Евгений Марков - Имперская сказка

Поздоровался я вначале со старшим затем с младшим. Правда пишут, что у Николая Второго была феноменальная память на лица и имена. И это важно, вон как приосанились станичники, услышав, что цесаревич помнит их по имени отчеству. Такая память важна для правителя, правда Ники это не пошло впрок. Форма казаков заставила померкнуть даже мою гусарскую. Нижний кафтан алого цвета, верхний синий с алой подкладкой и прорезными рукавами. Можно было, конечно, приказать сопровождающим ехать позади на расстоянии. Тогда прогулка может пройти как бы в одиночку. Но мне подумалось что это не лучший вариант для налаживания хороших отношений. Скорее всего эти телохранители будут постоянными спутниками моих прогулок. Даже если казаки будут меняться, все равно они из одной части, и слава о нелюдимости и заносчивости царевича мне совсем не нужна. Поэтому в сторону Карпиного пруда мы двинулись вместе.

– Я только второй раз в казацком седле, подсказывайте, пожалуйста, если что-то делаю неправильно.

– Вы отлично держитесь в седле Ваше Высочество, – отозвался старший казак.

– Я хочу объехать весь парк, не хотелось бы устать и отбить себе зад. Так что подсказывайте без стеснения.

Младший казак усмехнулся.

– Вы Ваше Высочество слишком встаете на стременах, так быстро устанут ноги. У вас есть подушка, не надо так беречь кобылу, она у вас огромная, для нее такой легкий седок что пушинка.

Я не стал говорить, что как раз о кобыле то и не думал. Просто памятуя предыдущую тренировку в манеже, боялся натереть ягодицы. А ведь вправду подушка под седлом мягкая и удобная, можно расслабиться и только чуть привставать на стременах в такт движениям лошади. Деревянное здание гатчинского адмиралтейства со стороны парка выглядит просто амбаром. Несколько матросов, стоящих рядом с ним, вытянулись в струнку завидев вельможного всадника. Кроме экипажа озерной яхты и матросов лодочной станции здесь есть морская минная команда. После взрыва в Зимнем дворце и ставших известными полиции планов революционеров взорвать мосты в Петербурге по пути следования царя, опасность установки мин в Гатчинском парке считается реальной. К счастью, главный изготовитель бомб «Народной воли» Кибальчич уже повешен. А замену такому талантливому инженеру найти почти невозможно. Помнится, даже генерал Тотлебен предлагал не казнить Кибальчича, а даровать жизнь взамен на секреты главного минера революционеров, ведь изготовленные им бомбы обогнали свое время.

Мы въехали в лесной лабиринт. Узкая тропа позволяет всадникам двигаться только гуськом. Я был впереди, деревья подступали к самой тропе, создавая иллюзию дремучего леса. По спине пробежал холодок, более удобного места для засады трудно себе представить. Так, ладно, спокойнее, ни о каких покушениях в Гатчине мне было не известно. Тем более парк охраняется впечатляюще. Мы уже несколько раз встречали кавалерийские разъезды, а по периметру парка в прямой видимости друг от друга стоят караульные будки с солдатами. С другой стороны, настоящий Ники не увлекался верховыми прогулками, тем более в таких местах. Ну вот мы наконец выехали на широкую аллею, и казаки поравнялись со мной. Справа открылся лубочно красивый березовый домик и портал «Маска».

– А ведь в тринадцать лет казачата уже владеют джигитовкой, а мне не поздно начать обучаться?

Казаки переглянулись.

– Да многие уже в тринадцать отменные наездники, но начинать можно и позже, ваш Шефер джигитует не хуже казака, хоть и немец.

А умен старший из казаков Тихон Егорович Сидоров. Сразу предупредил просьбу царевича обучать его. Мол и твой учитель может не хуже.

– Редко кто из казаков сравнится с Ефимом Константиновичем, наездник он от бога.

А вот младший казак Кудин говорит без всякой задней мысли.

– Давайте рысью до зверинца!

Только у больших железных Зверинских ворот мы остановили коней. Хотелось мне скомандовать перейти на галоп. Но побоялся, не хватало еще свалиться с седла после разговора о джигитовке. Дальше наш путь пролегал по мостам между островами дальней оконечности Белого озера. Ничего не напоминало здесь дворцовый парк, казалось, что это протоки в глухом лесу. Где-то в этом районе любимые места рыбной ловли императора. От уже закрывшейся на зиму оранжереи экзотических растений виден дворец. Мы сделали полный круг вокруг озера.

Возле центрального корпуса дворца я увидел мощную фигуру отца, и дядю Владимира рядом с ним. Не знаю почему, наверное, виноваты никины гормоны, мне захотелось показать свою лихость.

– В галоп!

Я резко остановил Сильву перед старшими братьями Романовыми, и только в последний момент, когда уже было поздно, заметил лужу после ночного дождя. Грязь из-под огромного копыта брызнула прямо на мундир и лицо дяди.

– Бога ради, извините Владимир Александрович.

Я соскочил с коня. Рука дяди поднялась с явным намерением ударить, его глаза налились яростью. Наши взгляды встретились, сжав зубы и не отводя глаз я ждал удара. Неожиданно рука Владимира остановилась, вернулась к его лицу, и стерла грязь со щеки.

– А что лихой наездник растет, весь в мать, – раздался громогласный хохот императора.

– Давай, Ники, бегом переодеваться, через пол часа в церковь.

Императорская домовая церковь Животворящей Троицы поразила меня великолепием и каким-то ощущением легкости и полета. А ведь снаружи она смотрится как одна из башен дворца. А внутри стены украшены десятками великолепных икон в золотых окладах, высокий потолок, кажется, весь состоит из множества изображений херувимов. Синие стеклянные витражи, белые арки. Отсюда кажется ближе до бога и рая. Не менее впечатляющими прихожане. Офицеры охраны в парадных мундирах, фрейлины императрицы в красивых строгих платьях. Впереди и по центру стоит императорская чета, настоящее воплощение мужества и изящества. Император огромен и грузен, даже рядом с высокими гвардейскими офицерами он смотрится богатырем. Мощная светлая борода, генеральский мундир, в представлении народа именно таким – светлобородым богатырем должен быть русский царь. Императрица, стройная, красивая и маленькая особенно в контрасте с мужем, в украшенной бриллиантами и изумрудами тиаре, подобии кокошника. Справа и немного сзади императора стоит дядя Владимир. Мы дети составляем второй ряд, за нами и по бокам офицеры и фрейлины. Позади вельможных прихожан дворцовая прислуга, тоже одетая красиво, аккуратно и благообразно.

Службу ведет одетый в золотую ризу отец Янышев. А хор! Голоса хоть и немногочисленных певчих заполняют звуками храм и восторгом души. Я чувствовал в душе трепет. Мне эта церковь представилась частью погибшей цивилизации, русской православной Атлантиды. Стало щемяще жаль, что очень скоро она погибнет в страшном кровавом потопе. Да, и в 21 веке проводились красивые православные церковные службы, но по сравнению с этой они были всего лишь исторической реконструкцией.