью. Стремительной и беспощадной.

Кулак парня с хрустом впечатался в нос хилого любителя поизгаляться над дамами, отбросив гада прямо на замешкавшегося подельника. Оба с грохотом повалились на пол, образовав в проходе между сиденьями трясущуюся, сучащую ногами кучу-малу.

Быстрее всех в изменившейся обстановке сориентировался Винарский. Не теряя ни секунды, он ткнул концом увесистой трости стоявшего перед ним главаря, а затем, обратным движением, снизу-вверх, шарахнул массивным набалдашником в челюсть. Заточка упала на пол. Не ожидавший отпора ухарь схватился за морду и, глухо взвыв, отскочил. Правда, далеко уйти ему не удалось. Споткнувшись о подельников, он добавил к барахтающейся в проходе куче ещё один элемент. Уже совершенно небоеспособный и только усиливший хаос. На ногах из всех нападавших остался один, по всей видимости, самый везучий, который с фиксой. Выхватив откуда-то устрашающего вида «ножичек», бандит принялся быстро размахивать им перед собой, истошно вопя:

— Суки! Гады! Всех порешу! Урою нахрен!

Держа наперевес трость, Евгений Захарович шагнул к распсиховавшемуся налётчику, но тут же остановился — попадать под росчерки беспорядочно мелькающего лезвия ему пока не хотелось. Заслонивший девушку парень тоже немного притормозил. Тяжело дыша и сжимая в ярости кулаки, он хмуро смотрел на врага, явно прикидывая варианты дальнейших действий. С каждой секундой количество этих вариантов всё уменьшалось и уменьшалось, а ситуация в вагоне становилась опять угрожающей.

Один из упавших справился, наконец, со своими проблемами и, поднявшись с пола, оскалился на почти безоружных противников. С надетым на пальцы кастетом он чувствовал себя более чем уверенно, поэтому стал медленно подбираться к парню, видимо, полагая его самым опасным.

Налётчик ошибся. Самым опасным оказался вовсе не парень, пусть молодой, но достаточно крепкий по виду. И не старик со своей «бойцовой» тростью. Самой опасной и самой непредсказуемой оказалась девушка. Грохнув сумкой о пол, она неожиданно выскочила из-за спины защитника и, выставив вперёд руку, оглушительно завизжала:

— А-а-а! Не подходи! У меня граната! Ща всё взорву нафиг!

Обладатель кастета, рассмотрев, что зажато у девушки в кулаке, побледнел лицом и неловко попятился. По всей вероятности, в армии этот «герой» служил, поэтому просто не мог не узнать ребристое яйцо Ф-1 с выдернутой чекой. Всего две секунды, и он фактически «испарился» — только стукнули двери тамбура в конце пустого вагона.

Урка с ножом, так и не понявший, что почём, лишь оторопело проводил взглядом своего быстро ретировавшегося подельника. Его секундного замешательства оказалось достаточно. Евгений Захарович приподнял трость и коротко ткнул идиота в «солнышко», а вмешавшийся в схватку парень вытащил из кармана какой-то предмет, то ли болт, то ли гайку, и метнул его противнику прямо в лоб. Бандит закатил глаза и сполз вдоль сидения на пол. На удивление спокойный и тихий. В смысле, бандит, а не пол.

— Ты его случаем не пришиб? — поинтересовался Винарский, отбрасывая ногой нож.

— Да вроде бы нет, — облизнув губы, пробормотал парень. — Я вроде несильно бросал.

— Ну и хрен с ним, с придурком. Как-нибудь оклемается, — подытожил Винарский и перевёл взгляд на девушку.

А ту прямо-таки трясло от пережитых волнений. Испуганными глазами она смотрела на валяющихся на полу гопников и продолжала судорожно сжимать пальцами спусковую скобу. Рот девушки искривился гримасой, в любую секунду могло случиться непоправимое. Как быстро прикинул Евгений Захарович, столь долгого напряжения их общая спасительница могла и не выдержать.

— Спокойно, девочка, спокойно, — подняв руки в примирительном жесте, Евгений Захарович медленно подошёл к девушке. Не забыв при этом мстительно оттоптать пальцы ближайшему из бандитов и не обратив никакого внимания на его хриплый скулёж. Внимание танкиста было приковано исключительно к своей отважной защитнице. Той самой, которая дрожащей рукой всё ещё удерживала поставленную на боевой взвод «лимонку».

Опытному сержанту не хватило буквально мгновения, чтобы разжать ей пальцы и аккуратненько перехватить, а потом так же аккуратненько обезвредить «игрушку». Совершенно неожиданно для Винарского девушка шагнула назад, всхлипнула и, прижав ладони к лицу, опустилась на вагонную лавку.

Выпавшая из её рук граната с негромким стуком подкатилась к ногам старика.

Все последовавшие за этим события в дальнейшем вспоминались Винарскому как один сплошной анекдот. Не раздумывая ни секунды, он рухнул на уже готовую разорваться «эфку», пытаясь закрыть её своим телом, прикрывая от осколков всех остальных. Тех, кому ещё жить и жить.

Увы, совершить свой последний подвиг танкист не успел — его опередил бросившийся вперёд парень. Оба столкнулись у самого пола, помешав друг другу и невольно отбросив гранату ещё дальше, к валяющимся между скамьями бандитам.

Как сразу же выяснилось, смертельная опасность может творить чудеса. Притворяющиеся ветошью урки очухались почти моментально, будто и не получали только что по башке от потенциальных «жертв». Кто ползком, а кто на карачках, они рванули прочь по проходу, цепляясь за лавки и за штаны «конкурентов», стремясь оказаться как можно дальше от этого опасного места.

Старик и юноша, не сговариваясь, снова метнулись к ускользнувшей из рук гранате. И вновь промахнулись, опять помешали друг другу — «фенька» закатилась под одну из скамеек, и упавший возле неё Винарский только и смог, что закрыть глаза, кляня себя за собственную нерасторопность, понимая, что на большее он уже не способен.

Последний удар сердца прозвучал как набатный колокол.

«Всё. Конец».

А спустя ещё две секунды Евгений Захарович неожиданно для себя осознал, что до сих пор жив. Жив, несмотря ни на что. Приподняв голову, старый солдат с удивлением посмотрел на гранату. Парень, как оказалось, был ошарашен не меньше. Хищное, оттопырившееся скобой «яйцо» валялось прямо у него перед носом… Мёртвое, безобидное и совсем не опасное.

Всё прояснил звонкий девичий смех за спиной:

— Ой, не могу… кх-кх… она же… ой, кх… она… кх-кх… учебная!

— Тьфу ты, черт! — беззлобно выругался бывший танкист, поднимаясь на ноги и отряхивая от пыли пиджак.