Иван Евграшин - Стальной лев революции. Восток

Еще один очень важный момент, требующий основательного подхода — отношения с Церковью. Священники, не понимая происходящего, мутят воду и мешают нам все в тех же вопросах продразверстки и мобилизации. Патриарх Тихон своим обращением по поводу Брестского мира и анафематствованием Советской власти в прошлом году фактически объявил нам войну. Многие и многие священнослужители пошли за нашими врагами по той причине, что в церковной среде принято считать, что громадное количество священников убито именно большевиками, хотя это в основном жертвы грабителей, убийц и бандитов.

Говорят, что настоящим революционерам сейчас не до церквей, что в корне неверно! Нам должно быть дело до всего. Церковь — это не Тихон, митрополиты и другие чиновники, а обычные деревенские священники, которые всегда останутся с людьми, с теми, кто для них является паствой. Кроме того, они и инструмент государственного управления Российской империи, доставшийся нам в наследство и оказывающий громадное влияние на настроения и умозрения масс. Это одна из структур бывшей власти, осуществляющая регистрацию населения, кроме всего прочего. Кто мы для них? Почему в глазах обычного священнослужителя большевики ассоциируются с беззаконием и безвластием? Задумайтесь и поставьте себя на место священника какого-нибудь деревенского прихода, который не понимает происходящего вообще. Он последний, кто остался от властных структур уже погибшей империи. Для него происходящее — прежде всего отсутствие порядка. Большевики, то есть власть, пришли, взяли хлеб и ушли воевать за коммунизм и Светлое будущее, а он опять остается один.

Власть — узда, сдерживающая самое темное начало человека. Аппарат принуждения и насилия, которого сейчас нет. Решит кто-то ограбить церковь — нет никаких преград. Убить священника, которого никто не защищает, проще простого. Прикинуться большевиками — вообще милое дело. И тот, кто говорит о высокой нравственности русской деревни — демагог и пустобрех. Какая в жопу нравственность у вечно голодных, темных, забитых людей, постоянно хоронящих своих детей? Откуда она возьмется, когда жрать нечего?

И вот сидит священник, видящий развал власти и анархию в отдельно взятом селе. Он может тщетно призывать к разуму, читать проповеди, но это не поможет, так как нас, большевиков, в деревне практически нет, а есть те же крестьяне, которым стало удобно записаться в «большевики» по многим причинам.

Другой вопрос — почему народ с таким остервенением бросился крушить храмы? Но пускай Церковь сама об этом думает.

Тем не менее, отделение духовной ветви от государства не означает, что веками складывавшийся механизм завтра остановится, а послезавтра люди перестанут ходить в церковь. Это утопия и поэтому необходимо вырвать священников из лап контрреволюции! Объяснить, что остаться нейтральными у попов не выйдет. Они должны четко понимать, что новая власть народная и, выступая против большевиков, церковники идут против народа. Если не поймут, то все закончится расстрелами, разгоном приходов, разрушением храмов. Важно не то, что Партия не верит в Бога и под этот лозунг раскулачили второго в сиране, после бывшего императора Всероссийского, земельного собственника и забрали десятину. Нужно, чтобы Церковь вспомнила, для чего она когда-то создавалась, и перестала обвинять во всех грехах большевиков.

Например, говорят, что Киевский Митрополит Владимир пал жертвой новой власти. Но вопрос-то в том, что это провернули сами монахи Киево-Печерской Лавры, приведшие убийц, для того чтобы заполучить казну. Они обделали свои дела, а вину свалили на нас. Это очень удобно, товарищи. Вот только почему мы отмалчиваемся и ничего не делаем, когда нас поливают чужими помоями, говоря, что это наша грязь? Или здесь кто-то считает, что это никак не затрагивает вопрос мобилизации или продовольственную проблему?

Задав вопросы, я внимательно оглядел присутствующих. Агитаторы самым внимательным образом слушали мои слова. На многих лицах застыло выражение крайней задумчивости.

Кто-то сидел на стульях вокруг стола, другие стояли. В салоне стало душно от дыхания набившихся людей, и я приказал немного проветрить помещение. После того как дверь вагона прикрыли, раздался вопрос.

— Товарищ Предреввоенсовета, вы нам предлагаете идти на соглашательство с попами и контрреволюцией? — Один из лучших агитаторов, молодой еще человек, смотрел на меня как на врага народа.

— Голубчик, да вы совсем охерели, раз говорите такое в моем присутствии. Мозги надо включать, а не шлаком думать! Кто еще понял меня так же?

От меня не укрылось, что некоторые смущенно опустили глаза.

— Для тех, кто меня неправильно понял, объясняю. Речь не о соглашательстве в какой-либо форме, а об уничтожении чувства превосходства у интеллигенции, которая почему-то считает, что ей точно известно, что для людей и государства лучше. Нужно поставить на них такое клеймо, от которого не избавится — это первое. Второе — многие из этих умников убежали за границу и уже сейчас начали кропать статейки, поливающие нас грязью. Говоря «нас», я подразумеваю — Партию, Правительство, Республику Советов, Советских людей. Бумагомаратели прямо сейчас начинают оправдываться за наш счет, стараясь себя обелить. Публикуя мемуары и воспоминания или тиская свои статейки в буржуазные газетенки, они уже сейчас формируют общественное мнение в Европе и Америке против Советов. Придумывают мифы о немецких деньгах, якобы, на которые мы с вами устроили Революцию. О каких-то заговорах, может и имевших место, но несущественных в данном случае. Говорят о том, что большевики развалили армию, забывая упомянуть, что речь идет о самой малочисленной партии. Это необходимо пресечь!

Мы должны не просто писать некие статьи и листовки с воззваниями. Необходимо устроить газетную войну, как в стране, так и за рубежом. Выиграв в этой битве, мы сможем влиять на общественное мнение и в других странах, а также, в идеале, формировать его. Челябинск и Екатеринбург — тренировка с целью набраться опыта. Необходимо понимать — что, кому и как написать. Мы обязаны научиться воевать на этом фронте, знать его как свои пять пальцев, и уметь не только обороняться, но и наносить удары. Это очень важный фронт, товарищи! О какой победе Мировой Революции можно говорить, если не мы ведем агитацию среди населения других государств, а сбежавшие монархисты, кадеты, эсеры и вообще кто угодно? Это необходимо исправить! Берем на вооружение исключительно факты. Есть прекрасно иллюстрирующая действительность «Энциклопедия Брокгауза и Ефрона». Основные статьи — «Население», «Смертность», «Голод», «Россия», «Крестьяне». Упор делать на голод и детскую смертность, чтобы сразу всем стало понятно, что их мифы — полное говно в сравнении с реальностью. Кроме того, есть воспоминания самого главного интеллигента Льва Николаевича Толстого о голоде 1891–1892 годов и свидетельства множества очевидцев. Все это должно использоваться против наших врагов, как написанное людьми одной с ними среды. Какие на хрен немецкие деньги, когда в 1892 году голодало тридцать пять миллионов человек?! — Я оглядел собравшихся. — Теперь понятно?