Павел Кольцов - Чем я хуже?

— Вы предлагаете масло вместо пушек ?

— Да, нет, товарищ Сталин. Сейчас — нет. Иначе нас проглотят и даже косточек не выплюнут. Сейчас, пока не победим Гитлера, уверен — пушки и еще раз пушки. А вот потом, если победим его на чужой, европейской территории, не подвергая свои земли такой разрухе, как была в моем времени, — думаю, обязательно нужно и о масле для людей подумать. Чтобы советский народ на чужое благополучие не заглядывался, не продавался за чечевичную похлебку. Я надеюсь, что если Мировая война пойдет по другому сценарию, то и все послевоенное развитие можно будет изменить в нашу пользу. И, в итоге, не просрать социализм .

— Как и когда я умер в вашем времени, мне товарищ Берия докладывал. А как народ воспринял мою смерть? Какое мнение обо мне осталось в народе?

— Если честно, без лести, — двоякое. Вначале большинство народа действительно испытало огромный шок, были истерики: как мы теперь жить будем без Отца народов ? В день похорон была давка сопоставимая с Ходынкой: народ хотел с вами попрощаться. Количество погибших засекретили. По разным данным: от нескольких сотен до нескольких тысяч. Но, естественно, были в народе и довольные вашей смертью: попавшие под репрессии, их семьи, не согласные с вашей внутренней политикой. Когда вас заменил Маленков, вы по-прежнему пользовались почетом и славой. Но при нем репрессии резко пошли на убыль, основную массу зэков потихоньку, не афишируя этот процесс, выпустили, большинство лагерей вообще закрыли. (Алексей Валентинович сознательно, на всякий случай, решил скрыть правление Хрущева, подменив его полностью Маленковым и убрав борьбу с культом личности). Потом партия выбрала своим Генеральным секретарем Брежнева (Маленкова — на пенсию). И в 70-х годах вы опять приобрели популярность и на официальном уровне (появилось множество кинофильмов, прославляющих вашу решающую роль в Победе над фашизмом), и на истинно народном (водители грузовиков по всей стране вставляли ваши портреты себе под лобовое стекло лицом наружу). И тут — долбанная Перестройка с Гласностью, затеянная Горбачевым, проплаченная Западом и с наслаждением подхваченная нашими либералами-дерьмократами. Пресловутая Гласность подразумевала огульное охаивание всех достижений нашей страны. Естественно, по полной программе досталось и вам, товарищ Сталин: единоличное диктаторское правление; массовые репрессии; голодомор крестьянства и отдельных республик; просчеты в войне, приведшие к миллионам напрасных жертв, и прочее, прочее, прочее…

— А как лично вы, товарищ Максимов, — Сталин опять ткнул в собеседника погашенной трубкой, — меня оцениваете?

— Мне, товарищ Сталин, нравится такая оценка вашей государственной деятельности: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой». Кстати, эту фразу у нас приписывали Уинстону Черчиллю, но за доподлинное его авторство я не ручаюсь. Тем не менее факт остается фактом. Так это и было. Действительно, все наши дерьмократы, с умилением вспоминавшие пасторальную, разрушенную подлыми большевиками царскую Россию, почему-то забывали упомянуть, что большая часть ее населения была абсолютно безграмотной, страна была преимущественно крестьянской с удручающе отсталым землепользованием; отсталой промышленностью и дикой разницей в уровне доходов различных классов. И кто бы смог, приняв страну в таком замечательном состоянии, да еще после разрухи Гражданской войны, быстренько повысить в ней уровень жизни? Думаю — никто. Во всяком случае, без гигантских финансовых вливаний извне. А деньги нам, естественно, никто давать не собирался.

— А ваше отношение к, как вы назвали, « массовым репрессиям» ?

— Извините, товарищ Сталин, но, даже если не брать в расчет такие понятия, как: справедливость и гуманность, — то я бы это цинично охарактеризовал, как бесхозяйственность .

— Вот как? — поднял нахмуренные брови Сталин.

