Екатерина Мельникова - На шаг позади

В тишине при произношении молодоженами клятв зависает совершенно осязательное волшебство, хотя к нему невозможно прикоснуться рукой. Первой начала мамочка. Поблагодарила мужа за то, что он появился в ее жизни, доказав, что встретить родственную душу можно в любом возрасте.

– Да, в ее годы это проблематично. Повезло, что нашла мужика, который искал себе мамашу. – Видимо, включился мой внешний голос. Видимо, я прошептал эти слова Карине на ухо – я вместе с ней, Петром и малым за одним столиком сижу. Хотя мне это может просто сниться или казаться. Не знаю. Все кружится-вертится.

Настает очередь Артема говорить. Жаль, я не оставил дома свои уши.

– До тебя я не подозревал, как нуждаюсь в таком огоньке, который только ты смогла во мне отыскать. Клянусь, что до конца своей жизни буду оберегать тебя и любить. – По залу проносится странный звук: кто-то решил заржать, потом передумал и попытался сдержать смех, но у него получилось кое-что неприличное. Гляжу по сторонам в поисках идиота, а все переводят взгляды в мой угол – этим идиотом оказываюсь я. – Обещаю, что каждый в нашей семье будет счастлив. – Не пизди. – Мне понравился этот я, который рядом с тобой. – Голос Артема прогибается, в лице отражается что-то, чего он не хочет спалить, и приклоняется над губами моей мамы. Пока они приступают вылизывать друг другу рот под всеобщие свисты, я занимаю руку выпивкой.

– Слав, хватит? Как считаешь? – мою руку ловит Петр, но я налить уже успел. – Ты давно хорош, ничего не скажешь.

– Петр Иванович, ты анестезиолог, если мне память не изменяет? Так вот. Это не пьянство. Это анестезия. – Я залпом осушаю до краев наполненную рюмку. – Ик! Тем более меня чего-то не берет, как полагается. А вам сейчас так хорошо, что вы не способны ощутить гадство моей жизни в полной мере.

– Ты не знаешь, что сказал. Не верится, что ты медик. Я за всю жизнь научился дважды ценить каждый вдох: когда лишился семьи и когда поборол кому. Я десять раз подумаю, прежде чем сказать, что жизнь – отстой.

– И я тоже. – Вмешивается Сергей. Я помню, что произошло с ним, помню, что Карина и Петр его новая хорошая семья вместо мамы Алисы, которая была лучшей подругой Карины и умерла, и вместо папаши-убийцы, который погиб при перевозке заключенных несколько месяцев назад, но… Но тебе повезло , пацан, потом тебе крупно, сказочно повезло, ты урвал себе в родители двух лучших людей, так что молчи, пацан. И не смотри, настолько уж напоминаешь мне своего родного отца Владлена Переса. У тебя есть от него все в чертах лица, есть все от черноты волос, зато у тебя доброе сердце и добрый взгляд. Чуткий, отзывчивый, но не сожалеющий, ведь ты все понимаешь – то, что бушует во мне. Ты и сам прошел через эту войну. Я помню тот день, как ты чуть не погиб и как мы с Артемом обняли тебя в больнице, а ты нас шоколадкой угостил. Родной отец тебя хотел убить, и лучше вообще отца не иметь, чем такого, как Владлен, но сейчас у тебя и отчество и фамилия другая, тебе повезло, крупно повезло, поэтому молчи, пацан. Молчи, молчи.

– Значит, я на вашем месте умер бы сразу. – Говорю вслух. – Я не боец… Ик! А дерьмо.

– Неправда, судя по тому, как ты боролся за девушку. – Припоминает Петр. Отчаянный он мужик. Смелый.

– Но я проиграл.

– Потому что она выбрала сдаться. Не за что бороться в одиночку.

Где-то поблизости из бутылок шампанского доносится шипение змей. Сквозь пелену, через которую наблюдаю за миром, мне слышатся очередные монологи о счастье.

Видимо, у меня искажается мимика, поскольку Сергей изумляется так, словно у меня брови, ресницы, скулы, лоб, губы, зубы, уши хаотично меняются местами.

– Слав, – слышу я предостерегающее имя-замечание. – Слав, – он приступает убирать с нашего стола все бутылки на пол.

В это время начались обжимания.

Карина: Поздравляю от всей души. Я безумно за тебя рада!

Артем: Это именно так, как я мечтал. А ты помогала мне мечтать, помнишь?

Карина: Помню. Пусть отныне все будет круто! Главное, больше нас не пугай, не болей, будь здоров. И тебя поздравляю, Тань!

Моя мама: Спасибо, Карюша!

Карина, более значимо, чем это показалось: Это тебе – спасибо.

Помню, за что. За то, что успокоила Артема: до того, как мой друг повстречал мою мать, он был одержим Кариной, хотел отвоевать ее у родного отца, переспал с ней, но его магия на нее не подействовала.

Я выползаю из-за стола. Мама с другом смотрят, улыбаясь, не ожидая черта из коробочки, но в следующий миг по одному черту выскакивают из каждого моего глаза.

– Почему вы не открыли мой подарок? Откройте при всех, хочу посмотреть на вашу реакцию. – Сияю изо всех сил, ведь упоминание о подарке в этой ситуации внушает беспокойство. – Я вам подарил книгу. – Говорю и не вру. – Знаете, как называется? «Культура секса». – Теперь я вру, но это не важно. Главное, что по залу раздается это возмущенное аханье, приподнимающее мой дух. Итак, свадьба двигается к краю пропасти. – Артем Петрович, вам известно это слово? Я не про «секс», это по вашей специализации. Я про слово «культура». Она должна быть во всем. На свадьбе обычно желают чего-то хорошего. Мам . – При этом светлом слове с невесты спадает цвет кожи. – Тебе от всей души желаю выбираться из кровати живой. Хотя я до сих не понимаю, сколько ж надо выпить, прежде чем лечь под Артема. – Я тону в море охов ошпаренных людей. А может, их мертвых душ. – Что, Артем Петрович, неправда? Насилие уступило нежности? Отлично. Поздравляю. Так приятно видеть счастливое лицо развратной сволочи, которому повезло. А теперь перейдем к другой стороне вопроса. – Я двигаюсь к тамаде. Судя по выражению ее лица, я ожившая стена. – Как вас зовут? Давайте пообщаемся.

– Ты что вытворяешь?

– Хочу пообщаться с мастером. Бытует верование, что Господь дал каждой твари по паре. Мама себе тварь нашла. А моя куда делась? – Не то, чтобы я не знаю, где моя половинка. Но лучше бы не знал. Он женат! Но это лучше, чем предполагать, что его где-нибудь в бане шлепает веничком какой-нибудь накаченный, загоревший тип размером примерно в пол шкафа-купе с антресолями. – Хм, вы думаете, все настолько просто? Увы и ах, надежда на лучшее будущее. Вот и сегодня в этом зале мы в качестве тому доказательства наблюдаем все пакости реальной жизни: пока одни, подыхая от радости, счастливо спариваются со своими половинками, другие, лежа дома, мотают на кулак сопли из-за того, что потеряли любовь. – Думаю, все подумали именно то, что должны подумать: то, что я про Инну сейчас говорю. О ней я еще поговорю. Но не этим вечером. – Что ж, паинькам к этому не привыкать, мы терпеливые.

Свадьба стоит у края пропасти. Свадьба шатается у края пропасти.

– Парень, давай исключим эту пошлость из программы. – Говорит тамада.