Егорлык - Боевой 1918 год 2

— Почему?

— Потому что за базар надо отвечать и эти вялые, сифилитичные гениталии, сейчас пожалеют, что не родились бабой!

К слову, надо сказать, что заводила, несмотря на некоторую оторопь, не стал дожидаться, когда мы подойдем в упор, а начал действовать раньше и со словами:

— Урою падлу!

Бросился на меня. Я тоже немного ускорился и буквально через секунду, буйный мореман, получив сокрушительный удар в ломкую челюсть, опал. Парочка его друзей не стояла на месте, поэтому на следующем шаге, таким же макаром на брусчатку осел второй. А третьего приголубил Семен. Буденный, он хоть и небольшого роста, но силы в нем как в хорошем тракторе, да и удар — словно лошадь лягнула. Вот и получилось так, что, не сбавляя шага, мы срубили главаря с его подручными и направились к группе поддержки стоящей метрах в десяти за ними. Пока шли я опять-таки не молчал:

— Ну, а вы что? Так и будете глазки строить, или поговорим по-мужски?

Вызов был моментально принят и на нас наскочили, человек восемь. Остальные сразу не полезли лишь потому, что только помешали бы.

Вот теперь пришлось покрутиться. В основном я смотрел, чтобы никто из матросни не достал чего-нибудь колющего-режущего ну и чтобы не прибить кого-то ненароком. Смерти нам сейчас вообще не нужны. А стрельбы со стороны противника не опасался. Именно поэтому мы столь демонстративно и сняли оружие. Ведь среди матросов, драки с разборками не редкость. Нормальный вариант и использовать в нем оружие считается настолько не комильфо, что не поймут свои же. А на случай совершенно непредвиденного развития ситуации — пятеро наших автоматчиков на крыльце и парочка с ручными пулеметами на чердаке, клювом щелкать не станут. Но вот этого совершенно не хотелось бы и пока (тфу-тьфу-тьфу), все идет как планировалось.

Ну не думаете же вы в самом деле, что мы с Буденным, словно два дебила, бросились махаться с толпой, чисто на эмоциях? Нет, нам еще вчера доложили (а я говорил, что нормальных людей здесь гораздо больше) о готовящейся провокации. Вот мы и прикинули свои возможные действия. Арестовать провокаторов? Но что им предъявлять? Тем более что через полчаса после ареста, к месту их узилища заявится толпа в несколько сотен вооруженных морячков и потребует выпустить товарищей (что кстати, неоднократно уже происходило еще в прошлом году). Взывать к революционной сознательности? Так они этого и ждут, чтобы вступить в перепалку с переходом на личности. Судя по всему, послушав нашего комиссара, эта братия поняла, что аргументированно на нас наехать не получится. Да и личный состав целыми экипажами склоняется на нашу сторону. Вот эти ухари и нацелилась, не затягивая переходить к оскорблениям, с целью подрыва авторитета нового командования. Ведь по их задумке, что им приехавшие сделать могут? Да ничего. Только обтекать.

Поэтому, нами было принято решение — сразу ломать сложившиеся стереотипы и жестко ставить себя. Так, как никто еще до этого не делал. Было бы время (хотя бы месяц) мы действовали бы по-другому. Но времени у нас не было, потому пришлось воспользоваться истинно народными способами.

Поначалу, наши ребята были против. Тот же Фрунзеэ, не привычный к подобным экзерсисам, после длинного перечня своих контраргументов, устал и лишь рот вхолостую открывал, пытаясь донести до нас всю абсурдность и опасность замысла. Но Семен просто взял и махом согнул в узел кусок дюймовой трубы, а я посоветовал Лапину вспомнить, что из себя представляет Чур в драке. В общем, убедили соратников и теперь выполняем задуманное.

А тем временем, крутясь юлой, подпрыгивая и припадая к самой земле (все это под восторженный свист, вопли и улюлюканье зрителей из «нейтральной матросни», окруживших нас плотным кругом) я уложил восьмого. Семен, тоже времени зря не терял и на его счету было три лежащих противника. Но чувствуя, что казак выдыхается (в драке дыхание сбивается очень быстро, а силы расходуются так, словно вагоны разгружаешь) я резко отпихнул очередного сунувшегося под удар морячка, рявкнув:

— Ша, барбосики!

Так как до этого даже не матерился, то оставшиеся супостаты от моего вопля притормозили атакующий рывок, позволив продолжить:

— Вас тут всего девять осталось. И уложим мы вас в минуту. А кто потом это говно в госпиталь потащит? — жест в сторону лежащих тел — Уж точно не мы. Так что собирайте своих друзей и волоките в больничку. Не доводите до греха, а то вон — Семен Михайлович, мордой покраснел. А я его знаю — это значит в раж вошел и теперь сдерживаться не станет — будет просто убивать. Сейчас-то он вас, словно папаша нерадивых сынов учил. Но терпение у человека кончилось, и он превратился в злобного дядьку, которому по фигу ваша жизнь.

Отдышавшийся Буденный согласно рыкнул, показав в оскале испачканные кровью зубы (губу ему разбили) и противники впечатлились.

Нет, они были готовы рубиться до конца, так как морские, просто так из драки не уходят. Но здесь все было против них. Быстрота расправы (драка длилась менее пары минут), резко отрицательное отношение остальных зрителей, и моя лучившаяся бодрой радостью физиономия. Поэтому, провокаторы вступили в переговоры. Одни из них, крепыш среднего роста со злыми глазами, уточнил:

— Так робяты чо — живы?

Я пожал плечами:

— Сказано же, что учили вас вежеству по-батьковски. Так что живы. Поломаны малость, да вот у тех четверых — кивнув в сторону тел, которых вырубал ударами в голову — мозги стряслись. Поэтому, как очухаются, блевать станут, будто после сильной контузии. Ну а остальным — кашкой питаться, пока челюсти не срастутся.

Зрители со смаком комментировали мои слова, а мы, повернувшись, пошли сквозь расступающуюся толпу к своим ребятам. Но дошли лишь до высокого крыльца, потому что, отвечая по пути на какие-то вопросы и подначки остановились и уже минут через пять, действо вылилось в импровизированный митинг.

Я уже несколько приноровился орать, не срывая горло, поэтому продлился он почти час. Вообще, народ в Крыму газеты читал. Читал он и о достижениях первого отдельного батальона морской пехоты. Но эти достижения были таковы и расписывались настолько ярко, что часть людей в них просто не верила. Слишком фантастически всё звучало. Зато теперь, после банальной драки, уверовали все. В принципе, кто такие матросы? Это те же дети, только с большими херами. И вот сейчас, на глазах этих «детей», два обычных человека, не особо вспотев, уделали толпу противников. Играючи. Произошедшее было настолько необычным (особенно всех добили спокойные слова, насчет отеческого поучения) что зрители обалдели.

И, разумеется, немалую роль сыграла моя тельняшка. Ага — именно вот это нательное белье в полосочку. Если бы мы оба были в казачьей или простой пехотной форме, то невзирая на первоначальное благожелательное отношение, «соленые» зрители могли бы и вступиться за своих. У них ведь разделение очень четкое идет — моряки и все остальные. Вот завопил бы кто на инстинктах — «полундра, наших бьют» и неизвестно чем бы кончилось. А так, народ знает, что я из морпехов. Народ видит родной тельник. Инстинкты молчат, так как, вроде, происходит обычное выяснение отношений между своими. Ну, правда, не совсем обычное, потому что «на кулачках» бьётся не свой брат-кочегар или марсовой, а тот самый командир, о котором лишь в новостных выпусках читали. Да еще как бьётся!