Амброз Бирс - Словарь Сатаны (сборник)

Когда мистер Бисон сидел вот так, упершись локтями в драной рубашке в обтянутые рваниной колени и закрыв костлявыми руками впалые щеки, то казалось, стоит дунуть, и он рассыплется. Все же за последний час он моргнул не менее трех раз.

В дверь громко постучали. Стук в такое время ночи и в такую погоду удивил бы обычного смертного, который провел два года в ущелье, не видя человеческого лица, и к тому же знал, что пройти сюда невозможно; но мистер Бисон не отвел взгляда от горящих углей. И даже когда дверь распахнулась, он только немного съежился, будто ждал чего-то, что предпочел бы не видеть. Такое движение можно видеть у женщин в часовне, когда за ними в проходе проносят гроб.

Но когда высокий старик в шерстяном пальто, с обмотанной платком шляпой, в теплом шарфе, почти скрывающем лицо, в зеленых защитных очках, контрастирующих с ослепительно-белой кожей (в тех местах, где ее еще можно было разглядеть), молча вошел в комнату и тяжело опустил руку в перчатке на плечо мистера Бисона, тот настолько забылся, что поднял с изумлением глаза: среди тех, кого он мог ожидать, такой личности не было. Тем не менее вид нежданного гостя пробудил в мистере Бисоне ряд чувств — удивление, удовлетворение, неподдельную искренность. Поднявшись со своего места, он снял узловатую руку с плеча и пожал ее с неожиданной пылкостью: в облике старика не было ничего привлекательного, скорее, он вызывал отвращение. Однако притягательность — слишком общая характеристика, она может включать и отвращение. Что может быть притягательнее лица, которое мы инстинктивно закрываем простыней! Когда оно становится еще притягательнее — просто завораживающим, — мы кладем на него семь футов земли.

— Сэр, — сказал мистер Бисон, отпуская руку старика, безвольно, с легким треском упавшую тому на бедро, — сегодня выдалась ужасная ночь. Присаживайтесь. Я очень рад вас видеть.

Речь мистера Бисона говорила о хорошем воспитании, чего, учитывая все обстоятельства, трудно было ожидать. Действительно, контраст между его внешностью и манерами был поразительный, такого не встретишь среди обычных золотоискателей. Старик сделал шаг к огню, таинственно заигравшему в зеленых очках.

— Поверьте, я говорю от души! — заверил мистер Бисон.

Манеры мистера Бисона были не совсем отточены, кое-какие уступки местным вкусам в них чувствовались. Он ненадолго замолк, позволив своему взгляду переместиться с закутанной головы гостя на теплое пальто с покрытыми плесенью пуговицами и ниже — на зеленоватые кожаные ботинки, присыпанные снегом, который, подтаяв, расползался по полу тонкими струйками. Осмотрев гостя, мистер Бисон остался доволен его видом. А кто бы не был? Потом он продолжил:

— К сожалению, могу предложить вам угощение под стать моему скромному пристанищу, однако буду польщен, если вы разделите его со мной, а не отправитесь на поиски лучшего в Бентли-Флэт.

Применяя тонкость ненавязчивого гостеприимства, мистер Бисон представил дело так, будто временное пребывание в его теплом жилище в ненастную ночь — тяжелое испытание по сравнению с необходимостью пройти четырнадцать миль по хрупкому насту, то и дело проваливаясь по пояс. Вместо ответа гость стал расстегивать пальто. Хозяин подбросил новую порцию дров в огонь, подмел каменную плиту у камина волчьим хвостом и сказал:

— Но мне кажется, вам лучше бежать отсюда.

Старик сел у камина, подставив большие подошвы шедшему от огня теплу, шляпу он не снял. На рудниках редко снимают шляпу, разве только вместе с ботинками. Без дальнейших замечаний мистер Бисон тоже сел на стул, который раньше был бочкой и, сохранив многое от первоначального облика, выглядел так, словно был спроектирован с прицелом вместить все то золото, которое его владельцу удастся намыть. Воцарилось молчание; потом со стороны сосен послышалось сердитое тявканье койота, и одновременно затрещала дверь. Никакой связи тут не было: койота измучила непогода, а старую дверь качнуло от сильного порыва ветра, и все же казалось, что между ними существует некий тайный сговор. Мистер Бисон содрогнулся от подсознательного страха, но тут же справился с ним и вновь обратился к гостю:

— Странные вещи здесь случаются. Я вам расскажу, что знаю, и если потом вы решите уйти, постараюсь пройти с вами самую опасную часть пути — до того места, где плешивый Питерсон пристрелил Бена Хайка; надеюсь, места вам знакомы.

Старик выразительно кивнул, как бы показывая, что эти места не просто ему знакомы, а очень знакомы.

— Два года назад, — начал мистер Бисон, — я и еще два горняка поселились в этом доме; но когда началось массовое переселение во Флэт, мы тоже ушли отсюда вместе с остальными. За десять часов ущелье опустело. Однако я в тот же вечер обнаружил, что забыл дорогой пистолет (вот он), и, вернувшись за ним, остался здесь на ночь и провел ее в полном одиночестве, как и все последующие. Я должен сказать, что за несколько дней до всеобщего исхода умер наш слуга-китаец; земля в то время так замерзла, что не было никакой возможности выкопать нормальную могилу. Поэтому в день нашего бегства мы прорубили пол и, как могли, его похоронили. Перед тем как опустить тело, я совершил мерзкий и безвкусный поступок — отрезал у китайца косичку и прикрепил ее к балке над могилой, где вы и сейчас можете ее видеть или лучше позже, когда согреетесь и придете в себя. Я говорил, не так ли, что китаец умер ненасильственной смертью? Конечно, я не имел к его смерти никакого отношения, а сюда вернулся не потому, что меня тянуло на место преступления или по каким-то извращенным причинам, а только потому, что забыл пистолет. Это вам ясно, сэр?

Мужчина понимающе кивнул. Судя по всему, он был немногословен, если не сказать больше. Мистер Бисон продолжил:

— Согласно китайской вере, человек — как воздушный змей, он не может подняться в небо без хвоста, то бишь косички. Однако чтобы сократить эту скучную историю, хотя рассказать ее — мой долг, скажу, что в ту ночь, когда я был здесь один и думал о чем угодно, только не о китайце, он вернулся за своей косичкой. Но ее не получил.

После этих слов мистер Бисон погрузился в молчание. Возможно, он устал с непривычки говорить; а может, припоминал случившееся, что требовало сосредоточенности. Ветер разгулялся вовсю, и сосны в горах громко шумели. Наконец рассказчик продолжил:

— Вы скажете, что ничего особенного тут нет, да я и сам так думаю… Но он продолжает приходить!

Вновь последовало долгое молчание, оба, не двигаясь, смотрели на огонь. Затем мистер Бисон яростно заговорил, устремив взгляд на то, что как-то можно было разглядеть на неподвижном лице слушателя:

— Отдать ее? Сэр, в этом вопросе мне советчики не нужны. Уверен, вы простите меня, — тут голос мистера Бисона зазвучал особенно убедительно, — но я отважился прибить эту косичку и считаю своим нерушимым долгом ее охранять. Поэтому считаю для себя невозможным следовать вашему деликатному совету… Не считаете ли вы меня модоком [76] Индеец племени модок. ?