Владимир Рутковский - Сторожевая застава

— Ну Олешко почему-то слонялся, Попович — ответила Росанка и опять рассмеялась — Говорил, как хорошо ему живется в Переяславе при князе Мономахе. Вот и жил бы там… А больше никого не было.

— Неужто это его работа? — все не мог успокоиться дед Овсей — Так передай ему: если поймаю, не посмотрю, что такой верзила.

— Да нет. Он к вашим черешням будто не подходил.

— Будто — передразнил дед — А ты видела?

— Вот еще! — возмутилась Росанка — Делать мне больше ничего!

Тем временем туман понемногу спадал. И уже видны были деревья и камышовые крыши над хатами. С той стороны, где должно было всходить солнце, повеяло теплым ветром.

Что-то мягко тыкнуло Витьку под колено. Он поглядел вниз и едва не подпрыгнул в воздух: Бровко! Однако у пса было хорошее настроение. Он приязненно поглядел на Витькина и громко, с подвыванием, зевнул.

Из тумана вынырнула тетка Миланка. Она несла глубокую крынку, доверху наполненную молоком.

— Поспал бы, сынок, еще немножко — сказала она — или, может, молочка захотелось?

Витька не отказался. Он с наслаждением отхлебывал из глазурованной крынки теплое шумное молоко. Оно было замечательно, а вот кусок коржа, который отломила ему тетка Миланка, оказался немного горьковат. Однако ничего, с таким молоком все можно есть. Да и недолго Витька собирается есть те коржи! Ему бы только добраться до Змеевой норы. А за ней на Витьку ожидают пышные караваи…

Но как ему незаметно выбраться из Римова? Потому что, кажется, тетка Миланка просто так его отсюда не отпустит.

Из хлева вышла рыжая корова. За ней шаловливо частил такой же рыжий теленок. Корова степенно направилась к воротам, а теленок, задрав хвост быстро рванул по дворику. Около Витьки он остановился и ткнулся мягкой мордашкой в ладонь — просило чего-то вкусного. Витька разделил остатки коржа надвое, одну половину макнул в молоко и отдал теленку. Другая половина досталась Бровку. Теленок благодарно замахал хвостиком. Бровко же решил, что такие телячьи нежности ему не подходят. Он лишь глянул на Витька, и в том взгляде Витька прочитал: «неплохой ты парень, Мирку, или как там тебя. Видимо, с тобой стоит иметь дело…»

— О, вы уже познакомились? — улыбнулась Росанка и легонько хлопнула теленка ладонью — Может, погоним вместе в череду?

Витька долго не размышлял. Лучшего случая, если бы незаметно выбраться из Римова, все равно не было.

По улице густой вереницей тянулись овцы и коровы с телятами. Между них весело перекликались погонщики. К Росанке сразу же подбежала девочка лет десяти. И затарахтело о том, которая же вреднючая у них корова Манька.

— Маму слушается, а меня не хочет — жаловалась девочка, так и стреляя в Витькину сторону оживленными глазками — Маме дает полный подойник молока, а меня хлещет хвостом. Выбивает подойник и прыгает в шкоду.

Корова Манька шла впереди, бодро встряхивая головой. Очевидно рассуждала, как бы ей быстрее вскочить в шкоду.

Вдоль ворот скучающе прихрамывал на костыле лысый дедуган. Он выдернул оглоблю из проушин и череда бегом направилась на луга, где на нее уже ожидала тройка конных пастухов.

За воротами дороги расходились. Одна бежала лугами все дальше и дальше, другая заворачивала к лесу. Вреднючая корова Манька избрала третью — рванула под оградами. Девочка с криком бросилась за ней, Росанка кинулась ей на помощь, а Витька, недолго думая, свернул к лесу.

Сначала он шел медленно, вроде бы прогуливался. И постоянно чувствовал на себе пристальный взгляд хромого деда. Лишь тогда, когда вороновские ворота спрятались за высокими шиповниковыми кустами, Витька перешел на галоп.

Сначала бежалось легко. По равнине, затем под гору. Прыжок через рытвину, еще один прыжок… А теперь стало немного тяжелее — дорога круто направилась наверх. Витька вспомнил, что к Змеевой норе добраться не так уж и сложно. Километра три между болотами и лесом, затем свернуть в перешеек между плавнями. А там и к Суле рукой подать…

Витька бежал и радостно улыбался — вскоре он увидит свою Вороновку, дом. И Кольку Горобчика увидит, и Ваньку Федоренка, которому, видимо, уже подлечили зуба. А может, и Константин Петрович с Ганнусей приехали. Вот будет, о чем им рассказать! Потому что никто из них не видел живого Илью Муровца. И Олешка Поповича тоже никто не видел. Вот будут завидовать!

Да разве ж они знают, откуда Илья Муровец родом? А он, Витька Бубненко, знает. Дядь Илька родом из Моровойска. Там, где петух поет сразу на три земли: на Переяславскую, Киевскую и Черниговскую. Потом отец Ильи Муровца перебрался в Римов, где возводил новые стены вокруг Городища. Илья Муровец ему помогал, пока его забрал к себе на службу переяславский князь Владимир Мономах. У Ильи Муровца трое детей: Ждана, Любава и Никулка. Никулке, как и Витьке, исполнились двенадцать. Позапрошлого лета Владимир Мономах послал Илью Муровца оберегать присульские земли от половецких набегов. И за это время он только и делал, что бился с ними. И постоянно побеждал.

А вот Олешко Попович, кажется, не из Римова. Он из какого-то другого места. Однако, видимо, хочет остаться в Римове. Потому что каждому видно, что Олешко по уши влюбился в Росанку. Эх, а еще богатырь!

Внезапно Витька замер на месте. Метров за десять от него дорогу переходил лось. Здоровенный рогатый зверь искоса поглядел на окаменелого парня, как на какое-то насекомого, и неслышно растаял в ивняке, который сбегал к болоту.

Случилось это так неожиданно, что Витька даже глазами хлопал: это, случайно, ему не привиделось. Однако на дороге отразились глубокие следы, в которых уже начала проступать вода.

Теперь Витька продвигался намного медленнее. И всевозможные лишние мысли вылетели из головы. Он прислушивался к каждому шороху. Потому кто его знает: а вдруг лось или какой другой зверь пересечет дорогу не перед ним или за ним, а выйдет просто на него!

А еще за минуту Витька хотел уже пожалеть, что решился на такое опасное путешествие. От невидимого за кустами болота донесся пронзительный поросячий визг, в то же мгновение через дорогу перепрыгнул большой косматый волк. На его спине, как будто живой воротник, барахтался полосатый поросенок. А еще за миг на дороге появился разозленный кабан с длиннющими, как будто сабли, клыками. Поглядел туда, глянул сюда — и ринулся прямо на Витьку. Не иначе, решил, что именно Витька расправился с его сынком.

Витька и не заметил, как очутился на дереве. Там он оседлал разлогую ветку и с ужасом наблюдал, что вытворял внизу разозленный кабан. Сначала тот обезумев топтал то место, где только что стоял Витька. А тогда с такой силой двинул клыками дерево, на котором сидел беглец, что едва смог вытянуть их назад. Потом кабан улегся у дороги и начал следить за Витькой. По-видимому, решил дождаться, когда тот обессилеет.