Евгений Биктимиркин - Проводник

И вот он – момент истины. Я взглянул вверх – небеса светло-бирюзовые… Посмотрел на женщин – загорелые, какие-то странноватые, но самое страшное, что не чингаре и вряд ли земляне…

Я закрыл глаза и постарался успокоиться.

– Здравствуйте. Где здесь туалет? – спросил я ментально. Секунды три я ждал, и повторил на русском, английском и чингарском. Они стояли и хлопали глазами, переглядываясь.

Поняв, что вопрос, возможно, глупый, так как мы в лесу, я побрел в ближайшие кусты. Когда стало легче на душе, я попрыгал и окончательно убедился в двух вещах: я не ранен, и я не на Планете.

Всего пару шагов я сделал в обратную сторону, – сразу обратил внимание на пару занятных деталей: все мужики куда-то ушли, и женщины – кто в стеганке, кто в шкурах, кто в лохмотьях, – держали руки на оружии.

Я вздохнул и попросил воды, как привык. Они смотрели почти с тем же видом, только чуть смурнее стали. Видимо, оттого, что я в прошлом неподалеку от их лачуг напрудил. Вслушиваться не хотелось вовсе, и я показал жестом, что хочу пить. Это сработало – одна из женщин, лет сорока, зачерпнула из бочки неподалеку глиняной пиалушкой и протянула мне.

Сначала маленькими глоточками, а потом все большими я залпом осушил и сказал «спасибо». Пара дам хихикнула, и мне сразу вспомнились земные чудаки, которые находят смешным смотреть, как травятся люди. На вкус вода совсем как дождевая или талый снег, к тому же в первый раз я довольствовался лишь третью своей нормы. В любом случае, не так уж это было и важно на фоне остальных неурядиц. Теперь организм хоть не будет меня какое-то время отвлекать.

Я вернулся в покосившуюся лачугу и стал размышлять. Похоже «души» решили попробовать еще один вариант – отдать контроль мне полностью. Голубизна распространилась на нехилые участки тела, но пока была не сильно активна – не так ярка, как будто по этим новым венам кровь текла весьма и весьма размеренно.

Харя на ощупь вроде была моя – родная и прекрасная. Осмотрев себя полностью, понял, что грязный и обросший, и с этим надо было что-то делать.

Из-за моего стремления усидеть на двух стульях, сам же себя бросаю в печальные ситуации. Хорошо хоть в каком-то направлении двигаюсь. Мудрость? От нее только страдания. Лучше увлекаться глубже. Когда вообще… Какая польза? – вот, с «душами» совладал, не сойдя с ума. О, боже! Выжить после такого падения невозможно…

Наплевать, что я натворил в отрубе. Семью жаль – надо к ней. Я вроде, никуда от них и не собирался… Неужели и Круг Молота и даже врата на небеса не были продуктами воспаленного от нечеловеческих стрессов и изменений разума? Так – нужен «Резак».

Только я об этом подумал, дверь отварилась, и возникла фигура с пульсирующей, слабо выраженной аурой.

– Кинем ее, – сказала она сердито и мотнула головой.

Вообще я хотел сначала помедитировать и попытаться обратиться к здешней ноосфере, но так тоже – кое-что. Тем более, не имею право чужую недвижимость занимать.

Коротко стриженая женщина с грязными ногтями в портках и «топике» из широких полос шкур каких-то коричневых созданий вела меня, пару разу оглянувшись. На ее бедре мотался топор, вздетый в специальную петельку.

Поселок у них тут достаточно плотно заселенный, и каждый ее бодрствующий житель занимался делом: несколько дам шили одежду и бесформенные тряпки; еще четверо в здоровенных чанах и котлах варили варево, – и сразу в животе заурчало; шестеро девушек помоложе упражнялись в стрельбе из лука, и еще три, что выделялись широкими плечами и общей бесформенной массивностью, рубили деревья, обтесывали их и перевязывали. Я уже все понял, но не хотел верить.

Наконец, спустя триста метров виляний и плутаний по тесным и случайным «переулочкам», мы подошли к длинному дому – зданию местной администрации. Вокруг него была еще пара построек, за которыми забор из тысяч заточенных дрынов с человеческий рост. Проводница откинула занавеску, и жестом попросила войти.

После нескольких шагов моя тень удалилась. Первое, что мне пришло в голову: «как они, блин, эти здоровенные бревна волочили и крепили навису?». Да, постройка примитивная, но лишь по земным меркам. Множество тщательно обтесанных свай по периметру держали остов весьма уверенно, и можно было не бояться, что от порыва ветра на голову шмякнется полено. Пять метров высотой, метров шесть в ширину и эдак двадцать до обозримого конца. Зачем так заморачиваться? Впрочем, их дело.

Посередине стоял стол человек на пятнадцать. Видно – здесь мед рекой не тек. По бокам стояли смирно по пять стражниц – персон совсем уж мужеподобных с лицами настороженных картошек. Все вооружены до зубов, да притом в металлических, оттертых до блеска, доспехах. Как водится, согласно военной дисциплине, они стояли, как статуи, хоть и поглядывали на меня краешками глаз.

Ну а во главе всей сестрии – напротив, сидела женщина на троне. Я подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть. На вид ей было тридцать пять, темные – не в пример остальным, – волосы аж почти до плеч. На ней тоже была броня, только полегче. Эта любила украшения: хоть на ней не было головного убора, широкое ожерелье из подобия янтарных, обсидиановых и лазуритных камней, чуть не сжимало ей шею, а на пальцах куча перстней. Что ж, весьма прагматично – есть знаки отличия от черни, но в бою и при сильной тряске ничего бы не гремело и не шибко выдавало бы ее.

Только сейчас понял – у всех женщин здесь огромные раскосые глаза. Правительница – не исключение. Ее трон, как и ее плечики с воротником, были подшиты шкурками пушных, видать, диковинных зверьков, а украшен лишь выскобленными белоснежными костями, да парой огромных камней вроде бирюзы. Она смотрела на меня, ни на секунду не сводя глаз и не моргая.

Когда охранницы вышли из строя, я остановился и закрыл глаза.

– Тее яма иттха, – громко произнесла она, а я все время пытался войти в интегру. Конечно, я понял, что она спрашивает, кто я или откуда, но мысли прочитать все равно не мог. Некоторой привлекательности она, конечно, не была лишена, но не настолько сексуальна, чтобы отвлекать от важнейшего.

– Евгений, – прошлось мне произнести и постучать себя по груди с открытыми глазами.

– Можно сесть? – спросил я, указывая на ближайший стул и пружиня ногами.

– Нэ! – почти крикнула она, и стражница выставила на моем пути копье, почти такое же безупречное, как доспехи.

Я кивнул и сел на присыпанный сеном и листьями пол почти в позу лотоса. Ну вдруг они тут стульями дорожат больше, чем временем?

Дальше она говорила уж совсем какую-то тарабарщину. Вспомнилась юность, погрязшая в Хаосе. Я сначала показывал жестами, что хочу, чтобы она, а лучше – все внутри, вошли в транс. Меня ткнули в плечо древком копья, и я понял, что в транс они пока не хотят.