Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 2. Миролюбивый поход

– Олег, – приказал Иванов Голощапову, кончив поворачивать башню, – полосни слева направо над головами, но не задень никого. И по окнам не бей.

Голощапов прицелился и аккуратно повел длинную частую очередь, прочерчивая ярко красный пунктир в потемневшем от времени кирпиче над окнами первого этажа. Польские солдаты дружно распластались на земле, и не пытаясь отстреливаться. Голощапов отпустил гашетку пулемета – наступила звенящая в ушах тишина. Из красноармейской цепи вышли Карпенко и, в качестве переводчика, бессменный Плахотнюк. В наступившей тишине поляки поднимали головы, защищенные касками, встать не решались. То там, то тут среди лежащих раздавалось клацанье винтовочных затворов, загоняющих патроны в стволы. Но огонь пока никто открывать не спешил.

– Панове польские солдаты, – приблизившись, обратился через Плахотнюка лейтенант Карпенко (Плахотнюк кое-как переводил), – не нужно грозно щелкать затворами. Если с вашей стороны раздастся хоть один выстрел, не важно, пострадает кто-либо среди нас или нет, – броневики просто сметут вас картечью к такой-то матери. Выживших добьют пулеметы. Оставшихся доколем штыками. Предлагаю вам сложить оружие и сдаться. Всем добровольно сдавшимся в плен гарантируем гуманное отношение. Кто у вас командир? Поднимитесь. Не бойтесь.

Встал с земли, отряхнулся, расправил под ремнем китель и подошел среднего роста сухощавый офицер лет тридцати с одной звездой и двумя нашивками на погонах. Козырнул двумя пальцами и представился:

– Майор Зинтель.

– Лейтенант Карпенко. Вы командуете этими людьми?

– Я.

– Прикажите вашим солдатам сдаться. Не нужно зря польскую кровь проливать. Шансов у вас нет. Никаких.

– Что с нами будет, если мы сдадимся?

– Пока посидите здесь, во дворе. Потом вас под конвоем отведут в лагерь для военнопленных. Нам только сегодня в первой половине дня на Западном Буге сдался в плен полнокровный уланский полк. Перед этим мы с этими уланами плечо к плечу сражались с немцами. Так получилось.

– Тогда, пан лейтенант, зачем нам сдаваться в плен? Давайте вместе бить немцев?

– Пан майор, – улыбнулся Карпенко, – я не против. Но есть большая политика. И пока это невозможно. Но, я уверен, только пока .

– А если мы не сложим оружие?

– Мы будем вынуждены открыть огонь на поражение. Приказ нашего командования: как можно быстрее занять Хелм, чтобы не пустить сюда немцев. Вы же, пан майор, понимаете, что этот город все равно кто-нибудь займет: или мы, или немцы. Вам его не удержать. Предпочитаете Гитлера?

– Хорошо, – кивнул, немного подумав, майор, – мы сдадимся вам. Не вижу смысла подставлять своих солдат под вашу картечь и пулеметы. И Гитлер мне нравится еще меньше, чем Советы.

– Тогда прикажите своим людям сложить оружие и боеприпасы вот сюда (Карпенко показал пальцем) и отойти в угол между забором и домом.

Майор повернулся к своим солдатам, приказал встать, разоружиться и построиться. Солдаты вставали, шумели, но оружие складывать не торопились. К майору подскочил молоденький офицерик тоже с одной звездочкой на погонах, но без всяких нашивок, и стал что-то доказывать, размахивая руками («Требует не сдаваться» – тихонько перевел Плахотнюк); потом офицерик повернулся к поднявшимся с земли солдатам и стал громко обращаться уже к ним. Солдаты, не выпуская из рук польские маузеровские винтовки, заволновались, тоже стали кричать и спорить друг с другом. Майор расстегнул свою кобуру, спокойно извлек большой черный ВИС-35, второй рукой передернул затвор и плотно приставил офицерику к спине. Офицерик все понял, подавился очередной гневной фразой и затих.

Майор (в переводе Плахотнюка) грозным голосом опять приказал солдатам сложить оружие и сдаться Советам. Не слушать глупого молокососа подпоручика и не дать себя совершенно бесполезно для Польши расстрелять из пушек и пулеметов. Закончил он торжественным выкриком, что Польша еще не сгинула и скоро возродится.

Из строя вышли еще несколько офицеров со звездочками и подофицеров с нашивками и шевронам. Они, судя по переводу Плахотнюка, приняли сторону майора и тоже принялись убеждать солдат сдаваться. Солдаты еще немного пошумели и послушно стали скидывать в кучу перед собой винтовки и амуницию. Туда же побросали и каски.

Майор Зинтель аккуратно перевел курок пистолета в положение предварительного взвода, повернул флажок предохранителя, вложил массивный ВИС-35 обратно в кобуру и невежливо подтолкнул в спину к куче с оружием молодого подпоручика. Неподдержанный солдатами в благородном порыве геройски сразиться с Советами офицерик снял с ремня свою кобуру и с размаху, вымещая злость, бросил на винтовки. Забыв снять каску, отошел в сторону и уселся прямо на землю, обхватив высоко задранные худые колени руками. Когда разоружился и отошел в сторону последний солдат, майор расстегнул свой ремень и стал снимать с него кобуру с тяжелым пистолетом.

– Пан майор, – окликнул его Карпенко и перевел Плахотнюк, – личное оружие можете пока оставить. Я вижу, вам вполне можно доверять.

– Хорошо, – пожал плечами расстроенный капитуляцией майор и застегнул ремень обратно.

– Это все ваши люди? – спросил Карпенко.

– Что вы имеете в виду? – сделал вид, что не понимает вопроса, майор.

– Здесь сколько? Рота? А вы в звании майора. У вас должно быть в подчинении еще, как минимум, две роты. Где остальные?

– Раньше я действительно командовал полноценным батальоном. А сейчас… У меня в подчинении вот эта рота и еще взвод неполной численности.

– Где взвод? На чердаках пулеметы приготовил и в окнах с бутылками бензина засел?

– Вы, я вижу, хорошо осведомлены о наших планах.

– Да, пан майор, осведомлены. И, как у нас говорят, сказав «А», говорите и «Б». Если вы сдали нам роту, сдайте и оставшийся взвод, пока ваши солдаты стрелять и поджигать не начали. Зачем нам лить славянскую кровь друга? Мы пока сюда к вам по улицам добирались, уже попадали в такие засады. Двое убитых у нас и ответным огнем башенных орудий уничтоженные пулеметные гнезда и одиночные стрелки из окон у вас; и расстрелянные в упор, а потом и сами сгоревшие от своих бутылок ваши поджигатели.

– Вы правы, – кивнул майор. – После сдачи роты, нет смысла нападать на вас взводом. Я могу сходить за солдатами сам или послать поручика с фельдфебелем.

– Сходите сами – я вам доверяю. Но без глупостей. И пусть ваши солдаты принесут с собой все свое оружие, включая пулеметы и бутылки с горючим.

Минут через двадцать вернулся майор Зинтель, идя впереди примерно трех десятков солдат. Кроме винтовок и ручных пулеметов поляки несли еще два разобранных станкОвых браунинга с толстыми водяными кожухами на стволах, железные коробки с запасными лентами и разнокалиберные бутылки, обвязанные у горлышек тряпками. Оружие сложили в общую кучу, а бутылки аккуратно, чтобы не разбить, составили в пустые деревянные ящики.