Алекс Коста - Вавилон и Башня

Сейчас Вениамин общался совсем с другим человеком, который и так знал, что выше всех остальных, поэтому никакие «игрушки» для него не существовали. Его сила чем-то напоминала силу Лизы. Только если Лиза по-женски была отстранена, то профессор, кажется, умел направить свою «звездную силу». Если бы Вениамин смог и здесь применить художественность мышления, то, наверное, сказал бы, что сила профессора, как сила звезд, не только сияющих над ним, сильным деревом, но и способных вызвать грозу и ураган, которые могут свалить дерево.

«Ну же!» – мысленно позвал он «след добычи». Но лучший друг пока молчал. Может, ему вообще не надо связываться с этим профессором? Или «след добычи» пока не знает, что делать?

Последнее Вениамин быстро отсек и подумал над первым. Хотя лично ему почему-то очень захотелось, чтобы именно этот профессор искал месторождение, которое он назовет своим именем.

– Вы работать на меня будете? – открыто спросил Вениамин.

Кажется, «след добычи» этого и хотел. С таким хитрым говнюком лучше говорить открыто.

Профессор ничего не ответил. Лишь внимательно посмотрел на Вениамина. От этого взгляда стало как-то нехорошо. Вениамина не смущало, что профессор почти в два раза старше, имеет всякие международные премии и награды. Такие вещи никогда не смущали Вениамина. Точнее, он всегда знал, что в нем есть что-то сильнее подобных условностей, каких-то достижений, давно похеренных в прошлом. Но во взгляде его нынешнего собеседника… присутствовало что-то такое…

– Давайте игру, – после некоторой паузы предложил профессор.

– Давайте.

– Игра простая. Я вам задаю вопрос, вы откровенно отвечаете. Вы мне задаете – я отвечаю. Если ваши откровенные ответы меня устроят, я буду на вас работать. А если нет, то нет. Впрочем, вы и сами в конце игры поймете, буду я на вас работать или нет.

«След добычи!» – чуть ли не вслух позвал Вениамин. Непонятно почему, но сейчас он подумал, что следующие минуты будут главными в его жизни. Почему? Совершенно непонятно. Какая-то словесная перепалка со старым дураком и вся жизнь Вениамина? Какие уж тут главные минуты?

«След добычи» не отвечал, и Вениамин молча кивнул. В конце концов, он с этим интеллигентишкой всегда может и по-другому поговорить.

– Отлично! – порадовался профессор.

«А уж не шизик ли он?» – подумал Вениамин.

– Мой первый вопрос. Как вас зовут?

«Не только шизик, еще и слабоумный. Мы что, в детском саду?!» Но решил посмотреть, что будет, и просто ответил:

– Вениамин Аркадьевич Татаев, – и тут же задал свой вопрос: – Вы можете отличить перспективное месторождение от неперспективного?

– Если буду в правильном состоянии, – ответил профессор, хотя Вениамин ожидал, что он сейчас будет что-то гундосить про анализы, пробные бурения и все в таком духе.

– И какое состояние правильное?

– Подождите, подождите, – улыбнулся профессор. – Сейчас моя очередь. Помните, вопрос – ответ, вопрос – ответ.

В этот момент приоткрылась дверь, и в небольшую щелку просунулись очки ректора, а потом и сам ректор. Вениамин злобно махнул в его сторону рукой, тот сразу исчез.

– Итак, Вениамин Аркадьевич Татаев – ваше настоящее имя?

Вениамин вздрогнул, как тогда, когда Контр, во время сходки на просеке в «Сокольниках», еще в середине девяностых, назвал его так, как уже давно никто не называл: Веник. Но Контр был из бывших чекистов. Да и готовился к встрече, явно чувствовал, что Вениамин мог его слить. А тут профессор! Если это просто случайность, то почему он спрашивает? Вениамин помедлил с ответом, что само по себе означало отрицательный ответ. Он это понял и, неожиданно даже для себя, решил сказать правду:

– Нет, – и еще внимательнее всмотрелся в лицо профессора.

– Прекрасно!

– Что тут прекрасного? – все больше раздражался Вениамин. – Это даже законом не запрещается, брать другое имя.

«Зачем оправдываешься?» – услышал он долгожданного подсказчика и внутри сразу потеплело.

Вениамин немного расслабился и спросил то, что его интересовало:

– Что это за правильное состояние, о котором вы говорите?

– Э-кхе… – посерьезнел профессор. – Вы знаете. Хотя, возможно, как-то по-другому это называете. Впрочем… – он остановил Вениамина, не давая себя перебить. – Попробую описать. В моем понимании это состояние, когда ни к чему не идешь и ни от чего не убегаешь. Тогда все вокруг останавливается, времени больше нет. Ты видишь то, что чувствуешь, и чувствуешь то, что видишь… э-кхе, извините за каламбур…

«Он знает, – понял Вениамин. – Знает про „след добычи“. Никто не знает, а этот старый сучара знает. Может, и говорит своими дурацкими книжными словами, но знает точно! Но откуда…»

– Итак, – опять повеселел профессор, – теперь мой вопрос! Вам нефть зачем?

Вениамину стало легче. Наконец разговор перешел в какое-то понятное для него русло.

– Я занимаюсь строительством. Ищу новые перспективные направления. Добыча ресурсов – это как раз то, что может быть перспективным.

– Извините, вы не ответили. Вам нефть зачем?

– Как не ответил? Я же говорю, это перспективное направление.

– Хорошо, – не унимался профессор. – Зачем вам перспективное направление?

– Чтобы развиваться.

– Но зачем вам развиваться?

– Слушайте… возможно, я скажу что-то непонятное. Я не люблю думать, зачем и почему. Я просто делаю то, что… – он чуть не сказал «то, что „след добычи“ подскажет», но вовремя остановился. – То, что перспективно.

– Ладно, – отмахнулся профессор, впрочем, не удовлетворенный ответом Вениамина. – Задавайте свой вопрос.

– Почему вы работать на меня не хотите? – решил закончить эту словесную пургу Вениамин.

– Скажем так… – наклонил голову тот, – перспективность для меня не является исчерпывающей причиной.

– Да ну? – начал открыто злиться Вениамин. – Сына-то зачем в Штаты отправили? Может, потому, что там перспективней? Почему не в Киргизстан?

Вениамин сначала пожалел о том, что выдал, но потом подумал, что это, наоборот, хорошо. Пусть знает, что мы его «разрабатывали»!

– Хорошо. Теперь мой вопрос, – ничуть не смутившись, сказал профессор, услышав, что Вениамин знает про сына. – Зачем вы поменяли имя и фамилию? И… отчество, я полагаю?

– Товарный знак, – осек его Вениамин. – Как пепси, знаете? У меня тоже товарный знак. И давайте заканчивать. – Вениамин демонстративно посмотрел на часы, большой золотой циферблат блеснул из-за стального лацкана пиджака. – Или вот, эти часы, – он показал их профессору. – Вы думаете, я бы заплатил кучу бабла, если б они назывались «Вася Пупкин», а не «Улисс», как там его… купил бы? Нет! Вот и я такой же товарный знак.

– Вы не товарный знак, вы, извините, подделка, Вениамин Аркадьевич. Как ваше имя, отчество и фамилия. Вы можете купить какие угодно часы, но…