Сергей Лифанов - Сердце запада

Столовая Шварцев тоже была домом с центральным салоном, с

четырьмя комнатами, выходящими в гостиную, однако поскольку

второго этажа она и не имела и веранда была открытой, дом

казался меньше Уайрхауза

Остальные дома на Пото-авеню, кроме дома Макферсона, были

той планировки, которую в наших краях называли узкий дом, городской дом (это в объявлениях о продаже), или вульгарно-

неофициально шотган. Подразумевалось, что весь дом можно

прострелить одним выстрелом из дробовика.

Для устройства сквознячка распахивались все двери, специально

расположенные

на

одной

линии,

чтобы

образовался

экономичный вариант «собачьей дорожки».

У доктора Николсона шотганхауз был поскромнее: в передней

комнате у него была приемная и аптека, и повернуться там было

очень сложно, если собирались больше трех человек.

У Келли и дом был пошире, и передняя комната длиннее — это у

него был салунный зал, да и комнат было четыре в первом этаже, а поверх задних комнат — еще этаж (поэтому шотганхауз Келли

могли обозвать еще и «верблюдом»).

Но что это я все о домах да о домах?

Норман же с Джейком вернулись! Так что снова началась беготня

с переселением: Сильвию и Эмили из комнаты на втором этаже в

комнату к миссис де Туар, Нормана с Джейком на их место, Фокс

под шумок поставил свою раскладушку в коридоре и невинно

делал вид, что он всегда здесь жил.

Когда суматоха малость улеглась, я повел их в сарай показывать

свои успехи и рассказывать об организованной лаборатории.

— Это прямо сказка, — позавидовал Норман. — Я бы тоже так

хотел: заниматься чем хочется, но при этом жалованье получать.

— Ну... чтобы вот именно совсем «чем хочется» — это не

получится, — признался я. — Но где-то близко к этому — почему

нет? Жалованье будет поменьше того, что ты получал в «Вестерн

Континентал»...

— Я с удовольствием буду работать под вашим руководством, мистер Миллер, — без раздумий сказал Норман.

— Нет, это я с удовольствием буду работать под вашим

руководством, мистер Ирвинг, — возразил я и пояснил: — Я уже

привык работать под твоим началом, да и руководитель из меня

никакой... нет уж, лучше ты. Я и с Фицджеральдом это согласовал

на случай, если ты согласишься.

Норман смотрел на меня, помаргивая ресницами. Я помалкивал, не мешая ему переварить новости.

— Прекрасно, — промолвил наконец Норман. — Дай-ка мне

почитать все эти бумаги, — он потянул к себе папочку с

соглашением. — И что ты там говорил насчет нового дома?..

Он ушел с бумагами на затененное крыльцо, сел в плетеное

кресло, разложил бумаги на табуретке и погрузился в дебри

бюрократии.

— Для меня, конечно, работы не будет, — со вздохом сказал Джейк.

— Как это не будет? — удивился я. — Кто нам будет модели делать?

Ты же знаешь, из какого места у меня руки растут, как же я без

тебя?

Джейк вроде как воодушевился, спросил, есть ли для него работа

вот прям щас, еще больше воодушевился, узнав, что пока нет, и

небрежно заявив, что он сходит к знакомым поздороваться, исчез.

Вроде он позже мелькал во дворе у Макферсона, но я не

присматривался: может быть, почудилось.

Я издали посмотрел на Нормана и почему-то решил, что чтением

он будет занят долго. Поэтому пошел искать Бивера. Возвращение

друзей, это, конечно, праздник, но комплектование чертежей —

работа срочная и никто ее за нас делать не будет.

Бивер обнаружился на заднем дворе, практикующийся в езде на

велосипеде. С этим у него не очень получалось, но он не

отчаивался. С крыльца на него со снисходительной улыбкой

посматривал Фокс.

— Билл, — позвал я. — У нас еще уйма работы...

Бивер с сожалением поставил велосипед у крыльца и потащился

за мной в сарай. Мы поработали до обеда, после обеда к нам

присоединился Норман и в сарае стало тесновато. Норман, правда, не столько работал, сколько посматривал, однако на

данном этапе нам важно было побыстрее от комплектования

избавиться, а объяснять нашему новоявленному главному

инженеру какие-то нюансы было иной раз долго.

Наконец мы упаковали все чертежи и сопутствующие документы в

пухлый пакет, я отобрал велосипед у Шейна Келли и шустренько

сгонял в город на почту в надежде, что еще успею отправить пакет

в Миссури с проходящим почтовым дилижансом из Литл-Рока.

Успел, между прочим. Отъезжая от почты, я повстречал майора

Хоуза, и он увлек меня в бар, где жаловался на дурные манеры

Икабода Хикса. Я поддакивал. Хоуз передавал привет Норману и

сожалел, что «Вестерн Континентал» предпочел такой выбор

персонала. Я кивал, а потом ушел, отговорившись тем, что уже

сильно стемнело, а на моем велосипеде нет фонаря.

В самом деле, как-то не очень уютно катить на велосипеде по

грунтовке в глухую ночь. Мало ли что под колесо подвернется.

В нашем сарае горел свет. Я закатил велосипед внутрь и увидел

Нормана. Тот меланхолично листал мой пухлый блокнот, который

я забыл на чертежной доске, и разглядывал эскизы.

— На английский язык свои записи перевести не хочешь? —

спросил он, подняв голову. — Вот это у тебя что?

— Механический карандаш, — ответил я, глянув на эскиз.

— Хм, а я-то подумал... Но это, надеюсь, велосипед?

— Мопед. Велосипед с ДВС, — объяснил я.

— Хм. Почему не электрические батареи? — спросил Норман. — Ты

же у нас любишь все электрическое...

— У тебя есть годный аккумулятор?

— Можно подумать над этим вопросом, — отмахнулся Норман.

Я покивал.

— В общем, завтра переведи десяток листиков, а? — Норман

передал мне блокнот. — У меня тоже кое-какие идеи есть, да и