Андрей Посняков - Орда (Тетралогия)

— Учись, Гамильдэ! — со всей возможной искренностью воскликнул князь. Правда и есть — у Барсэлука-Игдоржа, несомненно, было чему поучиться. Всё ж таки Дубов был фронтовой разведчик, а это немного не то, чем они занимались здесь. И в чём оказался профессионалом Игдорж Собака.

— Ищи слабого! Вот моё правило, — отпивая вино, с видимым удовольствием пояснял Игдорж. — Он всегда найдётся, слабый, ведь люди отнюдь не равны, даже, казалось бы, в компании равных. Кто-то кого-то боится, кто-то кому-то завидует, порой даже из-за совершеннейшего пустяка кто-то жутко недоволен своим положением, в общем, всегда найдётся, на что опереться, — надо просто иметь глаза и уши. Так вот… Вас — тебя, князь, и твоего спутника, — лазутчик кивнул на Гамильдэ-Ичена, — я отбросил сразу — вы явно были из тех, кто отдаёт приказы. Занялся остальными… слушал, присматривался… И нашёл! Самый младший из вас, Сухэ. Над ним все подшучивали, иногда обидно, а он, не говоря ни слова, эти обиды копил — я знаю, бывают такие люди. Все считали его дурачком, явно считали, да он, по правде сказать, такой и есть. Только ваш Сухэ оказался не настолько глуп, чтобы не замечать этого! И у него были амбиции — оставалось только их разбудить. Слово за слово, я начал разговаривать с парнем и быстро понял, что с ним никто и никогда не говорил по душам. И даже когда он хотел что-то сказать — не слушали. Держали за дурака. Как говорится, дурак, ежели смолчит, так сойдёт за умного!

Баурджин с Гамильдэ-Иченом забыли и про вино, и даже про своё незавидное положение — настолько интересные вещи рассказывал Игдорж Собака. Вот оно оказывается… Князь не корил себя — к чему теперь напрасно кусать локти, ведь после драки кулаками не машут. Нет, не корил. Просто мотал на ус.

Зародилось ли сомнение в голове Игдоржа Собаки? Скорее всего, да. Будет ли с этого хоть какой-нибудь толк? Сложно сказать — всё зависело от характера взаимоотношений Игдоржа и его хозяина — Чёрного Охотника — Кара-Мергена.

Вот такие мысли тревожили Баурджина, запертого вместе с Гамильдэ-Иченом в сарае для дров. Щелястая дверь постройки была подпёрта крепким осиновым колом — не выберешься.

— Нас не убили сразу, — оторвав глаза от щели, неожиданно улыбнулся юноша. — Хороший знак. Думаю, Барсэлук о чём-то задумался.

— Он хороший профессионал…

— Кто?!

— Лазутчик. Это ведь тоже умение, такое же, как пасти скот или мастерить какие-то вещи. Слышал, что он говорил про Сухэ?

— Сухэ?! — Гамильдэ-Ичен презрительно скривился. — Предатель! Чёртов сын!

— Это не он чёртов сын, — грустно усмехнулся князь. — Это мы раззявы. Интересно… — он прищурился и посмотрел через щель на стоявшие в отдалении гэры, — чего ждёт Игдорж? Чего или — кого?

— Может быть, он раздумал нас казнить?

— Может, — подумав, согласился нойон. — Но тогда нас должны бы содержать в какой-нибудь земляной яме, а не в этом хилом сарайчике… из которого только ленивый не убежит. Ха! — Баурджин вдруг хлопнул себя по лбу. — Ну, понятно!

— Что тебе понятно, нойон?

— Игдорж Собака вовсе не собирается устраивать казнь…

— Вот, славно!

— …он хочет убить нас при попытке к бегству!

— Хм… — Гамильдэ-Ичен помрачнел. — Ты так думаешь, князь?

