Александр Борисов - Так не бывает, или Хрен знат [= Хрен знат] [litres]

– Я, например, в этом году и не собираюсь никуда поступать, – не дождавшись от меня вразумительного ответа, продолжал говорить Иван. – Всё, чему в школе учили, забыл за время армейской службы. Открыл вчера твой учебник по тригонометрии, а в памяти – ноль. Письменную по математике на трояк как-нибудь вытяну, а на устном экзамене закессоню, не выплыву. В общем, подумал и так для себя решил: поброжу этим летом по Питеру, осмотрюсь, как следует отдохну. Ты танцевать, кстати, умеешь?

– В смысле? – не понял я.

– Ну, там шейк, твист, вальс, танго, фокстрот? Что сейчас в Союзе танцуют?

– Ни разу не пробовал.

– Научишься, дело нехитрое…

На ставшей уже родной площади Стачек мы заняли очередь в кассу Дома культуры имени Горького. Настолько долгую, что по нескольку раз то один, то другой бегали в общагу отлить. Это недалеко, через площадь напротив. Я заодно достал из секретного кармана трусов последний свой четвертак.

«В моём столе лежит давно под стопкой книг письмо одно», – звучало из встроенного динамика кассовой ниши. Это была самая популярная песня сезона. Я слушал её и представлял деревянный почтовый ящик во дворе нашего далёкого дома.

Очередь будто стояла на месте и позади нас приросла настолько, что было жалко бросить всё и уйти. Ванька рассматривал симпатичных девчонок. Выбирал потенциальную жертву. Чтобы было, как он любил: «Не корова, не крашеная и глаза голубые». А мне почему-то показался знакомым парень в морской форме. Умом понимаю, что ни разу его не видел, а вот ворочается в душе какой-то червячок узнавания. И фланка [33] Фланка (разг.) – фланелевка, парадная форменная рубаха рядового и старшинского состава ВМФ. у него интересная, я такой ни разу не видел. На левом рукаве – лычки в виде широких галочек от локтя и почти до плеча. А на обшлагах по четыре нашивки с узкими вензелями. Всё в золоте, всё блестит.

Я, понятное дело, не выдержал, спросил его – кто и откуда. И ни одного точного попадания. На Камчатке и на Кубани он никогда не бывал. Ни разу не отдыхал в пионерском лагере на Чёрном море. Даже в поезде «Ставрополь – Ленинград» в этом году не ездил. Потом Иван подошёл, поговорил с морячком. Ну, его больше интересовали дела прозаические – где учится, большой ли в этом году конкурс и до какого числа можно подавать документы на поступление.

А я всё стою и думаю, что этот пацан мне не чужой. Даже имя его могу угадать. То ли интуиция во мне говорила, то ли опять он? Кто он? Да живёт во мне человек. Верней, не живёт, а приходит на помощь, когда мне хреново.

Помню, зимой с утра бегу, тороплюсь в школу. Десять минут до звонка, не опоздать бы! В третьем классе учился, для меня это было как преступление. А на улице холод! Метель бросает в глаза белую пыль. Лёд на дороге снегом припорошило, а я ничего не вижу. Все мысли о том, как скорее перескочить. Сделал пару шагов, ноги разъехались, и я со всего маха кобчиком о колею! Больно, аж ноги перестал чувствовать. Не то что встать, ступнями пошевелить не могу. А слева самосвал надвигается будто в замедленной съёмке. Вижу, шофёр тормозит, а машина его не слушается – гололёд. Метрах в трёх это было от того места, где я потом умру. И вот тут-то тот самый человек во мне первый раз и возник. «Выгребай, – говорит, – на руках! Плакать будешь потом». Взрослым голосом было сказано. Вроде бы посоветовал, а так, что не ослушаешься. Стиснул я зубы и поволок свои непослушные ноги к обочине. А самосвал что-то долго ехал последние десять метров. Сантиметрах в пяти от моих кирзачей его протащило. Шофёр увидел, что я цел-невредим – и по газам!

Сел я тогда на портфель, отошёл от боли, пустил слезу да в школу пошёл, на заклание. Что интересно, на уроки не опоздал: Екатерина Антоновна на десять минут задержалась.

Об этом человеке я никому, даже матери, не рассказывал. Но интуиции верил. Она редко меня подводила. Вот и тогда, я будто чувствовал, что напрасно стою в этой очереди. Билеты купили, но в танцевальный зал нас не пустил контролёр. Как он сказал, из-за «вульгарного внешнего вида».

Иван побежал в общежитие за галстуком и пиджаком. В моём гардеробе такой буржуазной роскоши никогда не было. Я повернул за угол и отыскал в очереди парнишку в приметной форме.

– На вот, – сказал, протягивая ему номерную бумажку, – танцуй вместо меня.

Рубль он держал в кулаке и сразу протянул его мне. Был бы это кто-то другой, я взял бы не задумываясь. Ну, девяносто девять процентов из ста. А тут… прям какой-то приступ гусарства.

– Тебе сегодня нужней. И вообще это подарок, – отвёл я его руку и побрёл в сторону общежития. Интуиция утверждала, что всё сделано правильно, только мне всё равно было жалко и денег, и времени, потраченного впустую. Я ведь тогда даже не подозревал, что инвестирую в своё будущее и ни одно вложение не принесёт мне таких дивидендов, как билет на танцы стоимостью в один рубль.

Поднявшись на третий этаж, я сразу понял, что у нас снова проблемы. Всё, что наперекосяк, всегда косяком. Иван стоял у запертой двери нашей комнаты и вертел в правой руке обломок ключа.

– Вот бл… не в ту сторону провернул!

– Оба, похоже, оттанцевались, – сказал я не без ехидства. – Придётся ночевать у соседей. Есть, интересно, в этой общаге, какой-никакой комендант?

– Должен быть. Только зачем он тебе?

– Как это зачем? Он вызовет слесаря, который…

– А ты не забыл, что сегодня суббота? Вот нечего делать комендантше со слесарем, только ходить да вытирать сопли разным криворуким придуркам, которые ломают ключи. И вообще, насколько я помню, нашу дверь можно открыть изнутри…

Настроение у меня было ни в дугу. После знакомства с Иваном мой только что устоявшийся размеренный быт будто пнули ногой под зад. Не прогулка по Ленинграду, а сплошной нескончаемый поиск приключений и неприятностей. На языке, соответственно, вертелась целая куча язвительных реплик, самая невинная из которых: «Сила есть, а остальное приложится». Только уважение к старшим, привитое мне хворостиной деда, не давало сполна облегчить душу и высказать своё накипевшее «фэ».

– Это мы ещё поглядим, кто из нас сегодня оттанцевался! – сказал вдруг виновник всех моих бед неожиданно бодрым голосом.

Я встрепенулся. Кажется, в голове у него вызрел какой-то план.

Иван отступил к противоположной стене коридора и, щурясь, стал рассматривать пространство под потолком. Выше дверного проёма над верхней притолокой я тоже увидел небольшую оконную раму в два стекла, одно из которых почему-то отсутствовало. Была бы эта лазейка на уровне пола, я и сам пролез бы в неё без проблем. Но на такой высоте?! Мне до этого подоконника и в прыжке не достать!

– Ничего у тебя не получится! – сказал я, сравнив габариты Ивана с размерами этой форточки.