Сергей Степанов-Прошельцев - Разумению не подлежит. Антология необъяснимого

Такая фамилия

Чертизм Горького – это не придумка Сургучёва. Отсюда и страшный конец запутавшегося человека. Писателя, отрицавшего духовность и веру. И в этом был определенный символ. Оказалось, что последней женщиной, с которой простился Горький, были не его многочисленные бывшие жены, а эта совершенно невзрачная и немолодая медсестра. «Мне сказали доктора, что начался отек легких, – вспоминала она. – Я приложила ухо к его груди – послушать – правда ли? Вдруг, как он меня обнимет крепко-крепко, как здоровый, и поцеловал. Так мы с ним и простились. Больше в сознание не приходил».

Тут все к месту. Медсестру звали Олимпиада Черткова.

Гуляют по музею

Говорят, что в бывшем доме Киршбаума видели не только призрак Горького. Якобы здесь «прописались» призраки Екатерины Пешковой-Волжиной, её матери, няни детей писателя – Марии Ореховой-Медведевой. Этот дом называли раньше «Домом разбитых сердец», утверждали, что здесь любвеобильный Горький изменил первой (на самом деле она была далеко не первой) супруге, а потом, бросив Екатерину Павловну, связал свою судьбу с актрисой Марией Андреевой. Якобы призрак Екатерины Пешковой перекладывает шкатулки, открывает и закрывает ящики шкафов, переставляет вазы с цветами. Видели здесь также призраки молодой няни Ореховой-Медведевой и призраки суровой тещи Горького. Сам же он ходит по дому, скрипя паркетом. Более того, вроде бы замечен был и призрак Шаляпина (певец гостил у писателя с 17 августа по 7 сентября 1903 года).

В музее есть видеонаблюдение, но засечь появление аномальных сущностей пока никак не удаётся. Горький и его окружение были хорошими конспираторами. Как и их астральные двойники.

Комментарий

– Давно известно, что любой музей – это огромная «шкатулка», полная экспонатов, которые несут в себе энергетику прошлых столетий, – говорит кандидат физико-математический наук Николай Рубежный. – Как правило, люди остаются привязанными к своим любимым вещам даже после смерти. Существуют тысячи рассказов о том, как призраки появлялись на земле только для того, чтобы забрать принадлежащие им предметы. Давно умершие люди просто не могут расстаться с тем, что когда-то принадлежало им, и что было им дорого.

Ряд учёных считает, что в музеях формируется большой объем мыслей и воспоминаний о прошедших событиях, здесь сосредоточена колоссальная энергетика. Не исключено, что под таким «гипнозом» можно увидеть, а тем более услышать, очень многое, что рождает наша память. Так что причины появления призраков надо искать в собственном сознании. Может быть, это и так, а возможно, всё объясняется местом, на котором находится музей-квартира Горького. Владельцы этого земельного участка до Киршбаума ушли из жизни не по своей воле. В доме, кроме Горького, жил поэт Борис Садовской, которого разбил паралич. Дружившие с «Буревестником» и часто бывавшие у него в гостях писатели Леонид Андреев и Евгений Чириков умерли очень рано; Иван Бунин и художник Савелий Сорин покинули Россию; драматург Сергей Найдёнов скончался от голода в Ялте в 1922 году. Писатель и путешественник Александр Ященко, живший в том же доме Киршбаума, в 1937 году был арестован. Судьба его неизвестна. Этот печальный список можно продолжить.

Такая безумная энергетика места, где жил Горький в начале прошлого века, видимо, и поспособствовала тому, что призраки населяют музей. Надо терпимо относиться к их существованию – они не причиняют зла.

…Олег Уваров священнодействовал. В белом халате, шапочке, стерильный, как лаборатория по борьбе с особо опасными инфекциями (малейшие частички пыли, попавшие в эмалевый порошок, могут вызвать изменения его цвета), он походил на хирурга, приступавшего к сложной операции. Впрочем, операция действительно была сложной даже для такого мастера, как он.

Перед ним лежала средневековая гравюра, подаренная Олегу в день его рождения. Гравюра, которая его потрясла. Вернее, девушка с короной на голове, изображенная на ней. Он решил запечатлеть её портрет на вазе, покрытой эмалью. Чтобы ещё раз все проверить. И в то же время в душу холодным червем вползало ощущение, что он делает что-то недозволенное.

Но вот закончен обжиг, позади сушка. Уваров вынул из муфельной электропечи ещё тёплое своё творение. О, ужас! Вместо красивой девушки на него смотрела злобная безобразная старуха, которую сжигали на костре как ведьму…

Эмалированный Олег

Искусство эмали уходит в далёкое прошлое. Яркость красок, их свежесть, блеск, подобный блеску самоцветов, — всё это ещё с детства привлекало Олега Уварова. Он подолгу задерживался в музеях, ювелирных магазинах и художественных галереях у предметов, украшенных эмалью, — женских украшениях, церковной утвари, оружия. Он мечтал создавать такие же шедевры.

Мечта сбылась. Олег окончил художественное училище, стал настоящим мастером, устраивал персональные выставки. Его работы продавались на аукционах, он поддерживал дружеские отношения не только с российскими, но и с зарубежными художниками. Они и прозвали его Эмалированным Олегом.

Один из давних знакомых Уварова, Ганс Ширхель, был в России в те дни, когда Олег отмечал 40-летие. И Уваров пригласил своего немецкого коллегу на дачу, где проходило торжество. Пригласил взглянуть на живописные места юга Нижегородской области, пообщаться в неформальной обстановке.

Ширхель преподнёс ему дорогой подарок — гравюру, ориентировочно датированную XIV – XV веками. На ней была изображена девушка, по-видимому, королевской крови, с поднятой вверх и вперёд правой рукой. Она стояла на ковре, прислонившись спиной к колонне, и что-то говорила. Рядом с ней — два священника в плащах. Капюшоны скрывали их лица.

Олег так и не смог разгадать смысл изображенного художником. У него было немало картин, но эту гравюру он повесил на самом видном месте.

Стало не по себе

С того самого дня в доме Олега что-то неуловимо переменилось. В мастерской всё оставалось по-прежнему, а вот в квартире… Он не мог себе объяснить, что произошло на самом деле. Но что-то все-таки произошло. Какая-то гнетущая атмосфера непреходящей усталости и тревоги наполняла комнаты. Особенно это ощущалось, когда горел камин. Олег мог безотрывно глядеть на огонь, пожирающий дрова, и тревога становилась ещё более осязаемой.

Его мучила загадка гравюры. Но чем больше он вглядывался в неё, тем больше разрасталась тайна. Так увеличивается раковая опухоль, и её метастазы в виде странных снов проникали даже в душу Олега. Словно машина времени уносила его в далёкое прошлое, в эпоху рыцарских турниров и крестовых походов, подлости и благородства, интриг и коварства, измен и чистой родниковой любви.