Тимоти Рувидо - Хозяева плоской Земли [Путеводная симфония] [ЛП]

– Что будем делать? – спросил я.

– Раз видеть нельзя, будем слушать.

И снова Конрад оказался прав. Когда наши уши привыкли к звукам ночи и стали отсеивать всё лишнее, я явно услышал чьё-то нечленораздельное бормотание, причём на повышенных тонах. Мы двинулись на голос и скоро определили, из какого дома оно доносится.

– Что у вас принято делать с непрошеными гостями? – поинтересовался Конрад, и я представил, как он улыбается.

– Зависит от хозяев. Могут за стол усадить, а могут палкой огреть. А ты что, прямо так к ним нагрянуть решил?

– Почему нет? Разве мы не хотим вернуть то, что принадлежит тебе? И разве мы не подозреваем, что эта штука именно там?

– Да, но…

Моё слабое возражение прервал стук в дверь. Стучал Конрад. Я не видел его лица, но мог предположить, насколько решительно он настроен. Неужели, мелькнула мысль, они все на большой земле такие смелые до наглости?

– Кого там носит? – уже спрашивали из-за двери.

Конрад догадался о сути вопроса, однако отвечать не стал и пнул дверь ногой. При этом руку, как мне показалось, он поднял, сигналя, чтобы и я помалкивал. А я тем временем судорожно соображал, узнает ли меня Рихард. Он видел меня и на рынке. Мог видеть и потом, когда выслеживал. Внутри тем временем наступила тишина.

– Оружие берёт… – подсказал я. – Что будем делать?

Я не договорил. Дверь резко распахнулась. На пороге в свете дверного проёма нарисовался грузный силуэт. В опущенной руке я успел заметить здоровенный тесак. Он настолько приковал моё внимание, что я очнулся только тогда, когда он медленно отделился от руки и тупо воткнулся в пол. Я даже не заметил, как Конрад нанёс удар. Или даже серию ударов. Силуэт только охнул и завалился навзничь. Конрад переступил через него.

– Дверь запри.

В сенях горела одинокая лампочка.

Я на своём веку видел немало драк, однако никогда ещё – чтобы от удара человек вот так просто падал и лежал без звука и движения. Мне стало не по себе.

– Ты что… убил его?

– Очухается. Вот. – Конрад уже где-то подобрал и кинул мне моток верёвки. – Свяжи ему руки-ноги. Кажется, я с непривычки кулак себе отбил. Не хочу больше.

Пока я возился с неповоротливым, но всё ещё живым телом, Конрад по-хозяйски осмотрел сени, ничего интересного не обнаружил и прошмыгнул за одну из дверей. До меня донёсся грохот посуды и ругань на английском. Видимо он там что-то в темноте задел. В этот момент из-за другой двери в сени ввалился второй из братьев, тот самый Рухард, который, по словам Альфонда, почти потерял зрение, слух, а заодно и остатки разума. Очевидно, слух потерялся не весь, потому что когда я окликнул Конрада, он с удивлением повернулся ко мне, увидел лежащего брата и издал нечто похожее на рык. Отсутствие разума в нём явно компенсировала злоба. Я машинально вскочил на ноги, готовый защищаться и судорожно соображая, стоит ли хвататься за воткнутый в пол тесак или это будет уже слишком. Нас с Рухардом разделяло шагов пять. Он развернулся и ринулся на меня. Не добежав, странно переломился в пояснице и упал прямо мне под ноги, ударившись об пол орущим лицом. Ударился и затих. Позади него пританцовывал Конрад.

– Ты его ногой что ли? – опомнился я.

– Не руки же о них пачкать. Справишься или помочь?

Когда мы закончили вязать обоих и засунули каждому в рот по куску не самой чистой тряпки, настала моя очередь доказывать свою полезность. Я нашёл переключатели, и все помещения залил неяркий электрический свет. Я уже говорил, что у нас электричество природное, получаемое от специальных установок на четырёх реках, а лампы накаливания, проводку и остальное мы тоже производим сами, так что от того, к чему у себя в Этрурии привык Конрад, наше оборудование отличается, и чтобы всё правильно включить, требуется некоторая сноровка.

Оставив пленников связанными в сенях, мы вместе осмотрели дом. Дом был старый и на удивление ухоженный. Четыре большие комнаты, просторный чердак, глубокий подвал. На тщательный осмотр ушло не меньше получаса. Мы даже нашли тайник, в котором братья прятали свою выручку. Однако ни шкуры, ни «ожерелья» нигде не было. Перешли в примыкавшую к дому кузню. И снова поиски среди инструментов, заготовок, материалов и дров ничего не дали. Дрова смутили нас больше всего. Мы оба, не сговариваясь, предполагали, что кража «ожерелья» происходила для дела, а «удар током» одного из близнецов – яркое подтверждение того, что они хотели приспособить его для своих нужд. А тут – дрова. Мы вернулись в сени.

Братья уже очнулись, и Рихард, не утративший способности соображать, отполз ко входной двери и теперь пытался встать на ноги, чтобы её отпереть. Думаю, рано или поздно у него бы это получилось. Конрад без лишних церемоний и усилий перебросил его себе через плечо и перенёс в комнату, где завалил на ковёр. Рихард больно ударился головой, охнул из-под тряпки и с ненавистью уставился на нас. Я вытащил из его рта кляп и на всякий случай сжал пальцами горло.

– Куда вы дели железку и шкуру?

В ответ полился поток грязной брани и обещаний резко сократить срок наших жалких жизней.

– Говорит, что не знает, – перевёл я сказанное Конраду.

Тот подумал, составил в уме фразу и, наклонившись к самому лицу замолчавшего в напряжённом ожидании пленника, выдохнул:

– Сейчас я убью твоего брата.

Угроза сработала, причём странным образом: глаза Рихарда наполнились слезами, и он сразу сник. Покосился на меня. Я молча передал Конраду тесак, который не стал оставлять, пока оба брата приходили в себя в сенях, и таскал с собой. Конрад проверил ногтём остроту лезвия, одобрительно хмыкнул. Рихард стиснул зубы и завыл. Не скажу, что мне было кого-то жалко. Было неуютно. Думаю, именно это выражение на моём лице или во взгляде заставило Рихарда поверить в то, что с ним не шутят и не играют, что всё правда, и что если он не заговорит, его семья прямо сейчас сократится в два раза.

– Чего вам нужно, сволочи?..

– Я уже тебе сказал: железку и шкуру. Сначала ты с братом и старухой подослал воров-исландцев, но подослал неудачно. Потом эти вещи были украдены из, – посмотрел я на Конрада, – его дома. А теперь докажи мне, что не имеешь к этому никакого отношения. Только быстрее, потому что мой друг брата тебе вернёт обязательно, но по частям.

Не уверен, получилось ли у меня достаточно натурально и угрожающе, однако этого хватило, чтобы Рихард покрылся потом и болезненно сморщился. Мне не раз приходилось слышать, будто между близнецами существует почти мистическая связь. Видимо, слухи об этом не были просто слухами, и Рихард знал это не понаслышке. Не скажу, испугался ли он за свою жизнь, решив, что боль брата передастся ему, но сейчас на нас с пола взирал уже совсем не тот наглый богатырь, который недавно открывал нам дверь.