Лоран Бине - Цивилиzации

Посетитель, только что вошедший из залитого светом двора, щурился, ослепленный лучами, проникавшими сквозь глазницы окон, и едва различал в контражуре силуэты монарха и его советников, выраставшие перед ним асимметричными тенями. Над головой его нависал деревянный плафон великолепной работы с изображением звездного неба, который, в довершение всего, словно придавливал гостя к земле.

Это здесь Карл V, сравнительно недавно впервые увидевший зал, где его предки принимали капитуляцию прежних правителей, воскликнул: «Несчастен тот, кто лишился этой красоты». Он провел здесь восхитительные дни после свадьбы с королевой, правда, вынужден был сократить пребывание ради дел империи и с тех пор больше не возвращался. Узнав об этом эпизоде, Атауальпа сказал Карлу: «Несчастен тот, кто мог наслаждаться такой красотой, но не сумел воспользоваться этим, покуда была возможность». И утешал страдальца, показывая ему, что теперь тот может смаковать все прелести дворца, завоеванного его предками.

Одним из первых как нарочно объявился Боабдиль [131] Мухаммед XII Абу Абдаллах, или Боабдиль (1459–1527 или 1533) — последний эмир Гранады, при котором город перешел к католическим королям Фердинанду и Изабелле. , бывший повелитель Гранады, изгнанный отсюда сорок жатв тому назад, — приехал что-нибудь попросить, вдруг дадут; ему ничего не дали. Старик в тюрбане возвратился в изгнание ни с чем и вскоре умер. Карла его появление взволновало, он даже признался своему окружению — и об этих словах доложили новому хозяину: «Я несчастнейший из несчастных».

Атауальпа принял совсем юного гостя из Флоренции, города амаута Макиавелли, чьи труды он штудировал в Саламанке. Юношу звали Лоренцино, он происходил из знатного семейства Медичи [132] Лоренцино (Лоренцаччо) Медичи (1511–1548) — итальянский политик и литератор. Известен как организатор убийства своего кузена, Алессандро де Медичи, лорда Флоренции. , и обуревала его какая-то страсть, судя по странным восклицаниям: «Эх, были бы республиканцы мужчинами!..» Ни Игуэнамота, ни Педро Писарро эту фразу не поняли, а он стал рассказывать Верховному инке о чудесных дворцах и удивительных сокровищах, рассчитывая втянуть его в какие-то замысловатые войны. Для начала он искал помощи, чтобы свергнуть кузена, короля Флоренции, распутника, тиранящего народ. Кискис, заинтригованный описаниями сказочных земель, уже мечтал скорее их увидеть, но Атауальпе ни о чем не говорил принцип политического правления, основанного на особой синьориальной коллегиальности, когда власть исходит от народа, а не от божественного Солнца, и полководец получил лишь обещание предоставить приют и защиту юному флорентинцу.

Из германского города Аугсбурга прибыл посланец семейства Фуггеров [133] Фуггеры — одна из крупнейших банкирских династий Германии XV–XVII вв. , которые, не будучи в сущности ни правителями, ни касиками, возглавляли своего рода айлью. Они вели торговлю, промышляли золотом и серебром. Посланник был одет очень просто, и Карл разговаривал с ним свысока. Однако китонцы почувствовали странное несоответствие. Ведь в левантинском обществе из золота и серебра не только делают украшения или атрибуты повелителя — они наделяют своего обладателя значительной властью и, отлитые в форме небольших плоских кругляшей, позволяют приобретать и обменивать самые разные вещи. Посланник Фуггеров убеждал императора внести плату за некие обязательства, прописанные на говорящих листах, заменявших кипу [134] Кипу — инкская система счета и сохранения информации с использованием сплетенных между собой нитей, на которых по определенным правилам завязывали узелки. , а иначе обеспечение золотом и серебром прекратится. Такая перспектива, похоже, всерьез заботила Карла. Атауальпа же мыслями был далек и улыбался, вспоминая Андские горы, где эти металлы просто лежат под ногами.

Из Аугсбурга приехал один амаута — обсудить вопрос «реального» присутствия приколоченного бога во время религиозных церемоний, когда пьют черный напиток и едят хлеб. Он носил имя Филипп Меланхтон [135] Филипп Меланхтон (1407–1560) — германский богослов, гуманист, соратник Лютера. и плоскую шляпу из черной ткани. Атауальпа сделал сосредоточенный вид, заметив, что Карлу не по душе ни сам гость, ни его образ мыслей, однако принимал его король долго, и казалось, эти вопросы вызывали у него если не тревогу (не могло это быть для него делом первой важности в нынешнем положении), то, во всяком случае, озабоченность. Меланхтон выступал посланцем демонической для Карла фигуры: того самого Лютера, сеявшего религиозную смуту, желая реформировать некоторые аспекты христианского культа и пересмотреть отдельные пункты учения, значимость которых китонцам оценить было трудно.

Постриженный из Парижа, прежде отправившийся туда набираться знаний, попросил Карла об аудиенции для разговора о том, как лучше противодействовать растущему влиянию Лютера. Новые обстоятельства, вызванные появлением Атауальпы, несколько изменили политические приоритеты; однако в глазах представителей местной религии, ревностным защитником которой видел себя король Испании, это не умаляло насущности борьбы с мятежными реформаторами на севере. Атауальпа с интересом слушал пояснения этого постриженного, чье имя было Иньиго Лопес де Лойола [136] Иньиго (Игнатий) Лопес де Лойола (1491–1556) — испанский католический священник, основатель ордена иезуитов. В ранние годы состоял на военной службе. Канонизирован в 1622 г. . Он был невысокого роста, с живинкой во взгляде, в котором читались и хитрость, и доброта, любил говорить о своей вере, язык предпочитал ясный, поэтому китонцам его речи оказались полезны и обогатили их познания по части легенд Нового Света.

Левантинцы верили в семейство богов, в котором были отец, мать и сын. Отец жил на небесах и ниспослал сына на землю спасти человеческий род, но после всевозможных приключений и череды недоразумений позволил прибить его к кресту, причем дал сделать это людям, которых тот пришел спасать, а они его не признали. Затем сын вернулся из подземного мира и отправился к отцу на небеса. С тех пор прозревшие и страдающие в грехе левантинцы ждут и надеются на новое пришествие сына на землю. При этом они постоянно молятся и поклоняются матери, которая странным образом осталась девственной, когда отец ее оплодотворил. Было еще одно второстепенное божество, которое они называли Святым Духом и путали то с отцом, то с сыном, то разом с обоими. Жест, который по любому поводу делают последователи христианского культа, изображает крест, к которому пригвоздили сына. А все их поступки — якобы воздаяние за неблагодарность, которую предки проявили к своему богу, истязав его, прибив к деревянному кресту и водрузив на вершине горы в далекой земле, откуда затем были изгнаны, но мечтали ее отвоевать.