Андрей Посняков - Орда (Тетралогия)

— Ай-ай, какая иззубренная сабля! — рассматривая трофеи, издевался тот. — Совсем не подходящая для князя, а, Баурджин-нойон? А ты, Гамильдэ-Ичен, что сверкаешь глазами?

— Ничего, — пробурчал юноша. — Ну, давай, веди нас на казнь, чего зря насмешничать? Или сначала доставишь нас к своему хозяину, Кара-Мергену? Нечего сказать, хороший он цвет для себя выбрал — чёрный, символ мрака и ужаса.

— Всё правильно, — с усмешкой кивнул Игдорж. — Именно такие чувства и вызывает Чёрный Охотник. Гурхану просто повезло, что он на его стороне!

— Даже так?! — удивился нойон. — Так что же ты нас к нему не ведёшь?

Хозяин гэра внезапно захохотал, запрокинув голову, и смеялся так, что даже закашлялся.

— А вы ему не нужны! — напившись из поданной слугой пиалы, Игдорж ухмыльнулся. — Вы вообще никому не нужны, даже своему хану.

— Понятно. — Баурджин сжал губы. — Предатель Сухэ уже всё про нас рассказал.

— В подробностях! — торжествующе воскликнул Игдорж. — И нас даже не интересует, что там вы ещё вынюхали — всё равно всё это умрёт вместе с вами, и очень скоро.

— Ого! — нойон качнул головой. — Что, Кара-Мерген даже не попытается перетянуть нас на свою сторону? Ему не интересно знать о землях и племенах Темучина?

— Нисколько не интересно, — подтвердил хозяин гэра. — Все что нужно, мы уже знаем.

— А на будущее?

— Да не будет у Темучина никакого будущего! Уже совсем скоро мы разнесём его одним мощным ударом. И сложим высокую пирмиду из отрубленных голов его лучших людей — чтобы другим было неповадно спорить с Гурханом!

— Гурхан… — задумчиво протянул князь. — Джамуха… А ведь когда-то они с Темучином были друзьями.

— С тех пор прошло много кочёвок.

— Да-а… Что ты там такое пьёшь, Барсэлук?

— Барсэлук? Зовите меня Игдоржем. А пью я ягодное вино!

— Наверное, вкусное?

— Вкусное, и ещё как!

Баурджин вздохнул:

— Так угостил бы, что ли!

— Угостить? — Игдорж-Барсэлук снова захохотал. — Ох, и нахальный же ты человек, князь Баурджин. Вообще-то, я мог бы вас угостить, но опасаюсь развязывать руки… в свете всего сказанного Алтансухом.

— Мы можем дать слово.

— Слово? Я не верю ничьим словам. И никогда не верил.

— А ты хороший лазутчик, Игдорж. — Нойон одобрительно улыбнулся. — Даже мы тебя сразу не раскусили.

Похвала пришлась Игдоржу по вкусу: кто же не любит, когда его хвалят? Тем более когда хвалит, можно сказать, коллега.

— Сразу не раскусили, говоришь? А если б не разбойники? Может, вы бы и вообще бы не догадались.

Баурджин качнул головой:

— Догадались бы, рано или поздно. Мы всё ж не так глупы, как тебе, наверное, представляется.

— А мне никак не представляется.

— Интересно спросить, а когда ты догадался, кто мы на самом деле такие? Где мы прокололись-то?

— Где прокололись? — с усмешкой повторил Игдорж. — Слишком уж жадные. Нет, я понимаю, главное дело торговцев — прибыль. Но для этого вовсе не обязательно торговать всякой дрянью. Да и торговались вы как-то уж больно сурово, нет бы где чуть уступить, поддаться. Так настоящие торговцы не делают, уж, поверьте, я их повидал много.

Нойон шмыгнул носом и обернулся к Гамильдэ-Ичену, совершенно по-умному не вмешивающемуся в беседу:

— Вот, значит, как… Что ж, Гамильдэ, вот нам урок на будущее!

— Да какое у вас, к чёрту, будущее?!

