Алекс Коста - Вавилон и Башня

– Так хорошо.

– Да-да, теперь пойдем! – Асофа бесцеремонно вздернула Мукнаила на ноги, и они пошли обратно, в сторону двери.

Асофа еще раз приходила к Мукнаилу. Точнее, приходила Асул, которая оказывалась Асофой, когда Мукнаил отключал облако. Она даже объясняла Мукнаилу, почему, находясь в облаке, скрывается за образом Асул. Но, всякий раз, он, продрогший, измученный ходьбой и страхом, уставший из-за повторяющихся походов на балку, забывал ее объяснение. А в облаке они не могли обмениваться образами об этом, инструкторы следили за Мукнаилом.

В центре облака у него по-прежнему висел половинчатый Розевич – наказание еще действовало. А Жаб, хоть давно и не появлялся, все равно мог в любой момент проверить все, что происходило с Мукнаилом в облаке.

Даже об этом у Мукнаила не оставалось сил подумать. Он возвращался после еженощного похода с Асул-Асофой и не то чтобы ложился, а буквально падал в ложемент, включал массаж с горячим маслом и проваливался куда-то, просыпаясь только к курсу лекций в ИРТ, которые, из-за наказания, включались автоматически.

Теперь, вместо Розевича, лекции вел профессор Клаца. В противоположность Розевичу, он был рослым и крепким мужчиной, тоже в возрасте, с окладистой седой бородой и аккуратно зализанными назад волосами. Соседство пышной бороды и абсолютно гладких волос, кажется, намазанных какой-то парикмахерской жидкостью, создавало странный образ. Но такими были все профессора ИРТ. Их образы были необычными, если не сказать противоречивыми.

«Интересно, как выглядят профессоры Института Современных Технологий? – задался вопросом Мукнаил. – И есть ли они там вообще?» По понятным причинам, получить ответ он не мог. Если уж Мукнаил в ИРТ, то в ИСТ не попадет, равно как и наоборот. Хотя у Ульма получилось.

Куда подевался Ульма, Мукнаил не знал. Спрашивать об этом в облаке у Асул-Асофы небезопасно, а всякие ее объяснения вне облака он напрочь забывал. Усталость вытесняла все, что она рассказывала. Мукнаилу, в общем-то, все равно, а вот Асул-Асофа вроде как расстраивалась. Как будто можно что-то толковое объяснять вне облака. Глупость какая! Ни образов, ни настроения, ни тем более сил вне облака не было. Какие уж тут объяснения!

Однако с каждым новым походом к центру балки Мукнаил запоминал хоть на чуточку, но больше. В прошлый раз он, например, запомнил, что внизу живут какие-то люди, которые то ли нечасто, то ли даже никогда не бывают в облаке. Хотя как такое возможно, Мукнаил не понял. Искать ответ на этот вопрос в облаке боялся, небезопасно. Да и к тому же мог приближаться конец его испытательного периода, много времени прошло, а значит, стоит соблюдать все правила, чтобы у инструктора Жаба не возникло никаких опасений. Мукнаил только и хотел, чтобы этот испытательный период закончился. Образ половинчатого Розевича страшно достал. Особенно раздражало, когда Розевич, часто увлекающийся разными сверхчувствительными образами, сползал с ложемента, и половина его тела дергалась и билась, пока не приходил помощник и не укладывал профессора обратно.

– Что это такое? – спросил Мукнаил, узнав знакомый жар, который сначала соединился с холодом, а потом стал одним общим теплом, внутри живота, распространился в каждую клеточку тела. Асофа дала ему каплю из своего пузырька, как только они дошли и сели на середину балки. Мукнаил, как и в первый раз, обхватив руками и ногами противную поверхность, Асофа – свободно и уверенно.

– Не знаю. Получила внизу, в обмен на био. Кажется, что-то со сто пятидесятого этажа.

– Внизу, со сто пятидесятого э-та… эта-жа? – Мукнаил чувствовал себя сейчас чрезвычайно бодрым, если, конечно, подобное определение могло быть применено к жизни вне облака. Но из того, что сказала Асофа, он понял только «внизу» и «сто пятидесятый этаж». – Где это? – удивился он.

– Не волнуйся. Сам скоро увидишь, – Асофа неожиданно отцепила руки Мукнаила от балки и слегка толкнула его в плечо. – Дыш-и-и-и… – пронеслось где-то у него за спиной.

Что-то покачнулось, Мукнаил почти сразу ощутил сильную тошноту и боль во всей правой части тела. А главное и самое худшее, он понял, что теперь находится совсем в другом месте. Где еще более влажно и грязно. А чувство, что все вокруг чужое, только усилилось.

Кажется, теперь Мукнаил где-то лежал. Или висел? Оттого, что все пространство заполняли мелкие капельки, которые не то падали, не то поднимались вверх.

Но вот над ним кто-то наклонился. «Асофа!» – понял он по отблеску длинного локона, который свалился с ее лба. Кажется, она дала ему еще одну каплю из своего пузырька. Эффект был жуткий! Все тело Мукнаила пронзил острый спазм, от мышц в ногах, дальше по всей спине, шее, потом передавил гортань так, что горло отказывалось дышать. Мукнаил бессильно хватал воздух. Похоже, он задыхался.

– Спокойно, спокойно, спокойно, – говорил кто-то. Возможно, Асофа.

Какое уж тут спокойно, если Мукнаила одновременно душило, крутило, било и сворачивало. Если бы он мог сейчас строить образы, то обязательно построил образ себя же, разрезанного на много-много кусочков. Причем таким тонким лезвием, что один кусочек очень плотно мог прилегать к другому. Но все-таки эти кусочки разные. И между ними есть какой-то зуд, который заставляет их отлипнуть друг от друга, разлететься на какое-то расстояние. А потом, с не меньшей силой и болью, снова соединяться.

Действия «кусочков», которые вместе представляли из себя всего Мукнаила, а по отдельности, разлетевшись, были похожи на какой-то жуткий пазл из Мукнаиловой плоти, все усиливались и усиливались. Если бы Мукнаил мог считать про себя, то, наверное, подсчитал, что на каждый счет «три» он разлетался и снова собирался.

– Ну ладно. Ну ладно. Ну ладно… – кажется, опять сказал кто-то, а Мукнаил почувствовал, как еще одна капля падает ему на нижнюю губу.

Почти сразу страшный пазл его разрезанного тела собрался вместе. Он снова стал целым Мукнаилом.

– Ну ладно, – уже почти отчетливо, узнаваемым голосом Асофы, сказал кто-то рядом, и Мукнаил почувствовал еще одну каплю на губах. И потом сразу же сам поднялся на ноги.

Он рассеянно осмотрелся, еще толком не понимая, почему может двигать всеми частями тела. Вокруг были клубки из маленьких капель. Как будто туман. При соприкосновении с кожей они чувствовались. Но это не дождь. Дождь, во всяком случае Мукнаил знал это из образов, был с крупными каплями, которые откуда-то и куда-то падали. Тут же капли висели в воздухе, никуда не двигаясь.

– Пойдем, – сказала Асофа. – У тебя шок от падения. Надо уйти из зоны облака, иначе нас увидят. Сам знаешь, инструктор Жаб и все такое…

– Пойдем, – уверенно сказал Мукнаил и сделал два довольно больших шага. – Где мы? – только сейчас он сообразил, что не задал самый главный вопрос.