Сергей Катуков - Мастер облаков

— Например, Рама.

— Точно… — Светлов задумался, потрогал кончик кия и стал натирать его мелом, укоризненно поцокав языком. — Помните, что я говорил вам о мифологии, эпосе?.. — Вопрос был риторическим, ответ — необязательным. Голос и глаза моего нового шефа успокоились и приобрели какой-то лирически-исповедальный оттенок. Будто он вспоминал давно забытое, нетрогаемое и теперь доставал его аккуратно, детально, деликатно, словно спящего за пазухой котенка. — На самом деле не так просто решить вопрос, существуете вы или нет. Дискуссия о существовании, о реальности идет, многоуважаемый Владимир Иванович, издалека. Поскольку в мире много преходящего, текучего, древние индусы решали этот вопрос таким образом… как будто все окружающее нас — некоторый сон, обман. Реальность сна для спящего — истинна. Тогда откуда знаете вы, что не спите?

— Майя…

— Согласен, майя. И сансара… Эти вопросы не такие уж абстрактные и заумные. Хотя бы раз в жизни любой человек задается вопросом: а не снится ли ему все это? Вот, например, вы? — Светлов, поглаживая вращательными движениями мела кончик кия, посмотрел на меня любопытствующим взглядом. — Вы задавались?

— Все это не так уж ново… жизнь есть сон. Пьеса есть такая у Кальдерона.

— Вот видите… в принципе, это даже довольно расхожая идея. — Голос Светлова приобрел вкрадчивые, слащавые интонации. — Общие идеи, так сказать, уже уложены в головах людей. Существующий порядок — политический, экономический… идеологический — он во многом зависит от поведенческих привычек и совокупности общих идей, присущих людям…

— К чему вы клоните?

— К тому, что ничего принципиально нового политтехнологам придумывать не надо. Все и так уже есть в головах электората. Представьте только, что майя — это форма государственного управления, сансара — собственно реальное государство, воплощение такой формы, божества различного уровня, мастей и толка — руководители там и сям, наверху и на местах. Брахма, великий сновидец, формирующий нашу реальность, есть не что иное как высшее руководство, Верховный, сновидящий наше бытие — политическое, экономическое и так далее. Если ему снится одно — оно и существует в таком виде, снится другое — существует или видится совершенно иначе, в другом цвете, поведении и взаимодействии власти с народом, даже политической геометрии. Хоть кверху ногами.

— То есть, используя такие общие идеи, вы, политтехнологи, управляете массами?

— Дело не в том, что мы ими управляем. Мы поддерживаем определенную картину мира, воплощая ее в определенной государственной реальности. — Светлов полюбовался проделанной работой, отставил кий и перешел к конкретике. — Итак, наш Верховный — это Брахма, Вишну и Шива в одном лице. Тримурти. Его видение, как необходимо строить политику, от самых оснований и до предела бесконечности — то есть куда в будущем вести народ и государство, — это и есть «государственная майя», если так можно выразиться. Свое видение наш собственный Брахма транслирует через различные каналы на всех существ нашего государства, нашей собственной Сансары. Все мы находимся в его сне, в его видении.

— Очень все это забавно… — Я попытался дать почувствовать Светлову, что нахожусь как бы над ситуацией, над этой индуистско-политической выдумкой.

— Не надо забывать, дорогой Владимир Иванович, что теперь вы имманентная и почти бессознательная часть нашей мифологической системы и совсем уж не следует быть настолько инфантильным, чтобы считать себя свободным от ее влияния или думать, что можете легко нырнуть в какую-либо другую реальность. Сейчас вы поймете, как глубоко вы уже во все это вляпались, — тут же парировал чекист. — Я о вашей непосредственной роли.

— И какова же эта — моя — непосредственная — роль?

В то время как я изображал независимый вид, Светлов прохаживался около стены со стеллажами бильярдных принадлежностей, задумчиво покусывая нижнюю губу. Взял несколько шаров поменьше, неспешно, вращательными движениями ввел их в поле стола, словно запускал в прудик разноцветных рыбок.

— Помните, я упомянул аватаров Вишну?

Я упрямо решил не отвечать и скрестил руки.

Светлов сдержанно ухмыльнулся.

— Аватары приходили в мир, чтобы поддержать в нем равновесие сил, способствовать справедливости и нравственному порядку. — Проговаривая, Светлов опускал очередной шар и хитро на меня косился. — Аватаров было бесчисленное количество. В идеале можно считать аватаром любое существо, добровольно соблюдающее закон — дхарму, установленную верховными богами. Любой чиновник — пусть даже самого низшего уровня — но ревностно придерживающийся закона — какой-никакой, а уже и аватар.

— То есть вы, конкретный имярек, потайной сотрудник мифологической структуры госреальности, вот вы прямо так и есть в данный момент аватар, прямо-таки стоящий передо мной?

— И вы, и вы, милый мой Владимир Иванович, урожденный в клоунской касте, путем перерождения и благодаря некоторым трудам нашим, способствующим, через вспомоществование наше — вы тоже скоро готовы родиться новым аватаром! — Светлов жгучим, клеймящим своей уверенностью взглядом вцепился в меня, тяжело накренив голову. Мне пришлось скромно уйти от этих безумных зрачков. Он воспринял это как согласие.

— И какова же моя аватара?

— О, ваша аватара — высокого уровня. Вы воплощаете внешность самого Верховного. Вы — облик, цветная тень его, движущаяся как бы самостоятельно… Двойник, двойник — вы понимаете, что ваша роль — не отличаться от оригинала?

Я хотел высказаться, что мое прежнее актерство — это и так двойничество во плоти. Раз уж мне не уйти от этого. Но Светлов жестко прервал:

— Вам нужно просто понимать это. Чувствовать. Переживать свое двойничество. Свое существование как избранничество в виде очень важного и достойного перерождения. Пока просто ощущать и переживать. Мысли и действия придут потом. После. Доверьтесь нам. Вы поняли?

— Я понял…

— Очень! очень важно, чтобы вы это поняли!

Чтобы смягчить накал речи моего шефа, я миролюбиво спросил:

— А что с Шивой?

— Ах, Шива… наконец, Шива… — Светлов, успокаиваясь, нарочито медленно поднял треугольник, освободив из него шары. Красный и синий поставил рядом и поодаль — белый биток. — Шива — это несколько противоречивый бог. С одной стороны, он приносит счастье, благоденствие, с другой, он — форменный разрушитель. Причем разрушает он по своему обычаю не что попало, а всю вселенную сразу… Но если брать по большому счету, — Светлов тоже хотел примирения, — то да, вы правы… сам черт сломит голову, разбирая, кто за что ответственен в этой мифологии, где большинство богов сменяют друг друга при выполнении своих функций. Даже Брахма в индуизме не самый главный, потому что еще есть Нараяна и Праджапати, которые оба являются, как и Брахма, — тот же Брама, — и творцами миров, и высшими воплощениями бесконечного духа…