— Товарищ Сталин, пожалуйста, представьте себе такую условную ситуацию. Рассмотрим простого крепкого крестьянина-середняка. Дореволюционного. С успешным хозяйством. Батраков нет. Обрабатывает все исключительно своей многочисленной семьей. В хозяйстве тьма породистой живности: кони, коровы, свиньи, козы, овцы, кроли, различные птицы, собаки. Все заняты своим привычным делом, для которого они предназначены и которое у них лучше всего получается: орловский рысак ходит под седлом и запрягается в тарантас; битюги — для работы в поле и тянуть телеги; молочные коровы дают рекордные надои молока и, периодически, телят; мясные коровы — говядину; овцы — шерсть; собаки все охраняют и так далее. И вдруг, одна из молочных коров боднула, скажем, вашу дочку. А вы ее в наказание отправляете на говядину. Завтра молока захотелось — приходится вашей жене доить ее мясную товарку (незаменимых у нас нет!). Плохо мясной породы корова доится — корм ей обрезать и хорошенько кнутом отстегать. Ах! И она бодается? Тоже — на мясо. А молоко пусть свиньи дают. Пускай учатся, ничего в этом сложного нет. Битюг лягнулся — на живодерню его, хоть и молод еще совсем, а в плуг — рысака. Плохо рысак пашет — тоже на живодерню. Пахать и на козах можно — их ведь у нас много. Несушка клюнула внучку — в суп ее. А на яйца петуха посадить и пусть только посмеет встать — пойдет следом. Послышалось: овцы ругательно блеют — не довольны событиями на скотном дворе — постричь их прямо посреди зимы и корм ополовинить. Пусть усвоят, кто в доме хозяин. Сдохли подлые? Ничего страшного, на шерсть летом кроликов пострижем.

— Я, по-вашему, именно так руковожу Советским Союзом? Бесхозяйственно? Вы, товарищ Максимов, не боитесь мне такое говорить?

— А чего мне, товарищ Сталин, бояться? Смерти? Пыток? Я уже говорил товарищам из НКВД, что если бы я за себя боялся, то просто пересидел бы где-нибудь за Уралом надвигающуюся войну и не объявлялся бы на Лубянке. И, зная наперед, все события, я вполне бы мог прожить долгие годы относительно спокойно и в полном достатке. А насчет бесхозяйственности в репрессиях… С точки зрения народнохозяйственной пользы, разве выгодно семидесятилетнего профессора зоологии (я с одним таким в камере познакомился) посылать в Сибирь лес валить или в рудник тачку катать? Да он там помрет в течение месяца. Советскому Союзу не нужны зоологи, которых этот профессор в университете готовил? Высокопродуктивные породы животных для сельского хозяйства проще за рубежом за валюту закупать, чем самим выводить? Харьковский профессор металлург Лебедев, сосед по подъезду моего предшественника в этом теле, Нефедова, — обвинен в шпионаже на Германию из-за своих командировок туда. Нам своя металлургия уже не нужна? Обучение новых инженеров металлургов, которым он в институте занимался, не нужно? Я с этим Лебедевым не знаком, но могу голову дать на отсечение — напраслина на него возведена. Даже если он и собственноручно подписал под давлением такое признание. И народному хозяйству будет полезен его расстрел или малопродуктивная работа кайлом «во глубине сибирских руд»? А тем временем отстанем в разработке необходимых сплавов и производстве металлов? Опытного инженера-строителя пошлем чернорабочим железную дорогу в Колымском крае прокладывать (хотя, я понимаю, она тоже нужна), а новые здания пусть вчерашний неоперившийся студент проектирует? А когда здание рухнет — и его следом пошлем на Колыму? Народного артиста в тайгу? Умелому повару — кайло вместо половника? Я уже молчу про военных. Ну, хоть тресни, не может вчерашний салага-лейтенант, полгода из училища, стать на место комполка или даже начштаба полка. Ну, нет у него ни знаний, ни опыта в этом деле. Он не то, что бой, он марш своей части из одного пункта в другой организовать не сможет. И дело тут не в таланте и не в его желании или преданности делу Ленина-Сталина. И так же вчерашний майор не сможет руководить дивизией. Не дорос он еще. И в войну таких ситуаций было множество, в том числе и поэтому до Волги катились, что командиры командовать не умели, не доросли еще.