Надежда Голубенкова - Новые дворяне

— Да, было бы классно! — согласился Андрей, обдумывая, как бы провернуть подобную афёру?

Конечно, в пятницу, когда у них стоят история и практика по этикету, его явно никуда не отпустит. Зато во вторник, благодаря свободным часам для занятий по направлению, у их курса стояла только верховая езда. А с Захаром Епифанычем всегда можно было договориться.

Как ни странно, их авантюра удалась. И с февраля Андрей официально стал ездить по вторникам в город на работу вместе с бароном Хлебниковом.

К середине апреля, когда снег с полей стаял, и земля чуть подсохла, в деревни, расположенной с другой стороны горы Златовки, началась стройка дома для Соколовых. Строили всем миром: и баронесса прислала своих специалистов, и граф Муравьёв выделил в помощь людей, и местные вовсю помогали! К концу мая дом был не просто достроен, но и оборудован автономными источниками питания (крыши избы покрывали солнечные батареи, во дворе поставлена современная ветровая установка) и полностью готов к заселению, что было весьма вовремя: Настя, находящаяся уже на девятом месяце, если бы не конец учебного года и личная просьба баронессы, давно должна была уйти в декрет.

Пока шло строительство, в академию зачастил сын Анны Константиновны Олег. Как потом поняли студенты, приезжал он больше не контролировать рабочих, а чтобы увидеть молодую преподавательницу музыки, баронессу Елену. Олег, к радости матери, всё-таки на последних двух балах обратил на девушку внимание.

И вот студенты разъехались на каникулы, годовые отчёты сданы, и Пётр торжественно объявил семье, что строительство полностью завершено и можно въезжать. Учитывая, что мужчина хотел сделать жене и детям сюрприз, и к стройке всё это время близко не подпускал, Катя, Ваня и Настя увидели свой новый дом впервые. Ваня не верил глазам, восхищённо взирая на огромный, по сравнению с остальными, хотя и одноэтажный терем. Он и не думал, что у отца получится построить так быстро, в лучшем случае рассчитывал на конец лета, когда они с Катей вернутся из города. Но уезжать им не понадобилось. И пусть во дворе ещё оставался строительный мусор, баня не была достроена, но сама изба стояла, ожидая своих постояльцев.

Войдя внутрь, парень и девушка поразились богатством убранства и невероятным сочетанием старины и современности: вся мебель в комнатах была либо резной деревянной, либо плетённой; покрывала, шторы, занавески украшали прекрасные вышивки; в красной углу, конечно же, иконы… Но и вся необходимая в городских квартирах бытовая техника на кухне имелась, а в просторной гостиной на плетёной тумбочке даже стоял телевизор. Правда, как признался Пётр, спутниковая тарелка ловила всего три канала, зато он уже приобрёл довольно много мини-дисков с фильмами и мультфильмами, которые можно было просматривать в замечательном качестве и без надоедливой рекламы с помощью встроенного в телевизор видеоплеера. Мельком проглядев диски, Ваня обнаружил в отдельной стопке записи православных фильмов и телепередач, в основном же коллекция состояла из советский мультфильмов и фильмов, и лучших из зарубежных, примерно тех же годов выпуска, современный же кинематограф отец явно не знал.

— Если напишете названия, я закажу и другие, — немного смутился Пётр, наблюдая, как тщательно сын изучает его кино-подборку. — В телевизоре есть и функция 3D.

— Нам и этих-то не пересмотреть, — улыбнулся отцу Ваня, и они с Катей отправились исследовать отведённое им крыло.

Дом был абсолютно зеркален, будто две отдельные квартиры, соединённые общей гостиной и кухней. Пройдя сквозь занавешенную арку, Ваня с Катей оказались в коридоре. Слева была дверь в ванную, справа — в комнату, по всей видимости, предназначавшуюся их бабушке: небольшая светёлка с односпальной дубовой кроватью, вместо шкафа — сундук, туалетный столик у противоположной стены, у окна — кресло-качалка. Дальше по коридору располагались ещё две таких же по размеру комнаты, одна из которых представляла собою детскую, вторая пока была гостевой. Последняя дверь вела в их спальню.

— Какая красота! — только и смогла прошептать Катя, войдя вслед за мужем в опочивальню.

Роскошная кованая кровать стояла посреди комнаты, застеленная атласным покрывалом; у единственный стены, где не было окон, располагался комод. Справа от него, ближе к двери, зеркало во весь рост в посеребренной раме, в углу на резной полочке — лампадка. Полочка явно предназначалась для их венчальных икон. На полу — шикарный ковёр. Молодые долго не могли оторвать глаз от подобного великолепия!

Вернувшись в общую гостиную, они увидели довольно улыбающегося Петра и не менее их восхищённую Настю.

— Ну что, жить можно? — не скрывая триумфа, спросил мужчина. Получив утвердительные кивки, он, ещё шире улыбнувшись, добавил. — Но это ещё не всё. Баронесса Златова подарила нам всю эту деревню вместе с людьми.

— Как? — опешила Катя. — Разве можно дарить людей?

Пётр жестом попросил невестку внимательно его выслушать и не перебивать:

— Они крепостные. Но это совершенно не то крепостное право, что было сто-двести лет назад. Все жители добровольно остались в своё время служить баронессе. Кто хотел — того Златовы отпустили на волю. Им отец баронессы выдал начальный капитал, чтобы те смогли перебраться в созданные при советской власти колхозы-совхозы. И теперь, если ребёнок тянется к знаниям и желает жить и учиться в городе, баронесса лично заботиться об этом. Правда такие всё равно остаются крепостными и работают на Златовых. Например, инженеры и электрики, которые проектировали наш дом и помогали в строительстве. Но вот их дети уже к нашему миру не принадлежат и получают «вольную». Конечно, если «городской специалист» не вернётся жить в родную деревню.

— Но они всё равно остаются рабами, — нахмурилась Катя.

— Не совсем, — покачала головою Анастасия. — Ты пропустила в том году целых полгода, поэтому ещё не до конца разобралась в нашем уникальном социальном строе. Многие сохранившие нам верность деревни после отмены царских денег и выпуска советских рублей, перешли на натуральный обмен, а со временем стали жить общиной. Остальные ещё довольно долго пользовались старинной монетой и бумажными облигациями, а потом, когда их в ходу почти не осталось, тоже выбрали либо общину, либо натуральный обмен.

— И служат дворянскому роду они без принуждения: все телесные наказания, дабы добиться повиновения крестьян, Советом давно упразднены, и даже запрещены, — продолжил лекцию, которую обычно читала Анна Константиновна на первых уроках истории первокурсникам, Пётр. — Барин — это ни в коем случае не тиран и не рабовладелец, это заботливый отец, как царь — для целой страны, так и помещик — для вверенных ему Богом крестьян. Поэтому мы, конечно же, не будем нещадно эксплуатировать живущих в деревне людей, наша основная цель — с христианской любовью и рассудительностью заботиться об их благополучии, как добрый настоятель заботится об иноках в монастыре.