Александр Лекомцев - Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

– Чудеса,– тихо сказала Юлия,– рана почти зажила.

– Твою рану бабка Поливанова мазями и травами разными врачевала,– пояснил коренастый рыжебородый мужик.– Старушка – знающая… А рана не очень весёлая, но и не смертельная.

Сообщив это, мужик отошёл вглубь горницы. Юлия успела разглядеть и его одежду. Хромовые сапоги, чёрный костюм-двойка доброго сукна и рубаха-косоворотка, украшенная яркой замысловатой вышивкой, цветистые её рукава выглядывали из-под обшлагов расстегнутого пиджака.

Естественно, в состоянии невидимки здесь находился и Роберт Борисович. Иначе никак нельзя. Ведь он – настоящий писатель, а не так себе…

Не сказав рыжебородому ни слова, Юлия, привстав на колени, принялась тормошить спящих анархистов.

– Паша! Афоня! Просыпайтесь! – не терпеливо говорила она. – Мы уже, товарищи мои, на том свете! Со мной только что разговаривал, видно, полномочный представитель из иного мира или один из главных небожителей.

Павел и Афанасий открыли глаза, инстинктивно их руки потянулись к оружию, которого давно уже у них не имелось. Всё заспали, забыли.

– А-а, вспомнил такое дело,– вяло сказал Афанасий.– Нас расстреляли, и мы сейчас прилетели на божий суд.

– Вы, что, оба рехнулись! Верно, забыли… Нас, на самом деле, спасли, может, и небожители,– серьёзно сказал Павел.– Но мы живые и… в избе. Передо мной сейчас самая настоящая спина и затылок человека.

Рыжебородый подошёл к ним, и анархисты с беспокойством посмотрели в его грубоватое лицо и в почти бесстрастные синие глаза.

Сомнений не было. Они находились одновременно и в плену, и в гостях. Но вот у кого? Кто их спас от верной гибели и зачем?

– Мы для вас не боги,– рыжебородый вёл себя просто и не заносчиво. – Хотя оно, вообще-то, получается, что и боги. Я атаман таёжного отряда Христовых мстителей. Имя моё Никифор. Не кержаки, но Бога почитаем… по-своему. По-нашему, надобно истреблять белых и красных, и анархистов. За раскол в народе! В расход! Мы заповедям библейским верны, и всегда будет так! Иначе не произойдёт! Иначе не будет.

Вставая на ноги, увидев икону в одном из углов горниц, Афанасий перекрестился. Юлия и Павел тоже поднялись с пола.

– Хозяин тутошний,– упрекнул рыжебородого Афанасий, – карай за грехи наши, но не говори загадками! Какого же чёрта ты, рыжий бес, спас нас, анархистов, от верной гибели даже? Ты для того это сделал, чтобы поизмываться над нами?

– Ты не ершись, незнакомец, и веди себя подобающе! – осадил гостя местный атаман. – Радуйся, что в гостях, и по этой самой причине я не могу на твои слова ответить грубостью и даже плёткой стегануть тебя по рёбрам.

– Спасибо, понятное дело, за приют, тебе, атаман здешний,– не унимался Афанасий.– Но на случай того, чтобы стегать кого-то из нас плёткой, ты погорячился. Несуразица тут наблюдается полная. Соображать должен.

– Вот, когда убьёшь, малина-земляника, – Павел был хмур и настроен решительно,– тогда и стегай наши трупы, сколько твоей душе угодно.

Надо отдать должное местному атаману и хозяину избы. Он был терпелив, но на сколько это было возможно.

Рыжебородый отошёл от них в сторону. Ему не хотелось сейчас спорить с людьми от… Беса окаянного. Коли они у него в доме, то придётся потерпеть их… гордыню. Некуда не денешься.

– Ишь, какие обидчивые! Я ведь тоже не шибко обожаю, когда мне в моей же избе хамство проявляют, – справедливо заметил местный атаман. – Ну, ладно, забыли. Да и не про то я. А на счёт вашего спасения по-простому всё вышло. Мы ехали мимо села Керби, в общем, не мимо, а, почитай, по большаку и заметили…

– Чего заметили? – переспросил Афанасий.– Что такое… интересное увидели?

– А то и увидели… Смотрим, краснозадые, решили кого-то в иной мир командировать. Значит, выходит, что хороших людей. Но вот тут мы ошиблись. Ведали бы, что вы есть анархисты, то спасать бы вас не стали, никоим образом,– пояснил хозяин избы. – А уж, ежели вы у нас в гостях, получается, то лишать жизни не станем. Два-три дня отдохнёте – и дорога вам дальняя. А в следующий раз встретимся – уж не взыщите. Мы ни себя не щадим, ни врагов Христовых.

– Всё правильно говоришь,– согласился с рыжебородым Плотов.– Никто и не спорит. Вам даже большевики больше нравятся, чем Воины Свободы.

В данном случае Рында не рискнул встревать в этот разговор и становиться видимым. Да и всё тут ясно. Действие шло по задуманному им сюжету.

Да ведь ему срочно надо было посмотреть и понаблюдать за тем, как развиваются события в селе Керби. В принципе, он знал, что и зачем должно происходить. Но и прекрасно понимал, что персонажи его романа очень часто ведут себя совсем не так, как он задумал. Тут необходим полный контроль. Примерно такой, как в США… Свобода и демократия там есть в наличии, но очень управляемая. А как же иначе?

Но писателю-либералу было невдомёк, что именно таким вот образом свободны аквариумные рыбки. Живут и… радуется. Но если хозяину надоест этот аквариум с его содержимым, то он просто выбросит его в окно вместе со всем содержимым. Пожелает – заведёт себе других, а если нет, то придумает что-нибудь новое, этакое… «свободное».

А пьяный в стельку Игнатка Барахчан сидел на траве у одного из заборов кербинских огородов. Спиной облокотился на тын, сотворённый из стволов молодых берёзок.

Он неторопливо прямо из бутылки глотал самогон и, пьяно улыбаясь прохожим, некоторых их них подзывал к себе:

– Погоди-ка! Подошёл здесь! Игнатка послушал надо!

Но, большей частью интеллигентные прохожие, прибывшие сюда по разным личным и общественным делам, шарахались от него. Но кто-то и не проходил мимо пьяного и весёлого Игнатки Барахчана. Встречались тут даже и нездешние девицы определённого поведения и настроя, и мужики с разбойными глазами и активным, что называется, ветвистым, уголовным прошлым… настоящим и будущим. Что тут попишешь? Прииски.

Хотя Рынде был неприятен сам вид пьяного и заметно облитого собственной мочой Барахчана, писатель присел рядом с ним.

– Вы, господин Барахчан действуете правильно,– похвалил его Боб,– по сюжету романа. Я вами доволен.

– А тебе Игнатка совсем не сказать, где клад есть.

– Почему же?

– Рожа противный и… как у чёрта, самого Келе.

Интеллигентный и воспитанный Рында не стал спорить с аборигеном. Он отошёл в сторонку и присел неподалеку, на край покосившейся скамьи. Роберт Борисович и отсюда всё, что ему надо увидит и услышит.

Рядом с негидальцем присел на корточки угрюмый мужик. Явно, бандит и уголовник. Впрочем, Рында знал, кто он и почему здесь.

– Никогда Барахчан, негидал Игнатка, не будет врал,– пьяно пробормотал Игнатка.– Большой клад спрятал в тайник на второй распадок. Вперёд ходи-гуляй Эконь-стойбище. Когда Игнатка узнал, то сказал.