Константин Дробиленко - Рулетка. Стимпанк-роман

Оставалось немного времени до вечера: стрелка часов едва пересекла цифру четыре. Джон позволил себе немного пройтись, благо погода не только не собиралась портиться, но и всячески располагала к небольшой прогулке. Миновав несколько узких улочек, Джон вышел к бульвару. Длинный, как фабричная труба, бульвар несгибаемой прямой проходил между высоких зданий, чьи крыши отражали блики солнца. Как и телеграф, бульвар был пуст, не считая нескольких мужчин, медленно идущих куда-то. Уединение, в котором так нуждался мистер Уиндер, находилось здесь.

Присев на одну из многочисленных лавок, Джон расслабился и огляделся по сторонам. Перед его взором встал стальной забор, опоясывающий бульвар, что, как корсет юной девицы, не давал вылезать излишней безмятежности этого места в суетный Лондон. Аккуратно посаженные деревья вдоль него скрывали в своих прозрачных кронах фонари. Изобретение не было новинкой для Джона. В их предместье было в достатке подобных светильников. Довольно часто они воспламенялись: газ имел свойство взрываться. Сгоревшие деревья сразу же выкапывали и сажали новые.

Брусчатка серой лентой бежала к горизонту. Мистер Уиндер сидел так с четверть часа, затем встал и пошёл вперёд, оглядываясь по сторонам, рассматривая здания по бокам. Число людей увеличилось. Уже встречались пары, идущие под руку. Наступал вечер.

Бульвар переходил в небольшую рощицу. По ледяной дорожке, посыпанной гравием, неспешно шли как пары, так и одинокие прохожие. Мужчины, все, как один, – в пальто и цилиндрах. Женщины – во всевозможных шубках. Все шли в лес, похрустывая гравием при каждом шаге. Где-то в глубине леса играл оркестр, донося до окраин обрывки мелодий. Люди старались попадать шагами в такт, но быстро сбивались и снова стремились нагнать. Очарованный красотой леса и музыки, Джон хотел уже пойти и отыскать её источник, но внезапная мысль об оставленном багаже на причале дирижаблей заставила его самым быстрым шагом отправиться обратно.

Причал находился почти на другой стороне города. Скрепя сердце, Джон снова вошёл в метро. Клятва, данная Анне, была нарушена. Не желая смотреть на людские лица, он прикрыл глаза, вспоминая, что ехать нужно около получаса. В вагоне он мельком взглянул на газету, которую читал какой-то человек, шатаясь по всему вагону. «Открытие нового металлопрокатного завода», – гласила надпись. Заголовок заинтересовал мистера Уиндера. Своё намерение ехать с закрытыми глазами он позабыл, стараясь незаметно читать газету, перемещаясь вместе с её обладателем.

Поезд ехал и редко останавливался, а Джон отсчитывал минуты по часам, стараясь не обращать внимания на гвалт, стоящий в вагоне. Причал напомнил вчерашнее пренеприятнейшее происшествие, которое надолго поселилось в памяти Джона. Сегодня ему слишком везло, чтобы вспоминать минувшие неприятности.

Волна изобретений породила не только новое производство с широчайшим применением машин, не только множество научных открытий во всех областях науки, но и новую веру, а затем и религиозное направление – Церковь Прогресса. В этом кроется частичка сути людей – вера в то, что имеет силу, не разбирая сути. Церковь успешно развивалась последнее десятилетие, сосуществуя с традиционным англиканством и католичеством, но последние два года число церквей старого порядка резко уменьшилось. Кто-то намеренно разрушал церковные здания, не заботясь о верующих. Джон не относил себя ни к одной из религий, но симпатизировал последней. Симпатия выражалась довольно тривиально: ношение маленькой латунной шестерёнки на цепочке на шее, произношение хвалы прогрессу по поводу и без него и во множестве других незначительных способов.

Как раз одна из церквей Прогресса находилась возле причала. Джон захотел зайти, но передумал, решив сделать это после окончательного устройства на работу.

Забрать багаж не составило труда: стоило лишь набить на маленьком телеграфе свою имя и фамилию, как тут же дюжие служащие причала притаскивали нужные вещи. Для незнающих телеграфной грамоты, коих было меньшинство, висела специальная таблица с кодами букв.

Не так много вещей было привезено с собой. Джон и Анна решили начать в Лондоне совершенно иную жизнь и не хотели, чтобы многочисленные вещи своим видом напоминали время, прожитое в предместье.

Метро стало ненавистно Джону, хотя и оно было порождением того самого прогресса, к которому он испытывал симпатию. Кеб доставил его до дома за три четверти часа. Хозяйка отворила дверь на этот раз довольно быстро. Отдохнуть от дорожной тряски – вот чего хотел Джон. Он растянулся на стуле таким образом, что в обществе сочли бы эту позу верхом непристойности. Его веки стали закрываться. Сознание незаметно скользнуло в сон.

Ему снился вагон метрополитена. Он ехал в неизвестном направлении, подрагивая и покачиваясь на рельсах. Тусклая лампа отражалась в стальных заклёпках стен вагона. Людей было немного, что удивляло. Джон стоял, держась за стенку вагона. Вдруг появилась саранча. Много насекомых заползало, запрыгало тут и там. Джон стоял неподвижно, вздрагивая, когда насекомое прыгало к нему на пальто. Саранча никуда не уходила, лишь множилась. Люди в панике принялись метаться, давя ногами насекомых, но от этого меньше их не становилось. Испытав глубокое омерзение, Джон дёрнул дверь вагона. Она поддалась.

– Мистер Уиндер! Вам принесли телеграмму! – прокричала хозяйка снизу, вырывая мистера Уиндера из сна.

Заинтригованный, Джон мигом спустился и прильнул к бумажной ленте.

«Мистеру Джону Б. Уиндеру. Немедленно явиться в Бюро Рабочих Сил.»

– Неужели так быстро дошло? – радостно мелькнуло в голове новоявленного рабочего.

Позабыв об усталости, Джон отправился на поиски здания, и снова благодаря указателям оно было быстро найдено. Это было кубическое высокое каменное здание серого цвета со стеклянным округлым куполом. Единственным отверстием была большая дверь, куда и поспешил Джон.

Подобно неприступному бастиону, в центре зала расположились конторки служащих, к которым вели извивающиеся ленты очереди. Кепка, поношенная куртка, измазанные штаны и ужасно мокрые сапоги. То были фабричные рабочие, потерявшие очередное место, либо смена поколений.

Утомительно ли было стоять в очереди или нет, никто не смел уходить: дорожили своим местом. Порой в очередях покупалось место поближе к окошку, но лишь более-менее состоятельный человек мог позволить себе такую роскошь. Спустя полчаса, когда ноги Джона стали неметь, наступила его очередь.

Джон мог видеть только глаза служащего сквозь узкое оконце. Для удобства переговоров в стену конторок была вмонтирована сквозная труба.