Лоран Бине - Цивилиzации

Вся война с маврами случилась, потому что те хоть и ведают о существовании приколоченного бога, но отказываются служить ему верой и правдой. Они признают отца, но не сына. И в еде имеют иные привычки, и язык у них иной. Видимо, этого оказалось достаточно, чтобы вести беспощадную войну сотни жатв подряд. Третье племя, евреи, чуть более древнее, обычаями напоминает мавров. Например, они удаляют крайнюю плоть у мальчиков вскоре после рождения, не едят свинину, прочее же мясо должно быть освящено служителями их культа, а животные забиты по определенному ритуалу. (Зато им можно пить черный напиток, который у мавров под запретом.) Культ приколоченного бога они тоже не исповедуют, хотя некогда этот бог был одним из них. Но, в отличие от мавров, которым разрешили остаться после поражения и изгнания их последнего царя Боабдиля, евреев, не имеющих ни царя, ни царства, насильственно выдворяют из Испании, за исключением разве тех, кто доказал свою верность приколоченному богу и отверг прежние обычаи. Оставшихся такой ценой называют выкрестами, их ни во что не ставят и постоянно подозревают в сохранении прежней веры. Их преследует инквизиция — доходит до сжигания на кострах. Постриженный Лойола не одобрял ни эту политику, ни так называемый принцип limpieza de sangre , «чистоты крови», который делает невозможным переход из одного племени в другое. И говорил так: «Господь наш Иисус не в жилах наших, но в сердцах».

Вооруженный этой информацией, Атауальпа решил, что пора искать союзников. Он предложил Карлу издать эдикт о правомерности различных культов по всему королевству — к ним только нужно будет добавить культ Солнца. У Карла отвисла крокодилья челюсть, поначалу казалось — он не понимает, о чем вообще речь, хотя Игуэнамота, достигшая совершенства в своем деле, в точности перевела предложение Верховного инки. Затем император заголосил от возмущения, стал плеваться, словно лама, и, наконец, во всеуслышание отказался.

Атауальпа был не вправе навязывать ему указы в масштабе целой империи или даже одной Испании, но поручил Чалкучиме и Педро Писарро донести его предложение хотя бы до жителей Гранады. Молва вмиг разлетелась по белым улочкам Альбайсина и добралась до соседнего холма Сакромонте, где царил дух инквизиции, порождая страх и безысходность. Сначала сжигали евреев. Все понимали, что будет дальше: скоро начнут жечь морисков. Однако последователи религии мавров не могли себе представить, как это им вдруг придется признать других богов. «Аллах велик», — наперебой твердили они. Вообще-то, у них не было никакого желания расширять пантеон. Тем не менее перед глазами был пример еврейских выкрестов (сами мавры гонений на них не устраивали, все жили в мире и согласии), приходилось задуматься: разве выкрестов не заставляют перенимать ритуалы и верования повелителей-христиан? И главное — разве не вынуждены они под страхом смерти отказываться от собственных обычаев?

В конце концов, «Аллах велик» не означает, что велик один Аллах. Это изречение, возможно, даже допускает сосуществование одного бога с другими, менее значимыми божествами.

Некоторые взглянули на солнце новыми глазами.

19. Маргарита

Оставаясь узником в собственном недостроенном дворце, округлые очертания которого ассоциировались с чем-то иронично-горьким [137] Внутренний двор во дворце Карла V в Альгамбре действительно представляет собой круг. (с чем именно, ему было никак не вспомнить), Карл не мог избавиться от меланхолии, но успокаивал нервы и поправлял здоровье за игрой, напоминавшей хнефатафл [138] Хнефатафл — скандинавская игра. , в которой черные фигуры противостояли белым на деревянной доске, поделенной на шестьдесят четыре клетки. Не заметить иронию было трудно: цель игры — пленить короля.

Он научил правилам инкских полководцев, и если Чалкучима вскоре превратился в опасного соперника, то Кискис, который, когда позволяла служба, проводил с императором вечера за бесчисленными партиями, почти всегда проигрывал.

Однажды часовые Кискиса доложили о новой посетительнице. Это была королева, сестра короля Франции, явившаяся в Альгамбру просить двух императоров об аудиенции. Ее сопровождала несметная свита, а паланкин несла четверка белоснежных лошадей. Волосы ее были убраны с изумительным тщанием, плащ привлекал роскошеством материи. Ее облик и ее кастильский могли служить образцом изящества, несмотря на бледность ланит и акцент, отличавшийся от местного.

Правда, с Карлом она беседовала на незнакомом языке, и никто из китонцев не сумел догадаться, о чем они говорили. Однако присутствующие заметили, как побагровел Карл и в который раз чуть не задохнулся от гнева; Маргарита же (так звали эту королеву) обращалась к нему крайне холодно.

Восполнить пробелы, затрудняющие понимание этой сцены, китонцам помог Лоренцино, еще не успевший вернуться в родную Флоренцию: королева не впервые наносила императору визит. Лоренцино помнил, что, когда был еще ребенком, французский король проиграл какую-то битву и в результате попал в плен к императорским войскам. Его сестра Маргарита отправилась тогда к Карлу просить об освобождении узника, но тщетно. В итоге король Франциск [139] Франциск I (1494–1547) — король Франции, чье правление отмечено продолжительными войнами с Карлом V, но также культурным и экономическим расцветом государства. получил свободу дорогой ценой — пообещав противнику уступить немалые части своего королевства.

По всей видимости, именем брата и Франции Маргарита требовала теперь вернуть эти земли.

Вооружившись новыми сведениями, Атауальпа согласился принять ее в посольском зале.

Он все лучше понимал местное наречие, но желал, чтобы Игуэнамота по-прежнему исполняла обязанности толмача, ведь это оставляло ему время на размышление, пока она переводит слова левантинцев, а еще ему нравилось, когда она рядом: кубинская принцесса всегда приносила ему удачу — и приводила в замешательство собеседника.

На этот раз место Руминьяви справа от императора занял Лоренцино, чтобы прояснять возможные темные места в речах посетительницы.

И таких было предостаточно.

Королевство этой королевы, Наварра, находилось между Испанией и Францией, и Маргарита просила гарантий: пусть Карл откажется от любых посягательств на ее земли.

Король Франции желал вернуть территории на севере — Артуа и Фландрию, утраченные по итогам Дамского мира [140] Камбрейский, или Дамский, мир был заключен между Франциском I и Карлом V в 1529 г. Название «Дамский» связано с участием матери Франциска I Луизы Савойской и тетки Карла V Маргариты Австрийской в подписании мирного договора. четыре жатвы тому назад.