— Да-а… В следующий раз будем готовиться тщательнее. Спасибо за науку, Барсэлук-гуай… Ой, извини — Игдорж-гуай.

— Я всё ж таки не понимаю, о каком следующем разе вы говорите?

— В следующей жизни, — усмехнулся нойон.

— Ну, разве что…

— Или — ещё в этой, как повезёт или, верней, как будет угодно Иисусу. Ты ведь тоже христианин, Игдорж-гуай?

— Я?! Но откуда вы…

— Ты только что помянут чёрта. С чего бы язычникам поминать того, в кого они не верят?

Игдорж уважительно взглянул на пленника:

— Умный… И всё же я вас переиграл! Выловил.

— Нам ли с тобой не знать, сколь переменчиво призрачное счастье разведчика?

— Разведчика? — хозяин гэра недоуменно моргнул. — Что это за слово такое?

— Ну, видишь ли, Игдорж-гуай — соглядатай или там, лазутчик, как-то не очень хорошо звучит. Шпион — тоже. А вот — разведчик — в самый раз! Да, кстати, может, разрешишь нам сесть, в ногах ведь правды нет.

— А, садитесь. Кашкарлык, развяжи им руки. Но пусть несколько воинов стоят позади и будут наготове.

— Правильная предосторожность, — разминая руки, польстил хозяину гэра Баурджин. — Я бы и сам так поступил.

Нойон опустил веки — лишь бы Игдорж Собака не увидел торжествующего блеска в глазах, лишь бы не догадался. Удалось, удалось, удалось! Удалось втянуть его в беседу, заинтересовать, а значит — уже полдела сделано, осталось малость.

— В высшей степени приятно беседовать с тобой, Игдорж-гуай, приятно и поучительно, — продолжал своё нойон. — Я вот даже подумал… Если б у нас, у Темучина, было достаточно людей, подобных тебе, можно было бы обучать молодёжь нашему трудному делу. Как наверняка поступает Кара-Мерген.

— Ага, поступает. — Игдорж с презрением скривил губы, но, тут же взяв себя в руки, поинтересовался, понравилось ли пленникам вино.

— Очень, очень хорошее вино, Игдорж-гуай, — покивал головой Баурджин. — Верно, Гамильдэ?

— О да, да, — поддержал юноша. — Давненько такого не пил.

— Есть у меня повар, цзинец…

— О, я бы не доверял цзиньцам!

— Я тоже не доверяю, — захохотал Игдорж. — Но ведь пока они от нас далеко! А когда победоносное войско Гурхана приблизится к их границам… всегда можно будет отправить повара к праотцам, ведь так?

— Поистине так, Игдорж-гуай.

Вином дело не обошлось, вскоре слуги внесли варёную баранину. Конечно, Игдорж Собака не стал угощать пленников, как самых дорогих гостей, однако и то, что им вообще было предложено угощение, ознаменовало собой большой прогресс в постепенно устанавливающихся отношениях. Ведь поначалу-то хозяин гэра явно не планировал угощать пойманных шпионов варёной бараниной и ягодным вином!

— Приятно и поучительно тебя слушать, — ещё раз сказал Баурджин. — И вот ещё что очень интересно — как ты завербовал Сухэ?

— Завер… Мне не очень-то понятны твои слова, нойон!

— Ну — переманил на свою сторону. Думаю, не так-то легко это было сделать! Мало у кого получается. Расскажи, Игдорж-гуай!

— Рассказать? — Лазутчик усмехнулся. — А почему бы и нет? Вам уж всё равно это не понадобится. Разве что в загробной жизни. Эй, слуги! — Игдорж хлопнул в ладоши. — А ну, несите ещё вина! Итак, Алтансух… Да, ты прав, нойон, перетащить его на свою сторону было непросто. Но я умею наблюдать и всегда, в любой компании, выбираю наиболее слабое звено. Иногда даже просто так, на всякий случай. Вот и средь вас… пока вы ещё играли в торговцев. Нет-нет, я тогда ещё не раскусил вас, лишь только подозревал. Но уже действовал!