Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 2. Миролюбивый поход

– Все живы? – первым делом спросил Иванов.

– В кузове двоих ранило. Одного – серьезно.

– А вы с шофером как уцелели? По лобовому, смотрю, очередь прошла.

– А меня Серафимыч, сразу после первого выстрела вниз сдернул и сам сполз – буквально только глаза над капотом оставил, когда рулил.

– Ясно. Молодец у тебя Величко. Тертый дядька. Теперь так. Метрах в трехстах еще одна баррикада, уже посерьезнее этих. Что-то мне подсказывает, что и по бокам, в посадке, могут быть сюрпризы. Пошли своих хлопцев с двух сторон разведать. В бой, по возможности, не вступать. Но гранаты пусть на всякий случай приготовят. Мне важно, чтобы пушек там не было. Я с тобой поделюсь трофейными ракетницами: потребуется огневая поддержка – пусть просигналят направление красными – стукну из орудий.

– Договорились.

Две пятерки красноармейцев спрыгнули с машин и, перебежав открытые пространства, скрылись за деревьями по разные стороны от дороги. Возглавили группы отделенные командиры: Сидоренко и не захотевший оставаться с другими ранеными Осташкевич с туго перебинтованным, по касательной задетым вражьей пулей плечом. Вместе с Сидоренко напросился в разведку и Гороховский.

Иванов опустился на сиденье в боевом отделении и опустил, не запирая на защелку, крышку люка. Немного повернул башню влево и стал напряженно вглядываться в телескопический, с узким полем зрения, прицел пушки, готовый моментально довернуть двумя маховиками перекрестье на указанную разведкой цель. Тоже самое, только с поворотом вправо, сделал Дементьев. Тишину в машине Иванова нарушал лишь привычно урчащий на холостом ходу двигатель. От жары, при полностью закрытых заслонках и люке, пот ручьями потек из-под шлемофона; пропитал и так влажную гимнастерку и чуть ли не хлюпал в сапогах. На жару накладывалось и напряженное ожидание боя.

Примерно на уровне разгромленной первой баррикады сначала справа, а потом и слева за деревьями, замелькали вспышки винтовочных выстрелов. Кто? В кого? Сигнала ракетами не было и помочь огнем броневики не могли, чтобы не ударить по своим. Застрочил пулемет. Его мелькающий между деревьев огонек хорошо просматривался со стороны Иванова. Разведка с собой ДП не брала – поляки. Лейтенант завертел маховиком, доворачивая башню, но его помощь там не понадобилась: дымно хлопнула граната и пулемет захлебнулся.

– Коля, – велел Иванов Гурину, – вперед на первой.

Броневик медленно двинулся по щебенке шоссе, Дементьев, следивший за командирской машиной, тоже тронулся с места. Вторым эшелоном, под прикрытием их брони, покатились грузовики с оставшейся пехотой. Ручные пулеметы растопырились сошками на крышах кабин (над кабиной седоусого Величко добавился вторым и ДТ Горобцова), винтовки пригнувшихся солдат с примкнутыми штыками щетинились над бортами. Длинно зашелся злобой станкОвый пулемет на баррикаде. Первым ответил ему Дементьев. Иванов добавил. И, раз уж пошла такая катавасия и о мирном общении больше речи не шло, оба бронеавтомобиля, не прекращая движения, стали бить просто по самой баррикаде осколочными снарядами с неснятыми колпачками (для фугасного действия), постепенно разметывая ее взрывами к такой-то матери.

Опять одиночные выстрелы за деревьями. Внезапно в левой посадке вспыхнула красная звездочка сигнальной ракеты.

– Стой! – крикнул Иванов Гурину и тяжелая бронемашина резко стала, качнувшись на рессорах. – Без колпачка!

Иванов довернул башню на еще догорающий красный огонек, навел по вертикали и нажал педаль спуска. Бах! Минько моментально выбросил пустую гильзу и вкинул новый снаряд, в этот раз, по команде командира сняв колпачок и увеличивая поражение осколками. Бах! В это же место добавил и Дементьев. И еще раз. Броневики снова тронулись на первой скорости. Опять вспышки выстрелов за редкими деревьями, уже дальше. Разведка свое дело знала туго – опять невидимая цель, помеченная красной ракетой. Опять броневики в два ствола отработали по указанному месту за деревьями.

Вспышки винтовок над баррикадой – ответные крушащие взрывы осколочных гранат. Красная ракета справа – перенесли огонь на новую подсвеченную цель. Разведка постепенно продвигалась, то и дело запрашивая огневую поддержку. Били короткими очередями по посадке и баррикаде и ручные пулеметы с грузовиков. Когда броневикам до баррикады оставалось метров сто, а группам разведки с полсотни, уцелевшие поляки не выдержали – побежали под защиту деревьев и по посадке в сторону города, спасаясь от Советов.

Первыми полуразрушенного завала поперек шоссе достигли пехотинцы. Убедившись, что он покинут защитниками, – вышли на дорогу и жестами подозвали бронемашины. Иванов решил дальше своими скромными силами врага не преследовать, а подождать поддержку. Прибытие его родного танкового батальона вместе с приданной пехотой ожидалось (Голощапов по рации успел пообщаться) буквально в течение часа. Остальные части их легкотанковой бригады и стрелкового полка тоже должны были подтянуться.

Иванов спрыгнул на дорогу, осмотрел остатки баррикады, и решил оставить бронемашины пока с этой стороны, для большей защиты, в случае появления польской артиллерии или танков. Башни над завалами виднеются, стрелять могут, и ладно. Курсовые пулеметы, если понадобится, и снять можно. У разведчиков оказался один убитый и два раненых – легко. По их словам, в посадках по бокам дороги огнем броневиков (и самих разведчиков) были уничтожены расчеты двух противотанковых орудий, один станкОвый пулемет, два ручных и больше десятка пехоты (раненных докололи штыками, чтобы не возиться и продолжая мстить за побитых уланами товарищей). За баррикадой обнаружилась еще пара искореженных гочкисов на треногах и тела ее защитников. Тела проверили – пятеро еще были живы. Лейтенант Иванов запретил их докалывать и распорядился перевязать.

Небольшой дозорный отряд подготовился к обороне: за слегка подправленной баррикадой – броневики; пехота, прихватив ручные пулеметы, заняла позиции в посадках по бокам от дороги на полсотни метров ближе к городу. Такой себе вытянутой подковой. Но не вся. Чтобы не обошли с тыла, по два бойца отправились в секреты на те же полсотни метров назад. Между тыловыми секретами и броневиками на дороге стали обе полуторки, под охраной своих шоферов.

Польские трупы оттянули на обочину, а их перевязанных раненых усадили и уложили перед баррикадой: будет атака – пусть их пристрелят свои же. Говорящий по-украински лейтенант Карпенко позвал Иванова и в его присутствии с грехом пополам, дополняя речь жестами, допросил пленных. Солдаты знали немного или просто не хотели отвечать: численность войск во Владимире-Волынском неизвестна; есть артиллерия, дальше по этой дороге – артиллерийские казармы; много пехоты и кавалерии; гарнизоном командует генерал Сморавиньский. Насчет танков и бронемашин лейтенанты до конца так и не поняли: пленные бормотали о каких-то «самохуд панцерни» и, показывая на советские броневики, отрицательно мотали головами.