Стюарт Слейд - Наковальня неизбежности

У него ничего не получалось. Даже после демонатажа всего лишнего и установки нагнетателей, самолёт не мог добраться до противника. Нос всё ещё смотрел в небо, и пропеллер цеплялся за разрежённый воздух, но большего выжать было нельзя. Воздушная скорость фактически сошла на нет, истребитель просто висел на двигателе, не управляясь.

Лейтенант Нишимура выругался на смеси русского и английского языков. Родной не давал достаточного простора. Русский был значительно лучше, а английский позволял воспользоваться воображением. Его Ki-94 был лучшим высотным истребителем, который сумела построить Япония. Звездообразный двигатель с турбокомпрессором, работавший на пределе прочности металлов. Первый образец взлетел в 1945-м, лётчики-испытатели подняли его на четырнадцать тысяч метров. Это казалось великолепным, хотя тогда считали, что потребности в таком потолке нет. А потом американцы пролетели над немецкой ПВО, и внезапно Ki-94 понадобился как никогда раньше.

Самолет буквально раздели. Сняли всю броню, батарею 30-мм пушек заменили парой 7.7-мм пулемётов. Оставили радиоприёмник, для наведения на цель. Когда поступило сообщение о появлении четырёх американских гигантов, Нишимура оставил на земле даже парашют, чтобы сэкономить несколько килограммов. Взлетели три Ki-94, но двум пришлось вернуться из-за отказа двигателей. А его собственный придётся менять после вылета. Ресурс перенапряжённого мотора составлял всего нескольких часов. Но бомбардировщики всё равно оставались недосягаемыми. Он видел их – звено из трёх B-36 и один ещё выше них. Они спокойно тянули белые строчки инверсии, а его истребитель бессильно молотил винтом воздух.

— Это "Южный кексик". "Бандит-2" завис на уровне шестнадцать двести. Дальше не может, но слишком упрям чтобы уйти.

— Принято. Новинка наготове?

— Так точно. РЭБ ведёт его уверенно. Сейчас получит.

Бесполезно, не дотянуться. При всех стараниях, при всех трудах американцы оставались недостижимыми. А потом Нишимура услышал что-то странное. Странная мешанина статических помех внезапно превратилась в…

— УАХАХАХА, УХ-УХ-УХУХУХУ, У! У! УХАХАХАХ-ХИХИ-ХАХАХАХ.

Его слух разорвал хохот койота, знакомый всему миру по мультфильмам Уолта Диснея и Ханна-Барбары. Он сразу понял, что случилось. Американцы нашли его частоту и перехватили канал. А теперь крутят запись, вырезанную из мультфильма. Это продолжалось и продолжалось, ехидная насмешка ввинчивалась в мозг.

Разгневавшись от такого оскорбления, лейтенант вдавил гашетку. Светящаяся лента трассеров бесполезно прочертила дугу в воздухе, нимало не дотянувшись до целей. Но даже слабой отдачи 7.7-мм пулемётов хватило, чтобы нарушить хрупкое равновесие, удерживавшее истребитель. Он покачнулся, теряя опору под крыльями, винт отчаянно замолотил, пытаясь захватить воздух.

Потребовалось свалиться больше чем на шести тысяч метров, чтобы восстановить управление. И всё это время его сопровождал издевательский дразнящий смех. Топлива оставалось мало. Павший духом Нишимура потянул к базе.

— Ну всё, ребята, развлекуха закончилась. "Кексик", вы на Анадырь?

— Так точно. Поворачиваем на север. Как только мы начнём снижаться, нас встретят истребители сопровождения.

Вот почему они летят до Анадыря, подумал Дедмон. Ближайшим аэродромом, способным принять B-36, был Хабаровск. Но он слишком близко к китайской границе. Вид бомбардировщика, начинающего заход на посадку, мог стать для японцев непреодолимым искушением. Поэтому "Южный кексик" уйдёт далеко на север, где его прикроют русские истребители. А их звено пролетит над Японией, чтобы потом, после долгого пути над Тихим океаном, сесть в Гонолулу. Четыре дня отдыха и ещё один длинный перелёт до Мэна. Полковнику внезапно пришло в голову, что когда они приземлятся, то завершат кругосветное путешествие.

— Когда я был в Америке, случилась там одна история…

Ямамото посмотрел на тех, кто делил с ним чай. Они исходили гневом на то, как открыто американцы проигнорировали требование Японии обойти их воздушное пространство. Все видели инверсионные следы высоко в небе, так как американские бомбардировщики пролетели над всей страной. "Открытые небеса", как они это назвали. Офицеры выглядели растерянно. Уйдя на пенсию, адмирал стал кем-то вроде старейшины, уважаемого советника, осаживающего резвую молодёжь. Порой слишком резвую.

— Почти у всех детей в Америке есть щенки. Когда они едут в школу на больших жёлтых автобусах, то расстаются с ними на целый день. Всё, что понимает щенок – большая жёлтая штуковина забирает их друга. Некоторые просто грустят и ждут возвращения, но более смелые и энергичные гонятся за ним, чтобы спасти своего человека. Конечно, у них не получается, и они идут домой ждать, как и все. Но однажды большой и храбрый щенок догнал автобус и вцепился ему в корму. После чего столкнулся с вопросом, о котором раньше не задумывался. Ну ладно, он укусил его. А что он с ним сделает? Спросите себя от лица того щенка – что бы вы сделали при перехвате B-36?

— Сбил, разумеется! — торжествующе огляделся офицер. Ямамото был рад увидеть, что на лицах других отразились эмоции от сомнения до неприкрытого скептицизма.

— А потом американцы разбомбят нас, как Германию. Знаете ведь, что от неё осталось? Чёрная, дымящаяся, радиоактивная яма посреди Европы. Хотите, чтобы и Япония закончила тем же? Сегодня нам передали послание. Они пролетели над нашей страной, на бомбардировщиках с ядерным боезапасом, и ничего не сделали. Они сказали нам: "Вы не трогаете нас – мы не трогаем вас".

— Мы сделали всё возможное для перехвата. Отправили самые новые и лучшие самолёты, а они даже не почесались.

— И при этом выдали им пределы способностей нашей ПВО. Они увидели, что мы можем, а что нет. Лучше было бы прикинуться, что мы вовсе не способны их остановить, чем эта безуспешная попытка. В конце концов, ничего, кроме гордости, сегодня не пострадало.

Офицеры переглянулись, ожидая, что ответить рискнёт кто-то другой. В конце концов один из них решился.

— Но теперь они точно знают, какими силами мы располагаем у границы.

— И что с того? Мы ведь не собираемся нападать на Россию.

Офицеры покачали головами. Японская армия всё равно отошла от границы слишком далеко.