Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 2. Миролюбивый поход

– Ладно, пан майор. Договорились. Мы складываем оружие. Я возвращаюсь на западный берег и отдаю распоряжения. Ваш лейтенант (полковник кивнул на Иванова) сообщит вам по рации, когда ваши танки смогут переехать мост. А пока вы лучше не нервируйте моих солдат. Не нужно, чтобы наша сдача в плен выглядела, как вроде мы испугались ваших танков. И не нужно вам разворачиваться в боевой порядок на этом берегу реки.

– Я вас прекрасно понимаю, пан полковник, и буду по мере сил щадить польское самолюбие и воинскую гордость. Езжайте к своим.

В течение часа уланский полк аккуратно сложил свое оружие и построился для марша на восток в сторону Луцка. Батальон Персова с приданной пехотой и артиллерией перешел мост. Для конвоирования верхоконных поляков пришлось выделить два БА-10 – тех, что так удачно отстрелялись по немцам с фланга. Охрана выделялась больше не для того, чтобы уланы не разбежались, а чтобы встречные советские части их не трогали.

Горы польского стрелкового и холодного оружия вместе с противотанковой батареей и обозом пока оставили на месте под охраной отделения красноармейцев. С любопытством собрали немецкие трофеи. Карпенко хотел было приспособить для своих нужд союзные немецкие грузовики, но Персов не разрешил. Пусть лучше начальство с немцами разбирается. И так из-за этого боя, к бабке не ходи, дерьма не оберешься. Хоть немцы напали и первые, но и погибли-то в основном они. Причем, чуть ли не поголовно. Наверное, в Москве и Берлине договорятся считать, что здесь советских войск вообще не было – немцы сражались с одними поляками. Поэтому нам с их трофеями показываться совсем не резон.

Вовремя выскочивший из подбитого броневика пулеметчик Семененко, благополучно отсидевшийся большую часть боя под обрывом, как ни в чем не бывало, пока Иванов ездил с поляками на переговоры, присоединился к своим товарищам из бронеавтомобильного взвода. Многословно, хотя и косноязычно, рассказал, как он героически из курсового пулемета косил несметные фашистские цепи, как последним покинул подбитую загоревшуюся машину, как потерял сознание от близкого разрыва снаряда и только-только пришел в себя и вернулся, готовый снова биться с проклятыми фашистами (жаль, что вблизи фашистов не осталось). Товарищи, все еще возбужденные боем, ему поверили, лишних вопросов не задавали и щедро поделились табачком.

Лейтенант Карпенко отправил меньше всего участвовавшее в бою отделение Рязанцева, упражнявшееся, можно сказать, всего лишь в стрельбе из окопов с восточной стороны реки, осмотреть сожженные броневики Крюкова и Полуэктова и проверить: может, кто успел из них выбраться и выжил? Кроме экипажей этих броневиков погибли еще двое бойцов в отделении Сидоренко и трое получили ранения. Отделение Осташкевича отстрелялось из леса немцам во фланг совершенно без потерь со своей стороны.

Как оказалось, среди немцев уцелело всего двенадцать человек. Из них восемь были серьезно ранены – им просто повезло, что их не добили уланы: сперва приняли за убитых, а потом, когда горячка сабельной рубки схлынула, по просьбе лейтенанта Карпенко и приказу своих офицеров оставили в живых. Их даже перевязали и сложили в крытый брезентом кузов одного «Опель-Блица». За руль вернули допрошенного молоденького шофера, а рядом посадили советского конвоира с винтовкой. Выживших союзников решили вернуть вермахту при первой же возможности и поставили немецкий грузовик в арьергарде батальонной колонны.

По рации торопил Персова комбриг Богомолов. Он, не встречая немцев, с двумя танковыми батальонами бригады, моторизованной пехотой и артиллерией уже подходил к Хелму, охватывая город с юга. По сведениям разведки, польский гарнизон готовился оборонять город и от германцев, и от Советов. Обстрелянный дозор Богомолова заметил недавно отрытые траншеи и позиции артиллерии, въездные дороги перекрывались баррикадами. Выполняя приказ комбрига, майор Персов приказал спешно выступать. В этот раз оставшимся двум броневикам Иванова дали заслуженный отдых: в головном дозоре пошли другие, а Иванов и взвод Карпенко, погрузившийся в три полуторки (третью, для отделения Рязанцева, взамен подбитой, им выделили, уплотнив других красноармейцев), заняли место в общей колонне.

Чуть больше двадцати километров от Западного Буга до Хелма батальонная колонна прошла меньше чем за час и без происшествий. Ни польские, ни немецкие подразделения навстречу не попадались; никто не открывал огня из фланговых засад и не бросался под колеса и гусеницы с бутылками. Где-то в польских просторах растворился заявленный пленным немцем-шофером его разведывательный батальон вместе с ротой танков и артиллерией.

Польский патруль у хлипкой невысокой баррикады на окраине Хелма зачем-то обстрелял из станкОвого пулемета, конечно, безрезультатно, передовые броневики Персова и сам был разметан ответным огнем башенных орудий. Видя такую негостеприимную встречу, комбат приказал развернуться в боевой порядок по обе стороны от шоссе. Удалось установить локтевой контакт со вторым батальоном, и Хелм оказался в полукольце с юга и запада. Для полного окружения города легкотанковой бригаде сил не хватало, да и не требовалось его окружать сплошным кольцом. Все равно проводить полноценную осаду было некогда: торопил штаб корпуса. Хелм приказали, как можно скорее, брать штурмом и принудить гарнизон к сдаче или даже выдавить к такой-то матери прочь из города.

Комбат Персов предпочел бы не терять в атаке на, хоть и не очень хорошо, но укрепленный населенный пункт людей и технику, а попытаться в очередной раз решить вопрос переговорами. Но его подгонял комбриг, того комкор и так, очевидно, аж до самой Москвы. Из Кремля виднее – не поспоришь. Как видно, речь уже шла о том, чтобы захватить, опередив немцев, как можно большую территорию Польши (хотя неужели они там, наверху, не договорились заранее, где чье?).

В 14.30 прямой наводкой отработали осколочно-фугасными выстрелами с не снятыми со взрывателей колпачками по слабеньким предместным укреплениям короткоствольные 76,2-мм полковые пушки; двумя неумолимыми стальными волнами пошли по окружающим город чернеющим полям гремящие на ходу орудиями и поливающие впереди себя свинцовыми струями пулеметных очередей танки, заботливо сопровождаемые сзади спешенными красноармейцами. Расчеты полковушек, снимая со снарядов колпачки для осколочного воздействия, перенесли огонь дальше, туда, где между окраинными домами и подворьями замелькали огоньки ответных выстрелов. С юга по второстепенным дорогам под грохот орудий и долгий треск пулеметов входили в Хелм части под непосредственным руководством комбрига. Батальон Персова не отставал, успешно прогрызаясь с восточной стороны. Уцелевшие поляки бежали, бросая позиции, в переплетенье улиц и лабиринты дворов.