Баурджин махнул рукой:

— А тут и думать нечего. Я бы на его месте поступил точно так же, особенно после нашего разговора. Видишь ли, Гамильдэ, не знаю, как тебе объяснить, но, мне кажется, среди людей определённых профессий присутствует некая кастовость, ну, обособленность от других, что ли.

— Вот снова ты говоришь не совсем понятные слова. Впрочем, об их значении я догадываюсь.

— Ну да, ну да, — покивал нойон, — Игдорж Собака — хороший контрразведчик, думаю, что и нас с тобой он где-то в глубине своей души уважает и считает достойными соперниками, переиграть которых — большая честь. А приказать казнить уважаемых людей, словно обычных разбойников… Это как-то неправильно, нехорошо, и вроде бы даже как умаляет и его заслуги. Ну, подумаешь, схватил каких-то бродяг, да велел сломать им спины… Нет, казнить нас Игдорж не намерен!

— Так, может, и убивать не намерен?

Баурджин посмотрел на приятеля и усмехнулся:

— Нет, Гамильдэ. Я полагаю, Игдорж прекрасно понимает, насколько мы опасны. По крайней мере — до начала войны. Лучше не рисковать!

— Тем более ему приказал нас убить сам Кара-Мерген! — вспомнив, добавил юноша.

— Да, Кара-Мерген… — нойон задумался. — Признаться, я был о нём лучшего мнения. Убить! Нас! Схватить и убить! А поговорить? Неужели ему совершенно не интересно, что делается в стане Темучина? Тому может быть только два объяснения: либо они полностью уверены, что совсем скоро разгромят нас в пух и прах, либо… — Баурджин немного помолчал, а уже потом закончил мысль: — Либо дело куда хуже — им все про нас прекрасно известно. Абсолютно все! А это значит, в стане Темучина есть резидент, предатель! И это — особа довольно высокого ранга, ибо что может знать простой воин?

— Предатель? У нас? — Гамильдэ-Ичен шмыгнул носом. — Теперь понятно, почему Барсэлук так ловко вышел на нас. А может, ему заранее подсказали и про Сухэ?

— Все может быть, парень, — кивнул нойон. — Что сейчас гадать? Не о том надо думать.

Юноша улыбнулся:

— Я знаю о чём — как бежать!

— Вот именно, — хмуро отозвался Баурджин. — В первую очередь надо попытаться вычислить — где нас могут ждать. Подумаем, поглядим — щелей в сарае много.

Стояло раннее утро, довольно прохладное, но не сырое. Ливший вчера целый день дождь кончился ещё ночью, и с утра вновь проглянуло солнце, обещая к полудню вполне приятное тепло. Солнечные лучи золотили вершины деревьев, густо разросшихся на склонах сопок, освещали белые шатры гэров. Сквозь щели было хорошо видно, как к гэрам то и дело подъезжали всадники, что и понятно: кроме подготовки к военному походу, осенью у скотоводов много неотложных дел — забивка скота, вяление мяса, подготовка к перекочевью на зимние пастбища, да мало ли что ещё. Как говорится — добрая осень лучше трёх вёсен.

— Вон там, в орешнике… — повернув голову, прошептал Гамильдэ-Ичен.

Баурджин приник к щели, заметив вьющихся над ореховыми зарослями птиц. Да, в кустах явно кто-то был. Правда, может, это ребятишки пошли за орехами?

— Не думаю, — юноша покачал головой, — орехи, по-хорошему, давно бы уже собрали. Нет, там точно нас сторожат.

— И во-он там удобное место, — князь показал на одиноко стоящую сосну. — И вот тут, рядом с гэрами.

— Ну, туда-то мы не пойдём.

— Игдорж перекрыл все пути. Молодец, верно действует!

— Ты, князь, его ещё и хвалишь?!

Нойон расхохотался:

— Всегда приятно выигрывать у достойного соперника!

Выигрывать… В глаза юноши блеснул огонь. Ну, конечно, раз нойон уверен, что выиграет, — к чему сомневаться?