Сергей Степанов-Прошельцев - Разумению не подлежит. Антология необъяснимого

Экскурсия в дом Киршбаума

Они поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. Здесь, в доме Киршбаума, сто с лишним лет назад жил писатель Максим Горький. Длинная анфилада с многочисленными дверями по обе стороны. «Буревестник» ни в чём себе не отказывал.

Школьники, ведомые экскурсоводом, миновали прихожую, где поулыбались, увидев допотопный телефон и большой сундук, покрытый домотканой дорожкой. Дальше располагались комната жены Горького, Екатерины Волжиной, гостиная, детская, кабинет писателя. Экскурсовод рассказывала, какие книги были созданы им в этом доме за неполные два года, объясняла, кто изображен на фотографиях. Но больше всего ребята заинтересовались не бронзовым охотничьим рогом, не скульптурным портретом Станиславского, а коллекцией нэцкэ.

Нэцкэ – это миниатюрная скульптура с отверстием для шнура, брелок, который японцы подвешивали к поясу кимоно, так как у кимоно нет карманов. Эти брелоки соединялись с ящичками, небольшими плетёными корзинками или кисетами, в которые складывали всё необходимое для работы, путешествий, для визита к родным или знакомым. Таким образом, нэцкэ выполняли двойную функцию – замка и изящного украшения. А Горький обожал миниатюрные статуэтки. Но он обожал и всякого рода чертовщину.

Справка

*Странные вещи происходят в доме-музее Волконских. Бывшие хозяева дома сильно пугают всех, кто попадается на их пути. В музее то и дело слышаться голоса и шаги.

*В музее Манчестера камеры видеонаблюдения зафиксировали странное движение, произведённое 25-сантиметровой статуэткой древнеегипетского бога Осириса, изготовленной в 1800 году до нашей эры, которая стала неожиданно вращаться на 180 градусов вокруг своей оси. Эта статуэтка находилась в музее уже более 80 лет.

*Небольшой волжский городок Плёс недавно попал в сводку криминальных новостей: из местного Государственного историко-архитектурного и художественного музея похитили пять картин знаменитого художника Исаака Левитана. Может, тут не обошлось без мистики? Особняк, в котором он расположен, был построен в конце XVIII столетия. Принадлежал он купцу-старообрядцу, взявшему в жены молоденькую девушку Анну Грушеву. Много лет спустя, после своей кончины, она вернулась в дом, где была когда-то так несчастлива. И теперь её призрак бродит по залам музея. Но призрак не мог похитить картины. Такую версию сыщики не выдвигали.

*Старинный каменный особняк, владелицей которого была дочь графа Алексея Орлова-Чесменского, служившая фрейлиной при императорском дворе, с приходом к власти большевиков стал музеем. Но в комнатах, где располагались покои графини, раздаются загадочные шумы и стуки. Более того, видели здесь привидение – женский силуэт. Графиня Орлова-Чесменская была отравлена. При советской власти её останки потревожили. Вот и не найдет её дух себе покоя…

* В старом корпусе Хабаровского краевого музея имени Н. И. Гродекова, в зале, где размещена экспозиция «Культура коренных народов», по ночам сама собой срабатывает сигнализация. Много в экспозиции шаманских и культовых артефактов, поэтому неудивительно, что здесь пошаливают духи. А еще ходит слух о том, что поселился в музее призрак бывшего его директора, знаменитого писателя и ученого Владимира Арсеньева, автора романа «Дерсу Узала».

Сплошное бесовство

Дед Алеши Пешкова называл свою супругу Акулину ведьмой. Наверное, не случайно. Она «нередко видала чертей, во множестве и в одиночку». Горький писал об этом в своей повести «Детство». И одним из самых любимых слов Горького было слово «чёрт». Причем он вкладывал в это понятие что-то ласкательное. «Черти лысые», «черти вы эдакие», «чёрт знает как здорово» – это были его самые популярные выражения.

Три ранних рассказа Горького «О чёрте», «Ещё о чёрте» и «О писателе, который зазнался» повествуют о том, как чёрт является писателю. В пьесе «На дне» фамилия главного персонажа Сатина производна от Сатаны. В книге «Заметки из дневника» писатель рассказывает о колдуне-горбуне, который доказывает, что мир состоит из чертей. Горький излагает его воззрения:

«Черти бывают разных форм и величин… Есть, например, черти лиловые; они бесформенны, подобны слизнякам, двигаются медленно, как улитки, и полупрозрачны. Когда их много, их студенистая масса похожа на облако. Их страшно много. Они занимаются распространением скуки. От них исходит кислый запах и на душе делается сумрачно, лениво… Черти голландские – маленькие существа цвета охры, круглые, как мячи, и лоснятся. Головки у них сморщены, как зерно перца, лапки длинные, тонкие, точно нитки, пальцы соединены перепонкой и на конце каждого красный крючок… Черти клетчатые – хаос разнообразно кривых линий; они судорожно и непрерывно двигаются в воздухе, образуя странные, ими же тотчас разрушаемые узоры, отношения, связи. Они страшно утомляют зрение. Это похоже на зарево. Их назначение – пересекать пути человека, куда бы он ни шёл… Драповые черти напоминают формой своей гвозди с раздвоенным острием. Они в черных шляпах, лица у них зеленоватые и распространяют дымный фосфорический свет. Они двигаются прыжками, напоминая ход шахматного коня. В мозгу человека они зажигают синие огни безумства. Это – друзья пьяниц».

Черти мерещились Горькому и там, где их никогда и не было. Вячеслав Иванов вспоминал, как однажды подарил писателю свой рисунок, на котором была изображена собачка на цепи.

– Любопытно, – заметил Алексей Максимович. – Да это же ведь чёрт со связкой бубликов.

Русский писатель-эмигрант Илья Сургучёв дружил с Горьким, когда тот жил на Капри. Но вскоре дружба расстроилась. Сургучёв прямо связывал это с тем, что писатель продал свою душу.

В своем очерке «Горький и дьявол», опубликованном в 1955 году в парижской газете «Возрождение», Сургучёв писал: «Фигурка чёрта была запрятана между книгами, но Горький чётко знал его место и достал дощечку моментально… Что-то было в нем от чёрта из „Ночи под Рождество“, но было что-то и другое, и это „что-то“ трудно себе сразу уяснить. Словно в нем была ртуть, и при повороте света он, казалось, шевелился, то улыбался, то прищуривал глаз. Он с какой-то жадностью, через мои глаза, впитывается в мой мозг, завладев в мозгу каким-то местом, чтобы никогда из него не уйти. И я почувствовал, что тут без святой воды не обойтись и что нужно в первую же свободную минуту сбегать в собор».

Спустя много лет Сургучёв увидел портрет Генриха Ягоды, который, как утверждали обвинители на судебном процессе «правотроцкисткого блока» в 1938 году, был причастен к смерти сына Горького Максима и его самого. Ягода, писал Сургучёв, «как две капли воды был похож на чёрта», которого показывал ему Горький.